Клуб пропавших без вести - Александра Байт

class="p1">– Это понятно, ничего интересного, – неделикатно бросил погруженный в мысли о двух раскрытых убийствах следователь и поспешил перейти к последней папке.

Названием четвертого, самого загадочного квадратика служил простой вопросительный знак. Папка содержала всего две фотографии, зато какие! Первая, уже знакомая мне, представляла собой портрет Боба в компании администратора. Помнится, такой же снимок показывал мне Костя: его отец со своим администратором стоят, обнявшись за плечи и сияя улыбками. Это был бы обычный, ничем не примечательный снимок закадычных друзей, если бы Живчик, явно не овладевший всеми премудростями фотошопа, не «поработал» над портретом. Справа, рядом с администратором в очках, была неумело приляпана еще одна фотография.

Я замерла, фиксируя взглядом каждую частичку отлично знакомого мне человека на приложенном рядом явно современном снимке. Высокий рост, густая грива темных волос, царственно вскинутая голова, гордо расправленные плечи… Для довершения сходства не хватало только темных очков. Надо же, я не ошиблась: наш издатель удивительно походил на администратора Боба!

Костя чуть ли не носом уткнулся в монитор, следователь же деловито нырнул в свои бумаги.

– Владимир Яковлевич Ельцов, глава издательской группы ряда печатных изданий. Хорошо известный вам, Маргарита Александровна, – правоохранитель выдержал паузу, смакуя интригу. – И по совместительству племянник и единственный наследник администратора вашего, Константин Борисович, отца. Интересное совпадение, не находите?

Утратив дар речи, мы с Костей воззрились друг на друга, словно виделись первый раз в жизни. А я-то за лавиной событий и переживаний успела забыть об этом наблюдении, которое подтвердила моя приятельница по редакции! Выходит, интерес издателя к персоне Боба был неслучаен. Только что конкретно вынюхивал племянник загадочного господина в очках? И что двигало щедрой спонсорской рукой Борова, почему это задание поручили именно мне?

Следователь открыл вторую фотографию, и все вопросы вмиг вылетели у меня из головы. Надо же, а я и не думала, что в моей душе еще остались силы на очередное потрясение. Самое, без преувеличения, серьезное потрясение этого странного дня. А все потому, что с монитора на меня смотрело… мое собственное лицо!

Я растерянно скользила взглядом по портрету на экране. Стянутые в строгий пучок темные волосы, черное платье чуть ниже колена, подчеркивающий талию широкий контрастный синий пояс, черные же туфельки на среднем каблуке. Рядом верная Катюша и еще пара девочек из редакции, фоном наполовину разоренный стол ресторана. Понятно, снимок с того самого издательского корпоратива, запомнившегося моей легендарной пощечиной.

Следователь и Костя синхронно уставились на меня. Они не произнесли ни слова, но вопросительные знаки повисли в воздухе столь осязаемо, что их, казалось, можно было потрогать.

– Понятия не имею, – искренне протянула я, разводя руками. – Сначала имя на схеме, теперь фотография… Очевидно, что эта история действительно имеет отношение ко мне. Только вот какое? Ума не приложу. Это самый важный вопрос, который мне только предстоит прояснить. И последний для меня в этих краях.

Глава 21

– Уф-ф, наконец-то можем выдохнуть. – Пройдя на кухню, Костя машинально включил чайник, хотя последние несколько часов мы только и делали, что пили чай. – Рита, давай посидим чуть-чуть, отдохнем. Мы заслужили немного покоя хотя бы этой ночью, не находишь?

Я кивнула, скользнув на свое ставшее уже привычным место за столом. Мы оставили крепко спавшую после непростого дня Машу под надзором священника, у него дома. Отец Вениамин любезно предложил нам, буквально шатавшимся от усталости, присмотреть за девочкой, чтобы мы смогли поспать подольше. Костя с готовностью согласился – видимо, уже не раз оставлял дочку с пожилым соседом и знал, что тот достоин доверия.

Теперь мы сидели на уютной кухне под легкий «аккомпанемент» закипавшей в чайнике воды и от души наслаждались приятным ощущением покоя. Нам, основательно измотанным, требовалось собраться с силами даже для того, чтобы подняться в свои комнаты и улечься спать.

Я встретилась взглядом с Костей и вымученно улыбнулась:

– Да, денек был тот еще… Никогда прежде на меня не обрушивали столько информации! А когда я увидела собственную фотографию… Нет слов.

– Да, кстати, – мгновенно вцепился Костя, забыв об усталости, – что это ты там собралась опять прояснять? Тебе мало приключений? И почему этот вопрос должен стать последним?

– Все просто. – Я приняла чашку из его рук и вздохнула. Конечно, мне требовалось хорошенько обдумать планы на свежую голову, но и сейчас ближайшее будущее представлялось в более-менее ясном свете. – Задание, которое привело меня сюда, я не выполнила. И, посмотрев материалы Живчика, получила лишнее подтверждение тому, что это невозможно. Брать интервью не у кого. Прости, что невольно взбаламутила тебя, ворвалась в твою жизнь и маячила в твоем доме так долго. Лето заканчивается, как и моя странная командировка. Пора, как говорится, и честь знать. Вернусь в Москву, там решу, как быть дальше…

Несмотря на усталость, я слетела с места и поспешила отвернуться к окну. Не хотела, чтобы Костя видел мои слезы. Глядя в темноту двора мутным взором, я стояла и лихорадочно думала… сразу обо всем. О том, как грустно мне будет прощаться с Машей и Костей, о том, как тоскливо станет просыпаться по утрам без предвкушения нового послания от призрака, о том, что в мою жизнь опять вернутся безысходность и пустота, а еще о том, что мне, пожалуй, стоит уволиться и подыскать себе другое занятие…

Признаться, созерцание плодов усилий Живчика потрясло меня. Да, ко всей его деятельности можно было смело прилепить знак «минус», но факт оставался фактом: за каких-то несколько дней мой коллега провернул колоссальный объем работы, получив уйму бесценной информации, тогда как я лишь топталась на месте и важно раздувала щеки, упиваясь своим благородным подходом к журналистике. Но, положа руку на сердце, что я могла противопоставить человеку, которого презрительно относила к «желтой» прессе? Какой-то необыкновенный слог и умение облекать чувства в слова, которые так ценил мой бедный Алик? Ценил настолько, что даже уговорил написать целую книгу. Только где теперь эта книга, кому она нужна вместе со мной, всеми моими «талантами» и великими принципами…

– Рита, послушай…

Увлекшись профессиональным самоуничижением, я и не заметила, как Костя оказался рядом. Приобняв за плечи, он мягко развернул меня к себе.

– Ты уже знаешь, что я не самый тонкий человек. Но, поверь, кое-что очевидно даже мне. Ты ухватилась за это странное задание, потому что твоя жизнь зашла в тупик. О личной жизни после трагедии ты и не помышляешь, работа не отвлекает, ничего не приносит радости. Поверь, я понимаю тебя, как никто. Но из этого тупика есть выход.

Я взглянула