Ок-но - Максим Дегтярев

Примерно две минуты в палате никого, кроме пациента, не было. Он не мигая смотрел в потолок. Закрыл глаза. В этот момент в палату вошел врач. Он встал спиной к камере, но больного не загородил. Спросил:

– Как вы себя чувствуете?

У пациента задвигались губы. Ничего не было слышно, потом звук стал усиливаться – кто-то настраивал направленный микрофон. Слова пациента стали слышны, но голос врача не усилился.

– …прошу вас, оставьте меня в покое.

«В покое» он прокричал. Невидимый оператор переборщил с громкостью. Дыхание стало тише: оператор убавил громкость.

– Не надо так волноваться, – сказал врач.

Пациент остался один. Синусоида на мониторе неожиданно ускорилась, словно пульс у него участился до двухсот ударов в минуту. Это Зейдлиц проматывал вперед. Кроме бешеной синусоиды – никакого движения.

Синусоида успокоилась. Около минуты ничего не происходило. Затем синусоида снова взбесилась, пошли рубцы, цифры на дисплее стали меняться. Где-то вдалеке послышался сигнал тревоги, хлопнула дверь, приглушив сигнал. Через несколько секунд в палату прибежали врач и медсестра со инъектором. Она сделала укол в руку, затем заменила ампулу в инъекторе и сделала еще один укол.

– Синусоидальный, – констатировал врач показания монитора. – Обошлось.

– Мне с ним остаться? – спросила медсестра.

– Иди, – тихо приказал врач, – я сам…

Он склонился над пациентом.

– Господин Гиффитс, вы меня слышите?

(Я заметил, как услышав имя пациента, Шеф наморщил лоб, припоминая, должно быть, всех известных ему Гриффитсов.)

У пациента дрогнули веки.

– Как тебе удалось сюда войти? – прошептал он.

Врач резко распрямил спину. Он понял, что Гиффитс принимает его за другого. Посмотрел в объектив камеры, словно спрашивая у нас совета, как ему поступить.

– Я под чужим именем, – повернувшись к пациенту, вымолвил он наконец. – Не волнуйся, меня не узнали.

– Видишь, я умираю, – проговорил пациент, как бы вводя посетителя в курс дела.

– Нет, вы… ты не умрешь! – сбиваясь, выспренне воскликнул врач.

Едва я подумал, что врач никудышно играет, как тот снова растерянно посмотрел в объектив, – мол, чего вы от меня хотите, как умею, так и играю.

– Я умираю, – повторил Гриффитс. – Вы остаетесь ввосьмером.

– Да, ввосьмером… – неуверенно подтвердил врач.

– Мы здесь одни? – насторожился пациент. – Какой-то ты странный сегодня.

Врач непроизвольно дернул головой в сторону камеры. Собравшись, нашел, что сказать:

– Мне больно видеть тебя…

– Не бойся, – скривил синие губы Гриффитс. – Вспомни о древнем напутствии: если хочешь, чтобы о тебе помнили после смерти, умри первым. Однажды мы уже умерли и воскресли, дабы в перерождении перенести через границу миров плоды благословенного урожая. Впервые не мы Его просим, а Он просит нас о помощи. Ты видишь, я уже не в силах служить ему так, как служил раньше. Ты готов заменить меня?

– Заменить… – врач, кажется, запаниковал. – Готов, конечно, готов. Но, если ты в силах, поясни свою мысль: о какой помощи Он нас просит?

– Мысль высказанная есть звук. Ко времени Передачи плоды созреют сами. Так готов ли ты?

Вторичное вопрошание по тому же поводу смахивало на ритуал. Гриффитс ждал какого-то специального ответа, вроде отзыва на пароль. Врач отзыва не знал.

– Я готов, – сумел он выдавить под пристальным взглядом полуживого пациента, – клянусь…

Робкий взгляд в направление камеры. Его не проинструктировали, чем ему клясться.

– Куда ты смотришь? Почему ты отводишь взгляд? Проклятье!

По телу пациента прошла судорога. Правая рука, обрывая трубку катетера, потянулась к врачу, едва не поймав его за край халата. Врач отскочил.

– Вы… вы… – с ненавистью выдавливал из себя Гриффитс, – вы и его убили? Скольких вы еще убили?

Он выгнулся дугою, вздыбив простыню. Побелевшие кисти вцепились в раму. Врач окликнул медсестру. Когда та взбежала, он коленом прижал руку Гриффитса к кровати. Медсестра со второго раза попала в вену. Пациент на несколько мгновений замер, затем тихо и плавно, как сдувающийся шар, опустился на кровать. Врач и медсестра, пятясь, сделали два шага и встали, не сводя глаз с пациента.

– Что ж мы наделали! – дурашливым голоском озвучил Шеф их мысли.

Зейдлиц погасил экран.

– Запись сделана за пять часов до смерти, – сказал он. – Патологоанатом произвел вскрытие и нашел нечто, что он не был в состоянии объяснить. Благодаря случайному стечению обстоятельств, отчет о вскрытии попал к нам раньше, чем до него успели добраться другие неврологи.

– Случайному? – переспросил Шеф. – На соседнем столе лежал ваш коллега, а патологоанатом перепутал отчеты?

– Почти что так, – кивнул Зейдлиц, чтобы отвязаться.

– Или, – продолжал Шеф, – Гриффитса подстрелили вы? Рассказывайте, откуда возник этот Гриффитс.

– Ллойд Гриффитс, финансист, разбогатевший на скупке и перепродаже патентов. Верил в науку и в ту прибыль, которую из нее можно извлечь. Один из соучредителей «Фонда фундаментальных исследований пространства». Лаборатория доктора… – Зейдлиц с осуждением посмотрел на Нибелинмуса, – …регулярно получала от них гранты на исследование гравитационных аномалий. На правах куратора имел доступ к документации.

– Мы не имели права ему отказывать, – вставил Нибелинмус, – выделение гранта предусматривало контроль со стороны фонда. Но Гриффитс выглядел настоящим энтузиастом…

– До такой степени, – перевал его Зейдлиц, – что лично участвовал в экспедициях по установке детекторов. Во время одной из экспедиций он попал под излучение алеф-измерения – мы восстановили это задним числом. Облучение произошло два года назад, в августе.

– За полгода до гибели «Телемака», – заметил я.

– Да, – пометив что-то в комлоге, согласился Зейдлиц. – А в октябре того же года фонд пересмотрел план финансирования исследований на следующий, то есть теперь уже прошлый, год.

– По настоянию Гриффитса, – снова вставил Нибелинмус, – он имел огромное влияние на учредителей. Потом все это началось… – он вздохнул и замолчал.

– Что началось? – спросил Шеф.

– Сначала кто-то запустил вирус в компьютер нашей лаборатории. Пострадали файлы со статистикой регистрации ростков алеф-измерения. Источник вируса так и не нашли. Затем пришли в негодность несколько дорогостоящих детекторов. Полиция не поверила, что детекторы были выведены из строя умышленно. Кто-то им намекнул, что мы таким способом будто бы добиваемся ассигнований на постройку новых детекторов. Только господин полковник всерьез заинтересовался теми случаями. Его сотрудники взяли под охрану доставку детекторов. Гриффитса заметили, когда он пытался заложить мину в контейнер с двумя детекторами, которые мы направляли в Сектор Улисса. Он подорвался на собственной мине…