За закрытой дверью - Шеннон Маккена

Вдруг он полетел кувырком, хватаясь руками за воздух.

— Даже думать забудь об этом, — зашипел Сет. — Или я тебя на куски порву. Понял?

Шон поднялся на ноги и от души рассмеялся:

— Тебя так легко довести до кипения, что просто удержаться не могу. Дэйв и Коннор вообще на меня не реагируют, а ты… ну просто порадовал.

Сет толкнул его плечом. Шон перекатился назад, легко вскочил и отряхнул с джинсов сосновые иголки. Он был в отличной форме. Немудрено с такими братьями. Что-то внутри его сжалось. Ему очень не хватало Джесси. Они с Джесси тоже часто дурачились и оба держали хорошую форму.

Сет повернулся к Макклаудам спиной и пошел через луг.

— Если Керн будет звонить, то скажите ему, что я сегодня выезжаю домой.

— Трус, — услышал он за спиной голос Шона.

Но он не вернулся. Он устал от их подначек. Лучше уж любоваться камнями и деревьями. За десять месяцев, что прошли со смерти Джесси, он уже отвык от дружеских перебранок. Он продирался сквозь молодые ели, ругаясь, когда иголки цеплялись за его одежду. Он никогда не понимал людей, которые с радостью бродили по лесу, называя это отдыхом. Джесси пытался увлечь его туризмом, но он сопротивлялся до последнего.

Как он сопротивлялся всегда и всему.

От этой мысли он замер посреди молодой поросли. Верхушки деревьев едва доставали ему до груди. Они дрожали на ветру. Он уставился на них, гадая, почему он всегда отвергал попытки Джесси помочь ему. Так же, как теперь он отталкивает от себя Макклаудов.

Точно так же, как он оттолкнул Рейн.

Сильный порыв ветра прошелся по роще. Деревья согнулись, а потом выпрямились, гибкие и неуязвимые. Он поежился, вспомнив, что не взял пиджак, но возвращаться за ним не хотелось, потому что он не мог смотреть в глаза Макклаудам. Пока еще не мог.

Вещи были собраны и погружены в багажник, машина ждала отправки. Нужно было вернуться к бизнесу, который он совершенно забросил в последние месяцы. Его ждала рутина жизни, безопасная и предсказуемая.

Но день шел заднем, а он продолжал проигрывать в голове один и тот же видеоклип. Каждый раз, когда они с Рейн занимались любовью, врезался ему в память. Каждое слово, каждый запах и каждый вздох. Ее формы и оттенки, ее нежность и отвага. Это была невероятная женщина. Эта женщина заслуживала большего, чем такой злой и сквернословящий кретин, как он.

Удивительно. Он жалел себя. Он слышал, как Джесси посмеивается над ним. «Перестань прокручивать старые негативные пленки». Вот как он говаривал, когда западал на свои психологические темы. Боже, как это раздражало его.

Сет вышел из-за деревьев и оказался на большом, поросшем травой уступе. Он обрывался над каньоном, в котором ревел водопад. Это был не особо большой и мощный водопад, но Сет все равно стоял и смотрел на нею с раскрытым ртом. Его почти загипнотизировала пенящаяся вода, отвесно падающая на зеленые от водорослей скалы. Вода успокаивалась в бассейне внизу, вспыхивая яркими изумрудными огнями.

Впервые в жизни он понял, почему люди ходят в походы, хвастаясь укусами и превозмогая скуку, лишь бы посмотреть на такие красоты, как эта. Здесь было невероятно красиво. Волшебно.

Он подошел ближе и долго смотрел вниз. Равномерный и непрерывный гул действовал на него умиротворяюще. Подходящее место, чтобы наблюдать за рождением новой идеи и не бежать от нее.

Он оттолкнул Рейн, потому что какая-то часть его была уверена, что рано или поздно она оттолкнет его. А он не сможет перенести эту пустоту. Он лучше поскорее пропустит эту часть и сразу перейдет к холодному одиночеству.

Краем глаза он заметил какое-то движение. Из леса вышел олень. Они долго и недоверчиво смотрели друг на друга. Затем олень отступил в лес, а Сет увидел мерцающий камень в траве посреди опушки. Он подошел вплотную. Это было надгробие, положенное прямо на землю. Трава подступала к самому камню, но тот был тщательно очищен ото мха, который покрывал другие обломки. Сет присел рядом и стряхнул листья и сосновые иголки.

Кевин Шеймус Макклауд

10 янв. 1971 — 18 авг. 1992

Любимому брату

В его голове всплыл и далекие воспоминания. Джесси рассказывал ему, что напарник несколько лет назад потерял брата, но тогда эта информация не представляла для него интереса.

Шону был тридцать один год, столько же, сколько могло быть этому Кевину. Похоже, Шон потерял брата-близнеца десять лет назад, когда ему было всего двадцать один год.

Заныло сердце, но он не стал прибегать к своим обычным трюкам и пытаться отвлечь себя. Сет просто стиснул зубы, вдохнул поглубже и переждал. Десятилетней давности мраморная глыба рассказала ему горькую историю со всей прямой простотой камня. Он только сидел и слушал.

Это причинило ему боль. Это потрясло его. Его челюсти затекли, а горло сжалось. Холодный ветер пронизывал насквозь. Он только смахивал свежие опавшие листья и сосновые иголки с камня и продлевал свои душевные муки, не пытаясь ни понять их, ни контролировать.

Когда он наконец встал на ноги, то долго стоял, глядя на траву. Если бы здесь росли полевые цветы, он бы сорвал их и положил на могилу Кевина, пока никто не смотрит.

Обретя почву под ногами, он заметил, что ветер окреп. Он бушевал в вершинах сосен, и лес гудел и потрескивал. Что-то изменилось. Ветер, погода, ландшафт. Все сдвинулось в его голове.

Он собирался перестать бодаться с миром. Это будет его дань памяти Джесси. И начнет он с Макклаудов. Он им многим обязан. Без их помощи он не смог бы вытащить Рейн из той страшной заварухи. Он проглотит их дружеские тычки и придирки, так раздражавшие его прежде, будет признателен им за все. А если они ему нужны больше, чем он им, что ж, придется мириться. Этого стыдиться не стоит.

И Рейн. О Боже, Рейн!

В больнице под действием лекарств она сказала ему, что любит его. Она просила его не умирать. Но он бы не выжил с мамочкой-наркоманкой, если бы не усвоил правило номер один. То, что люди говорят под кайфом, — не в счет. Никогда.

Она запросто может оттолкнуть его. Большего он и не заслуживает после всего того, что он ей сделал. Он следил за ней, соблазнил ее, врал ей, манипулировал ею. И в довершение всего считал ее предательницей. От всего этого он поежился.

Но игра стоила свеч. Он рискнет. Он будет умолять на коленях, если придется. Она добрая, она простит. Она такая же, как Джесси. Это может сработать в его пользу, один последний раз, а потом он никогда не станет пользоваться этой ее слабостью.

И никому другому не позволит. Он будет ее драконом и белым рыцарем в одном лице. Всю свою жизнь он будет защищать и лелеять ее. Он будет обращаться с ней как с богиней любви, которой она и являлась.

Рейн слишком хороша для него, но может, ему повезет. Он шел через лес все быстрее и быстрее. На лужайку перед домом он уже выбежал.