За гранью - Питер Робинсон

— Значит, когда Лиан пропала, вы уже были беременны?

— Да. И кстати сказать, я узнала об этом как раз утром того дня.

— А как отнеслась к этому известию Лиан?

Опустив глаза, Виктория принялась внимательно разглядывать свою чашку.

— Лиан была своевольна и склонна к внезапной перемене настроений, инспектор, — ответила она. — Потому явно не проявила восторга, чего мы по своей наивности от нее ожидали.

— Ну ладно, забудь об этом, любовь моя, теперь это не важно, — успокоил жену мистер Рей. — Она бы со временем привыкла. Я абсолютно уверен, что она бы привыкла.

Бэнкс задумался над этой ситуацией в семье: мать Лиан умирает медленной и мучительной смертью от рака. Вскоре после кончины матери отец женится во второй раз — на женщине, которую Лиан явно не переносит. Вскоре после этого ее мачеха объявляет о том, что беременна. Не надо быть психологом, чтобы понять: сложившаяся в семье ситуация чревата бедой. Бэнкс это хорошо понимал, хотя его положение вряд ли можно было сравнить с положением Лиан. У отца будет ребенок от вашей мачехи и бывшая жена беременеет от бородатого Шона — реакция на эти события может быть похожей, только, пожалуй, Лиан, принимая во внимание ее возраст и горе, переживает ситуацию более остро.

— Выходит, эта новость ее не осчастливила?

— Пожалуй, что нет, — согласился мистер Рей. — Нужно время, чтобы привыкнуть к изменившимся обстоятельствам.

— Для начала необходимо иметь к этому желание, — раздраженно произнесла Виктория, — а Лиан слишком эгоистична.

— Когда вы сказали ей о будущем ребенке? — спросил Бэнкс.

— Утром того же дня, когда она пропала.

Бэнкс вздохнул:

— Почему вы не рассказали об этом, когда мы беседовали сразу после исчезновения Лиан?

Мистер Рей с удивлением посмотрел на Бэнкса:

— Меня не спрашивали, а я не подумал, что это важно, считал чисто семейным делом.

— К тому же, — вступила в разговор Виктория, — плохая примета — рассказывать посторонним о прибавлении семейства, до того как пройдет три месяца.

Они действительно тупицы или искусно прикидываются? — размышлял Бэнкс.

Пытаясь изо всех сил сдерживаться и говорить по возможности спокойно, без эмоций, не забывая о том, что они все-таки родители пропавшей девушки, он спросил:

— Ну и что она сказала на это?

Супруги Рей переглянулись.

— Что сказала? Да ничего не сказала, верно, дорогая? — обратился к жене с вопросом мистер Рей.

— «Доигрались» — вот что она заявила, — ответила Виктория.

— Она разозлилась?

— Думаю, да, — подтвердил мистер Рей.

— Сильно? Настолько, чтобы наказать вас?

— Как это понять?

— Послушайте, мистер Рей, когда вы сообщили нам об исчезновении Лиан и мы не нашли ее в течение одного или двух дней, то невольно предположили самое плохое, — объяснил Бэнкс. — Но после вашего сообщения произошедшее предстает в совершенно ином свете.

— Это вы о чем? — опять не понял Рей.

— Если она разозлилась на вас из-за беременности мачехи, то вполне могла убежать — нанести вам ответный удар, иными словами — отомстить.

— Нет, Лиан не могла так поступить, она любила меня, — промямлил мистер Рей, забыв после закрыть рот.

— Возможно, все же проблема именно в этом, — упорствовал Бэнкс.

Он не был уверен, связано ли исчезновение Лиан с комплексом Электры — девочка любит отца, ее мать умирает, но, вместо того чтобы посвятить себя ребенку, отец находит другую женщину, которая беременеет, — но для подростка это в любом случае трагедия. Бэнкс без труда представил, что в подобных обстоятельствах Лиан предпочтет за лучшее уйти из дому. Но возможно ли быть столь бессердечным человеком, чтобы не сообщить родителям хотя бы о том, что ты жива, после всей паники и шумихи из-за пропавших девушек. К тому же без денег и ингалятора долго не попутешествуешь.

— А я думаю, что она способна на жестокость, — объявила Виктория. — Вспомни, как она подлила касторовое масло в кофе в тот вечер, когда состоялось первое собрание в моем книжном клубе! Кэролайн Опли едва успела дочитать до конца свой доклад о Маргарет Этвуд.

— Но, дорогая, это было вскоре после нашей свадьбы, — заступился за дочь мистер Рей. — Она еще не привыкла.

— Понимаю. Только хочу напомнить, что это было. К тому же она не знает цены вещам, хотя бы уже пора. Она потеряла серебряный…

— Вы думаете, что она разозлилась, потому нарушила установленный «комендантский час»? — перебил Викторию Бэнкс.

— Конечно, — ничуть не колеблясь, ответила Виктория. — А этот парень, Иэн Скотт? Вот с кем вам надо поговорить. Он же наркоторговец, как вам известно.

— Лиан употребляла наркотики?

— Насколько мы знаем, нет, — ответил мистер Рей.

— А почему ты так уверен, Крис? — не унималась его жена. — Она ведь нам не все рассказывала. Кто знает, какие фокусы она откалывала, общаясь с подобной компанией.

— Не надо так волноваться, дорогая, — умоляющим голосом произнес Кристофер Рей, обнимая супругу. — Помни, что сказал доктор.

— Да помню я! — Виктория встала. Ее чуть заметно качнуло. — Думаю, мне лучше пойти полежать, — сказала она. — Запомните мои слова, инспектор, Иэн Скотт — вот на кого вам следует обратить внимание. Это опасный человек.

— Спасибо, — сказал Бэнкс. — Я запомню.

После ее ухода в кухне на некоторое время воцарилось молчание. Нарушил его Бэнкс:

— Вы больше ничего не хотите нам рассказать?

— Нет-нет. Я уверен, она не могла так поступить… с ней что-то случилось…

— А почему вы позвонили в полицию только утром? Она и раньше не приходила ночевать?

— Ну что вы! Я бы сообщил вам.

— Так чего же вы ждали?

— Я хотел позвонить раньше…

— Ну, продолжайте, мистер Рей, — подбодрила его Уинсом, дотрагиваясь до его руки. — Вы должны нам все сказать.

Он посмотрел на нее виноватыми, умоляющими о прощении глазами.

— Я бы позвонил в полицию, честное слово… — сказал он. — Она никогда прежде не отсутствовала дома по ночам.

— Вы что, поссорились, — предположил Бэнкс, — когда она грубо отреагировала на известие о беременности вашей жены?

— Дочь спросила меня, как я мог… так скоро… после ее матери. Она была вне себя, плакала, говорила о Виктории ужасные вещи… Виктория велела Лиан убираться, если ей что-то не нравится, и сказала, что она может не возвращаться.

— Почему вы не сказали об этом раньше? — возмутился Бэнкс, наперед зная, каков будет ответ: смущение, нерешительность, боязнь общественного осуждения — к чему Виктория Рей была особо чувствительна — и нежелание вмешивать полицию в семейные ссоры. Полиция узнала о непростых отношениях между Лиан и Викторией только от друзей Лиан. Рассказать им о беременности мачехи Лиан не успела. А сама Виктория Рей была из породы женщин, размышлял Бэнкс, которые впускают полицию только через черный ход, если таковой имеется в доме, а то, что черного хода нет, действовало на нее словно колючка, застрявшая в одежде.