Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж

Внутри Девона всколыхнулись три года сожалений и боли, в памяти всплыла последняя ссора с отцом.

— Я не хочу делать так снова. Я не хочу причинять тебе боль.

— Я готова выдержать скандал. Когда ты увел Розалинду у своего друга, ходило много сплетен. Я приложила много сил, чтобы успокоить их, Девон, ради Розалинды. Беспощадные слова со всех сторон, тыкающие в нее пальцы — все это причиняло ей боль. Если ты женишься на своей любовнице… Не важно, что будет больно мне, Девон; я достаточно сильная, чтобы справиться с этим. Но я не могу позволить, чтобы ты сделал больно своим сестрам. Это значительно уменьшит шансы Уин и Элизабет подобрать себе хорошие пары.

В Девоне поднялась волна ярости и ледяной боли из-за глупости общества, которое накажет его сестер за выбор, который сделает он. Однако он понимал, что мать говорит правду. За три года его сестры пережили много боли и тревоги, он не мог снова поступить с ними так.

— Ты всегда ставила любовь очень высоко, а на самом деле любовь не может победить все.

Вокруг рта герцогини залегли глубокие складки. В это мгновение она выглядела постаревшей.

— Ты влюбишься снова, Девон, — прошептала она. — Я уверена в этом.

— Я сильно сомневаюсь, — покачала головой Девон. — Если я женюсь…

— Девон, ты должен. Жениться и родить наследника — твой долг. Ты слишком молод, чтобы провести остаток жизни в одиночестве, без собственной семьи.

Девон думал о том, как Энн стремительно обняла Томаса, чтобы он почувствовал себя в безопасности, как она разговаривала с ним как с мужчиной, чтобы успокоить его гордость и помочь избавиться от стыда. Хоть Девон и мужчина, но он не понял, что у двенадцатилетнего мальчишки имеется собственное понимание мужской гордости, задетое тем, что с ним случилось. Энн станет прекрасной матерью. Что же ему делать, черт возьми? Он не мог причинить боль своей семье, женившись на Энн. И не хотел жениться лишь из чувства долга.

— Если бы тебя убили в сражении… — Мать Девона замолчала и судорожно вздохнула. — Как ты думаешь, о чем бы ты сожалел в последнюю минуту?

— Думаю, пожалел бы о том, что последние слова отцу я сказал в ярости. Что причинил тебе боль…

— Я думаю, ты сожалел бы о потерянном будущем и о том, что у тебя не будет больше шанса в любви. Ты вернулся домой, Девон. Воспользуйся этим шансом. — Мать положила дрожавшую руку на запястье сына.

Он не хотел причинять ей боль. Но как можно жениться из чувства долга, когда он так глубоко и сильно любит Энн?

Гайд-парк. Светское время. Даже в сентябре представители светского общества ближе к вечеру приходили сюда на других посмотреть и себя показать. Гуляя бок о бок с Тристаном, Девон бросал усталые взгляды на леди и гримасничал. Все они казались ему одинаковыми. Все в одинаковых на вид платьях, с кружевными зонтиками от солнца в руках и у каждой — безмятежное выражение лица.

Перед тем как покинуть свой охотничий домик в поисках Энн, Девон нашел в своем шкафу в спальне ее пурпурное платье, в котором она приехала соблазнять его. В нем она бы выглядела как вкусное угощение. В платьях, в бриджах, просто голая, она была бесподобно красива. Энн интриговала его так, как не интриговала ни одна другая женщина.

— Черт, я только сейчас понял, почему ты хотел прийти сюда. — Удивленное восклицание Тристана заставило Девона повернуться к другу. — Ты ищешь жену.

— На прошлой неделе я обещал матери, что подумаю насчет ухаживаний. — Он оглянулся на мать, которая болтала с несколькими светскими матронами, а Уин и Лиззи пересмеивались с их дочками. Нетрудно было догадаться, что мать вряд ли выходила в свет, с тех пор как он уехал.

Мать никуда не выходила; Уин и Лиззи были не замужем. Такое впечатление, что они просто остановили свою жизнь на эти три года, пока он отсутствовал. Хорошо хоть Каро и Шарлотта поступили иначе; и рождение их детей было тому свидетельством. Как он возместит им эти три года, которые забрал из их жизней?

Девон повернулся и продолжил прогулку с Тристаном, чувствуя, как десяток мамаш пристально разглядывают его сквозь стекла лорнетов. Он был здесь только ради матери, пытался выполнить свой долг. Если не сделать это, сердце матери будет разбито. Но его собственное сердце было далеко отсюда.

— Дев? Не похоже, что ты обращаешь пристальное внимание на подходящих мисс.

Девон не сдержал стона. Оглядываясь назад, он видел всех этих очаровательных английских леди, но не смотрел на них. Они были частью пейзажа, неясным очертанием трепещущих платьев и кружевных зонтиков. Девон же видел только большие зеленые глаза Энн, ее твердую решительность и прекрасную улыбку.

Ему было неинтересно тратить бесконечное время на глупые, добродушные шутки с кем-то из этих хихикающих дебютанток, зная, что он никогда не сможет задать самые важные вопросы.

«Ворвалась бы ты в бордель, чтобы спасти мальчика? Заставила бы меня побриться и отказаться от бренди, когда я был слепым? Гуляла бы ты под дождем, чтобы научить меня слышать стук дождя по деревьям?»

Девон ушел подальше от гудящей толпы, направляясь к Серпентайну, Тристан следовал за ним. Девон был уже почти у озера, когда ему на плечо легла чья-то рука и глубокий насмешливый голос спросил:

— Ну и как эта убийца в постели? Не пыталась она ударить тебя кочергой, как сделала это с Мадам? Почему ты в качестве любовницы выбрал себе портовую шлюху?

Девон резко обернулся. Эти слова подействовали на него, как огонь на фитиль пушки. Внутри все кипело от возмущения. Это был граф Данкерн, с которым они были врагами еще в школе. Граф был другом Джеральда и ненавидел Девона за то, что тот увел у друга Розалинду и разбил его сердце.

— Заткнись, Данкерн, — сквозь зубы процедил Девон.

— Я просто хотел узнать, хороша ли она, Марч. Мадам Син немилосердно хлестала своих девочек, если они плохо работали.

— Я сказал, заткнись, — предупредил Девон.

— Или что? Ты вызовешь меня на дуэль? Из-за шлюхи?

— Да, — прорычал Девон, но в это мгновение кулак Данкерна врезался ему в нос. Девон отшатнулся, спасая нос от перелома, но кровь все-таки закапала. В нем проснулись боевые инстинкты, поэтому правый кулак он вонзил Данкерну под ложечку, а левый пришелся в челюсть. Война сделала его сильнее. И удары его стали более точными и мощными. Данкерн упал.

Женщины пронзительно завизжали, мужчины громко выражали свое недовольство. Девон увидел, как мать решительно покачала головой и удержала сестер, собравшихся бежать к нему. В конце концов, джентльмен не станет без причины бить другого человека во время прогулки.

— О чем ты думал, черт возьми? — Тристан ткнул в лицо Девону белоснежный носовой платок с монограммой, потом склонился над Данкерном, распихав всех его друзей. Хотел убедиться, что Девон не убил графа. К счастью, Данкерн дышал, а Девон сумел обуздать свою ярость и не сломал ему челюсть.