Когда под ногами бездна - Деннис Лихэйн

– А сегодня он понадобится вам?

– Да.

Тут было около шестисот сейфов. Зачем столько банку, работающему в небольшой сельскохозяйственной области? Что местные жители держали в них – рецепт персикового кобблера? Дедушкины часы?

– Ну что ж, – сказал Мэнни. – Ладно.

Он подвел Рейчел к центральной секции. Она достала ключ из сумочки, чувствуя пальцами выбитый на нем номер, раскрыла ладонь и увидела его: 865. Мэнни вставил свой ключ в сейф под номером 865, Рейчел ввела свой во второй замок, и оба одновременно повернули их. Мэнни вытащил ящик, держа его на левом предплечье.

– Вы сказали, что хотите уединиться?

– Да.

Он кивком указал на дверь, Рейчел открыла ее. Помещение было крохотным: четыре стальные стены, стол, два стула и тонкие трубчатые светильники, вмонтированные в стену.

Мэнни поставил ящик на стол, а когда они с Рейчел оказались в нескольких дюймах друг от друга, посмотрел ей в лицо, явно на что-то надеясь. Очевидно, этот идиот считал себя настолько неотразимым, что женщинам в его присутствии оставалось лишь вести себя наподобие экранных порнозвезд.

– Я всего на несколько минут, – сказала Рейчел, отошла к другому концу стола и скинула сумку с плеча.

– Да, конечно. Буду ждать вас снаружи.

Она оглянулась лишь тогда, когда Мэнни вышел, закрыв за собой дверь.

И открыла сейф.

Внутри, как и говорил Брайан, была курьерская сумка, с которой он заходил в банк четыре дня назад. Неужели прошло всего четыре дня? Ей казалось, что тысяча лет.

Рейчел вытащила сумку и раскрыла ее, держа за ручки. Сверху, как и было сказано, лежали пачки стодолларовых купюр, аккуратно перевязанные резинками, а в одной были даже тысячедолларовые. Рейчел переложила их в свою сумку. Оставались паспорта.

Она вытащила их и сразу почувствовала дурноту. Паспортов было не шесть, а пять.

Не может быть.

Нет, нет, нет, нет.

Обращаясь к холодным стальным стенам, она молила: «Пожалуйста, не поступай так со мной. Только не сейчас, когда я сожгла все мосты. Пожалуйста!»

«Возьми себя в руки, Рейчел. Проверь сначала, чьи это паспорта».

Открыв первый паспорт, она увидела лицо Брайана и его последнее по счету вымышленное имя: Тимоти Хьюитт.

Следующим был паспорт Сета Бранча, то бишь Калеба.

Когда она раскрывала третий паспорт, руки тряслись уже так сильно, что пришлось сжать их в кулаки и, держа так, сделать несколько глубоких вдохов.

В паспорте она сначала прочла имя – Линдси Кармайкл, – а затем увидела фото Николь Олден.

Четвертый паспорт. Киёко Бранч. На нее смотрела Хайя. Последним был паспорт ее дочери.

Рейчел не стала кричать и переворачивать стулья. Опустившись на пол, она закрыла глаза руками и погрузилась в полнейшую тьму, во внутренний мрак.

«Я все время наблюдала, как уходит моя жизнь, – думала она. – Я никогда не действовала, обосновывая это тем, что я должна оставаться свидетелем. А на самом деле просто не хотела ничего делать.

Но теперь я начала действовать.

И к чему это привело? Я осталась одна и скоро умру. А все остальное – видимость, оберточная бумага, продажи и сбыт».

В сумке она нашла пачку салфеток «Клинекс» и вытерла лицо. Потом уставилась невидящим взглядом в сумку, где слева лежали деньги, а справа – ее ключи, кошелек, пистолет.

Она не знала, сколько времени она так просидела – одну минуту или десять, – но в конце концов поняла, что не сможет снова выстрелить в него. Просто не сможет.

Пусть живет, как хочет, – без паспорта, потому что она оставит его у себя, и без денег, потому что она возьмет их себе.

Но убить его она не сможет. А почему, собственно?

Потому что – прости, Господи! – она любила его. По крайней мере, его обманчивый образ. Обманчивый образ ее чувств. И не только в ложно-счастливые годы их брака, но и в эти последние дни. Она была скорее готова принять ложь в виде Брайана, нежели правду в ином виде.

Она бросила салфетки в сумку, положила сверху пачки денег, и тут в глубине мелькнуло что-то от кусочка темно-синего винила. Предмет застрял между двумя пачками банкнот наподобие вставки, разделяющей две колоды карт.

Рейчел вытащила его из сумки. Паспорт США с ее фотографией. Снимок был сделан в ту дождливую субботу в «Галерее», три недели назад. Женщина на нем старалась выглядеть сильной, но получалось не очень убедительно.

Однако она старалась.

Сунув все шесть паспортов в сумку, она вышла из комнаты.

Выходя из банка, она поискала глазами красотку с татуировками и безупречной осанкой, но нигде не нашла. В приемной она увидела Мэнни, стоявшего за перегородкой в помещении для кассиров, – он почти уткнулся подбородком в плечо Эшли. Оба посмотрели на Рейчел, когда та проходила мимо. Мэнни приоткрыл рот, словно желая что-то сказать, но она вышла на улицу, не оглядываясь.

От дверей банка ей были хорошо видны автомобили под кленом, солнечный свет тоже падал так, как нужно. Машин осталось всего четыре, в одной из них – «шевроле», подъехавшем задним ходом, – за рулем сидел мужчина. Черты его лица все-таки скрывала тень, но голова была явно мужской – слегка приплюснутая, с широкой нижней челюстью и ушами размером с кошелек для мелочи. Трудно было сказать, кто это: бандит, намеревающийся убить Рейчел или проследить за ней, клиент, ожидающий заказанного минета, менеджер среднего звена, неторопливо разъезжающий по делам, или сельский торговец, выбравшийся в банк пораньше, чтобы не попасть в пробку, которая образуется в Провиденсе, на автостраде I-95, с восьми до десяти часов.

Проходя между автомобилем лучшего сотрудника месяца и фургоном, припаркованным на месте для инвалидов, Рейчел старательно не глядела ни в ту ни в другую сторону, все время представляя, как скользящие двери фургона открываются и грубые разбойничьи руки втаскивают ее внутрь.

Справа от фургона стоял длинный черный джип. При ее приближении тонированное стекло левой передней двери стало опускаться, и водитель высунул руку наружу. На нем был темный костюм, из-под рукава вылезала белая манжета. Рейчел наблюдала за его рукой отрешенно и зачарованно, почему-то не думая о том, что надо выхватить из сумки пистолет или, по крайней мере, спрятаться за фургоном. Рука между тем высунулась из окна полностью; между указательным и средним пальцем была зажата сигарета. Откинув голову на подголовник, водитель с блаженным видом выпустил струю дыма и слабо улыбнулся проходящей мимо Рейчел, словно желая сказать: «Что поделаешь, маленькие жизненные удовольствия».

Миновав джип, Рейчел наконец нащупала в сумочке пистолет и, подойдя к «рейнджроверу», сняла его с предохранителя. Открыв дверь левой рукой, она забралась внутрь и положила сумку на переднее пассажирское сиденье, продолжая держать палец на спусковом крючке.