Суд над Роксаной - Пирс Энтони

Он обратил пламенный взгляд к скамье жюри.

— Ты, кентавр Че, со временем будешь призван в наставники и научишь птенца всему, что необходимо знать и понимать. Именно для этого ты появился на свет крылатым, то есть способным сопровождать птицу в полете, и кентавром, то есть существом, обладающим высоким интеллектом и глубокими разносторонними познаниями. На некоторое время ты станешь его Спутником и разделишь его судьбу. Понятно ли тебе это? Есть ли у тебя возражения, заявления либо ходатайства?

У Че отвисла челюсть, как, впрочем, и у всех остальных присяжных. До них стало доходить, что вынесенный ими вердикт имел куда большее значение, чем им казалось. Но крылатый кентавр был ошеломлен более других, ибо наконец узнал, в чем заключается его историческое предназначение.

—… мне все понятно, — ответил он. — Возражений, заявлений и ходатайств не имею, доверие постараюсь оправдать.

В том, что так и будет, сомневаться не приходилось: слово кентавра нерушимо.

Судья перевел взгляд на Гранди.

— Птенец время от времени должен будет общаться с другими живыми существами, и ты, голем Гранди, по мере возникновения надобности, будешь служить ему в качестве переводчика. Понятно ли тебе это? Есть ли у тебя возражения, заявления, ходатайства?

Обычно Гранди не тушевался в присутствии даже самых важных особ и на все отвечал язвительными прибаутками, но сейчас обошелся без этого.

— Я все понимаю, никаких возражений, заявлений и ходатайств у меня нет.

Свирепый взгляд Балломута переметнулся на публику (тут же в большинстве своем побледневшую) и остановился на Добром Волшебнике.

— Хамфри, для успешного выполнения их миссии ты, как волшебник Информации, должен будешь оказывать Роксане и Че информационную поддержку. Понятно? Возражения?

— Понятно, возражений нет.

Хамфри вовсе не выглядел удивленным, и Метрия поняла, что в службе, которую он от нее потребовал, было куда больше смысла, чем казалось поначалу.

— То же относится и к тебе, Симург, — промолвил старый демон, повернувшись в сторону помещения, где находилась вещая птица.

— САМО СОБОЙ. — Симург, естественно, восприняла услышанное как должное, ведь это был ее птенец.

— И к тебе, Троян.

Взгляд судьи переместился к тому из присутствующих, кого Метрия (возможно, он просто оставался невидимым) до сего момента не замечала. К огромному, черному, как полуночное небо, усеянное огненными капельками звезд, величественному Коню Тьмы.

— Не возражаю.

С этими словами Конь Тьмы исчез.

Судья снова повернулся к осужденной, и она выжидательно подняла поникший клюв.

— Осужденная Роксана, в целях создания условий, благоприятствующих успешному выполнению миссии, тебе возвращается способность летать, причем твои полетные возможности будут превосходить имеющиеся у твоих обычных сородичей. С той же целью тебе даруется право свободного передвижения по всему Ксанфу, включая закрытые для полетов зоны, без каких-либо ограничений. Любая попытка воспрепятствовать тебе будет караться изгнанием в Сонное Царство с предоставлением в полное распоряжение Коня Тьмы и его Ночных Кобылиц.

По залу прокатился стон, трудно было представить себе участь более ужасную, чем превратиться в постоянного созерцателя кошмаров.

— Ты получаешь право принимать любые меры по обеспечению безопасности и благополучия своего подопечного и, буде возникнет надобность, требовать содействия от всего сущего в Ксанфе, естественного и сверхъестественного. Ибо птенец, — Балломут бросил взгляд на свое левое запястье, — должен вылупиться через три с половиной мгновения. Поскольку, когда Симург отойдет от дел, ему предстоит стать ее преемником, его воспитание можно доверить лишь существу, чьи порядочность и ответственность прошли проверку и не подлежат сомнению. Настоящий суд находит твою кандидатуру вполне соответствующей этим высоким требованиям.

По залу снова пробежал приглушенный гул; все поняли, что осуждение обернулось для Роксаны назначением на важнейшую должность, и приговор стал не наказанием, а наградой за преданность и самоотверженность. А ведь, вынося вердикт, никто из присяжных и в мыслях не имел ничего подобного.

— А поскольку выполнение поручения явно потребует нескольких столетий, действие чар, поддерживающих твою молодость, продлится, и ты не будешь стареть до завершения миссии. Ну а теперь, — Балломут поднял взгляд, — время пришло.

Молоток обрушился на столешницу, замок содрогнулся, и послышался громкий треск, словно раскололось нечто твердое. Роксана вскрикнула и спрыгнула с гнезда.

— О! — перевел ее возглас Гранди.

Яйцо раскололось пополам, и в тот же миг в зал через окно влетел аист со свертком. Приземлившись на только что покинутое Роксаной гнездо, он достал из свертка мохнатое полотенце, обернул им что-то находившееся между скорлупками и убрал это «что-то» в сверток.

Метрия наблюдала за всем с недоумением, если аисты приносят птицам птенцов, то зачем тогда нужны яйца? И если птенец доставляется на место, лишь когда яйцо расколется, то как он, не будучи доставленным, мог услышать произнесенное Роксаной Взрослое Слово? Но потом она поняла, что появление аиста было не обычной доставкой, а визитом вежливости. Все-таки в данном случае имело место не рядовое вылупление птенца, а историческое событие.

И тут из свертка, сбросив полотенце, появился сам виновник всех этих событий, птенец, воистину не имевший себе подобных. Оперение его переливалось вдвое большим числом цветов, чем радуга, и искрилось, словно россыпь драгоценных камней. Никто из присутствующих никогда не лицезрел подобного дива.

Птенец моргнул, огляделся, заметил Роксану и чирикнул.

— Няня, — перевел Гранди.

Отпрыск Симург шагнул по направлению к Роксане, которая тут же вернулась на каменное гнездо и распростерла над своим подопечным крылья.

Вновь возникшая стена отгородила няню и малыша от зрителей.

— Главное дело сделано, — промолвил Балломут, — но у нас остались еще кое-какие мелочи. Все ли готово к свадебной церемонии?

— Да, Ваша Честь, — ответил волшебник Трент.

— Приступайте.

Волшебница Ирис сосредоточилась на зале, и он оказался празднично разукрашенным, а вся публика разодета в праздничные наряды. На церемонию остался даже аист. Обычно, совершив доставку, эти птицы тут же улетали, но сегодняшний день, видимо, был необычным во многих отношениях.

Спустившись к публике, Трент вывел вперед принца-демона Жора, а затем направился к волшебнику Грею Мэрфи.

— Встань туда.

— Я?

— Ты.

— Зачем?

— Затем.

И тут откуда-то донесся оглушительный свист. Все подскочили, луна Яне с перепугу закатилась за ее головку.