Пора лечиться правильно. Медицинская энциклопедия - Илья Смитиенко

МИФ. «Фруктоза — заменитель сахара».

На самом деле — фруктоза — тоже сахар, правда, относится она не к гексозам как глюкоза, а к рибозам (пентозам). В организме фруктоза быстро превращается в глюкозу благодаря биохимической реакции, получившей название «пентозный шунт».

МИФ. «Плохая наследственность. Ребенку передался сахарный диабет 1 типа от бабушки с диабетом 2 типа».

На самом деле — диабет 2 типа не является наследственным риском возникновения у потомков диабета 1 типа. Это разные заболевания. А вот диабет 2 типа может передаваться по наследству.

МИФ. «При диабете нельзя есть после шести часов вечера».

На самом деле — у больных сахарным диабетом запас глюкозы в печени значительно меньше, он быстро расходуется при голодании. Если прекращать прием пищи за 3–6 и более часов до сна, это приведет к падению уровня сахара ночью, утром же могут наблюдаться слабость, головокружение. Кроме того, со временем такой режим питания может привести к жировой болезни печени.

МИФ. «При диабете нельзя есть белый хлеб, он повышает уровень сахара в крови сильнее, чем черный.

На самом деле — черный и белый хлеб одинаково повышают уровень сахара в крови. Сдобный хлеб повышает сахар в крови больше, а хлеб с добавлением отрубей или цельных злаков — меньше, чем обычный. Количество любого хлеба должно быть умеренным.

МИФ. Полностью исключать сахар из питания нельзя, ведь глюкоза нужна для мозга.

На самом деле — мозг потребляет глюкозу, которая всегда имеется в плазме крови. Сахар из сахарницы для этого не требуется. Глюкоза, присутствующая в крови, образуется из продуктов, содержащих сложные углеводы (овощи и злаки), и гликогена печени.

МИФ. При диабете лекарственную терапию нужно начинать как можно позже, она усугубляет заболевание.

На самом деле — повышенный сахар в крови необходимо нормализовать как можно раньше, в том числе с помощью лекарств. Это позволит предотвратить прогрессирование заболевания, развитие осложнений.

МИФ. Инсулин вызывает привыкание как наркотик. Самое опасное — «подсесть» на инсулин. Инсулин — это болезненно и трудно.

На самом деле — при 1 типе диабета лечение инсулином назначается сразу, т. к. собственный инсулин при этой болезни не вырабатывается. При диабете 2 типа лечение, как правило, начинают с таблеток: это удобнее и дешевле. Но впоследствии многим пациентам с СД2 назначается лечение инсулином. Либо временно: при сопутствующих острых заболеваниях, операциях и т. д., либо в постоянном режиме, если собственного инсулина не хватает. Современные препараты инсулина вводятся просто и безболезненно. Инсулин не вызывает привыкания. Если состояние больного позволяет, то при 2 типе диабета возможен перевод с инсулина на сахароснижающие таблетки.

Инсулин не вызывает привыкания!

МИФ. При назначении инсулина сахар в крови сразу придет в норму.

На самом деле — у всех людей разная чувствительность к инсулину, поэтому единой схемы с одинаковыми дозировками не существует. Лечение инсулином позволит добиться нормального уровня глюкозы в крови, но только в результате постепенной титрации (подбора оптимальных индивидуальных доз).

МИФ. Дорогостоящие препараты для лечения сахарного диабета помогают лучше, чем дешевые.

На самом деле — эффективность лечения зависит от того, были ли своевременно и правильно подобранны препараты, механизм действия и дозировки которых оптимальны для конкретного человека. Стоимость лекарственного препарата складывается из ряда составляющих: затраты на разработку новой молекулы лекарства, стоимость проведения всех фаз клинических исследований эффективности и безопасности препарата, цена новых технологий производства, дизайн упаковки и многие другие нюансы. Новые лекарственные средства, как правило, являются более дорогостоящими именно в силу перечисленных факторов. Те препараты, что применяются эффективно и безопасно уже несколько десятилетий, не требуют никаких дополнительных затрат и, как правило, цена их значительно ниже. Так, например, метформин, успешно применяемый для лечения сахарного диабета 2 типа более 50 лет, до настоящего времени не имеет себе равных по эффективности и безопасности таблетированных сахароснижающих препаратов и по праву считается «золотым стандартом» и препаратом первой линии в лечении сахарного диабета 2 типа.

Арсенал современной диабетологии достаточно мощный, чтобы при правильно подобранной стратегии лечения можно было удовлетворительно компенсировать любой диабет. При этом до настоящего времени, даже в экономически развитых странах, не удается достигнуть у большинства больных диабетом целевых значений HbA1с и избежать осложнений заболевания.

А эпидемия диабета разрастается, и, как мы уже знаем, каждые 10 секунд один больной диабетом умирает, а на его место приходят двое новых больных диабетом. Геометрическая прогрессия.

Пропорционального роста специалистов в области диабетологии, разумеется, нет. И все-таки большинство больных сахарным диабетом имеют возможность наблюдаться у эндокринолога и получать адекватные рекомендации по лечению и самоконтролю.

Почему же у этих больных с уже поставленным диагнозом и назначенным лечением, в большинстве случаев выявляется хронически неудовлетворительная компенсация? Где здесь «слабое звено»?

Если врач, правильно диагностировавший заболевание и назначивший лечение в полном соответствии с современными канонами доказательной медицины, — «сильное звено», значит «слабым звеном» является пациент, не выполняющий правильные рекомендации врача?

Но если это действительно так, то получается, что для нас, врачей, здоровье пациентов важнее, чем для них самих.

Подобное утверждение абсурдно.

Значит, проблема не только в пациенте.

Что же мы, врачи, делаем не так?

В настоящее время сахарный диабет не относится к числу заболеваний, которые можно радикально излечить. Но, как и многие другие хронические заболевания, его можно успешно компенсировать, продлевая жизнь больного, снижая риск осложнений и инвалидизации.

При этом следует помнить, что в лечении диабета (за исключением острых состояний) практически неэффективна биомедицинская модель, согласно которой врач берет на себя полный контроль над лечебным процессом, а больной является лишь объектом воздействия. Но нас, врачей, и в институте, и в процессе постдипломного образования обучали преимущественно этой модели взаимодействия с пациентом.