Ледяной дождь - Стюарт Макбрайд

– Пошел на х… – сказал Даг, но без особой злобы.

Логан улыбнулся:

– Ладно, с любезностями покончено, давай перейдем к делу. Ты убил Джорджа Стефенсона, Джорди.

– Брехня.

– Брось, Даг. У нас куча улик – все, что нам нужно! Зубы твоей собаки соответствуют следам укусов на ногах Джорди. Колени отрублены мачете! Это твой фирменный стиль, Даг. Но ведь ты ослаб. Маклаудам пришлось держать его, пока ты рубил?

Старик фыркнул.

– Только, Даги, не заливай, что ты можешь в одиночку завалить такого кабана. Да еще когда сам мачете работаешь. Тебе сколько сейчас, лет девяносто? – Логан откинулся на спинку кровати, положил ногу на матрас. – Если хочешь, я расскажу, как все было. Поправь меня, если я ошибусь.

Констебль Ватсон стояла в углу и делала пометки в блокноте. Она старалась быть незаметной.

– Джорди Стефенсон приехал из Эдинбурга весь на понтах, проворачивать дела крутые, – начал Логан. – Слегка поднялся, жирку поднабрал и решил немного поиграть. Стал мотаться по букмекерам и делать ставки. Только по проигрышам не разошелся. А ребята из «Терф'н Трэк» не смогли отнестись к этому с пониманием. – Он замолчал. Выдержал паузу и продолжил: – Сколько они тебе отмусолили, Даг? Чтобы с ним разобраться? Пенсию за две недели, а, Даги? Или побольше? За месяц? Надеюсь, Даги, что тебе заплатили прилично, потому что Джорди Стефенсон работал на Молка-Ножа. И когда тот узнает, что ты замочил его парня, он с тебя живого шкуру сдерет.

– Складно брешешь, – сказал Даг и улыбнулся, обнажив десны.

– Ты так думаешь, Даги? Черт, я как-то видел, что остается от тех, с кем разбирался Молки. Руки, ноги, причинные места… У тебя еще найдется, с чем можно поработать. – Логан дружески подмигнул старику. – Вот что я тебе скажу. Ты расскажешь нам все о Саймоне и Колине Маклаудах, о том, как они собирают долги, а мы тебе поможем, запрем так, что Молки тебя не достанет.

И тут Даг рассмеялся.

Логан нахмурился:

– Что?

– Ты не… – Старик резко захрипел и закашлялся. – Не понимаешь… – Снова кашель, еще более глубокий, как будто пробивающий грудь насквозь. – Ни хе… – Кашель. – Не понимаешь ни хера. – На этот раз даже кровать зашаталась. Приступы кашля сотрясали все тело Дага, худой трясущейся рукой он почти полностью закрыл рот. Приступ прошел, он откинулся на подушку и вытер руку о пижаму. На ней остался черно-красный след. – Понял, мистер Кабан?

– Хочешь, доктора позову? – спросил Логан.

Старик грустно рассмеялся, смех тоже перешел в кашель.

– Не нужно, – прохрипел Даг; дыхание его стало резким и прерывистым. – Приходил тут ко мне один лепила местный, сегодня утром. Я же тебе сказал, мистер Кабан: у меня рак. Только осталось не год или два. Этот доктор сказал, что месяц, не больше. – Выпачканной в крови рукой он постучал по груди. – Сплошная раковая опухоль…

В воцарившейся тишине пылинки, плававшие в воздухе, поочередно вспыхивали золотом под лучами яркого солнца.

– А сейчас пошел вон! – выдохнул Даг. – Дай мне умереть спокойно.

У Бернарда Данкана Филипса не было отдельной палаты. Его поместили в палату на двоих в отделении реанимации. Узкая больничная кровать была окружена мониторами, вентиляторами; чего только не натыкали в израненное тело несчастного Труповоза. Логан и Ватсон стояли в дверях, прихлебывая чуть теплый кофе с привкусом пластика, который наконец-то принес дежурный полицейский. Отчаянный Даг выглядел плохо, но Труповоз еще хуже. Белые бинты чередовались с синяками. Обе руки и нога были в гипсе.

Вместо кислородной маски – дыхательная трубка, вставленная в нос. Тонкая пластиковая лента поддерживала трубку, проходила за ушами и скотчем крепилась к щекам.

– Чем могу вам помочь?

Посетителей заметила невысокая женщина в форме медицинской сестры: хлопчатобумажные штаны небесно-голубого цвета, куртка с короткими рукавами и наручные часы, вверх ногами приколотые к левому нагрудному карману.

– Как он? – спросил Логан.

Сестра окинула его профессиональным взглядом:

– Семья?

– Нет. Полиция. Как он?

Она сняла со спинки кровати историю болезни, пробежала глазами и ответила:

– Значительно лучше, чем мы ожидали. Операция прошла успешно. Он очнулся утром, около часа был в сознании. – Она улыбнулась. – Мы даже немного удивились. Я ставила на кому. Вот так: кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.

Это был последний раз, когда Логан видел Труповоза живым.

Детектив-инспектор Стил не удивилась тому, что из отчаянного Дага ничего не удалось вытянуть. Она сидела в кресле, положив ноги на стол, и пускала в потолок кольца табачного дыма.

– С вашего позволения один вопрос, мэм, – сказал Логан, ерзая на стуле. – Почему вы сами не захотели его допрашивать?

Она вяло улыбнулась сквозь облако дыма:

– Наши отношения с Даги уходят в далекое прошлое. В те времена, когда я только надела полицейскую форму, а Даги был в расцвете сил. – Улыбка сползла с лица. – Можно сказать, что мы сцепились.

– И что нам теперь с ним делать?

Она вздохнула, и сигаретный дым, подобно болотному туману, заструился над ее рабочим столом.

– Мы пойдем к прокурору и предъявим ему все имеющиеся у нас доказательства. Он их рассмотрит, скажет, что да, этого достаточно, чтобы передать дело в суд, и мы скажем, что это здорово. А потом адвокат Даги скажет, что сможет изучить дело только через месяц. Тогда прокурор пошлет всех в жопу. Зачем деньги тратить? – Она поковыряла в зубах обкусанным ногтем. – Старик сдохнет до того, как дело передадут в суд. Не будите спящих Даги, дайте им умереть. Мне так кажется. – Она внезапно замолчала, как будто почувствовала себя плохо. И добавила: – Ты говорил с его лечащим врачом? Он действительно умирает? А не просто тебя за член дергает, дурака изображает?

– Я проверял. Он на самом деле умирает.

Она кивнула:

– Бедный старый Даг.

Большой симпатии к старику у Логана не было, но он предпочел об этом не распространяться.

Вернувшись в свою комнату, Логан взял фотографии Джорди Стефенсона. Одну, которую прислали из Эдинбурга, и другую, сделанную в морге. Сейчас, когда Отчаянный Даг Макдаф умирает, уже никто и никогда не найдет виновного в смерти Джорди. У человека не было ни жены, ни детей, сестер или братьев. Никто не затребует его тело. Никто не будет оплакивать одного из быков Молка-Ножа. А что можно сделать с Даги? Старикан перекинется через месяц самое большее. И смерть его будет болезненной, как сказал доктор. Молки может лишь сократить его мучения, и Даг знал это. Наверное, именно поэтому он и рассмеялся, когда Логан сказал о расплате. С какой стороны ни посмотри, это все уже не важно.

Он сложил в папку все, что относилось к Джорди Стефенсону, включая свой доклад о вчерашних событиях. Кое-что придется доработать, кое-какие бумажки дописать, но дело уже было мертвым, как сам Джорди.