Опасные намерения - Ферн Майклз

— Поцелуй меня в задницу, Барни Симс! — проревел Пит, и они расхохотались, как когда-то в детстве.

— Что ж, вперед. Я на своем грузовике поеду за тобой, и если твоя колымага где-нибудь застрянет или сломается в дороге, я именно тот парень, который ее починит.

— Я обожаю тебя, Барни, — сказал Пит.

— И я тебя тоже, малыш. Знаешь, моя дочка Джесси вопит «Поцелуй меня в задницу» по поводу и без повода. Мне, наверное, надо лупить ее. Никак не могу объяснить ей, что употреблять это магическое заклинание можно только тогда, когда все остальное уже не действует.

Пит улыбался всю дорогу до Риджвуда. Когда привратник открыл ворота поместья Лео, он въехал во двор, жестом показав Барни следовать за ним.

— Что за фантазия занесла тебя сюда, Пит? — недоуменно воскликнул тот.

Облокотившись на дверцу джипа, Пит наблюдал за тем, как Барни перебегает от одного куста к другому, от дерева к дереву. На его лице сияла счастливая улыбка.

— Слушай, если тебе понадобится садовник, дай мне знать.

— Теперь это все твое, Барни, — сказал Пит, обводя рукой поместье.

— Что?!

— Это все твое. Я оформлю документы, когда вернусь. Вот ключи. — Он протянул Барни кольцо с ключами. — Как ты думаешь, твоей жене понравится этот дом?

— Ты водишь меня за нос, Пит?

— Ничего подобного. У меня есть свой дом в Дариене. Это место… оно вызывает у меня не самые приятные воспоминания. Я дарю тебе поместье и думаю, что Лео… не имел бы ничего против. Хочешь, найми садовников, хочешь, ухаживай за всем сам. На содержание поместья выделены деньги по завещанию. Если пожелаешь, потрать их на свою семью. Тебе здесь понравится, Барни. Только не говори «нет».

— Пит, я, конечно, благодарен тебе, но это слишком роскошный подарок. Моей жене такие вещи не по вкусу, да и мне тоже.

— А если я тебе скажу, что у меня есть одно условие?

— Скажу, что выслушаю его.

— Отлично, — Пит глубоко вздохнул. — Итак, это все перейдет к тебе, если ты возьмешь на воспитание пару детей-сирот и будешь… любить их. Правда, у тебя и без того пять дочерей, но ты справишься. Вот мое условие.

— Тогда вопрос решен, — усмехнулся Барни. — Уверен, что моя жена согласится. Девчонки тоже.

— Если тебе понадобится дополнительный доход, можешь сдать часть дома жильцам. На этом можно зарабатывать по две тысячи долларов ежемесячно.

— Две тысячи? — Барни открыл рот от изумления.

— Да, не меньше. Съездишь в Нью-Йорк и дашь объявление. Живи здесь и помни, что этот дом твой. А мне надо кое-куда съездить. Я боюсь опоздать, как это со мной часто случалось, — сказал Пит серьезно. — Знаешь, я ужасно хочу познакомиться с твоей женой и детьми. Скоро мы встретимся.

— Как я смогу тебя отблагодарить?

— В этом нет необходимости, Барни. Видеть тебя, знать, что ты меня не забыл — мне этого вполне достаточно.

— Береги себя, о'кей?

— Все нормально. — Они обнялись на прощание.

— Уезжай скорее, пока я не разрыдался, — попросил Барни, отвернувшись. — Я не могу плакать, ведь я уже большой мальчик.

— Поцелуй меня в задницу, приятель! — Пит залез в машину и выехал за ворота.

Некоторое время Барни смотрел ему вслед, уже не пытаясь утереть струящихся из глаз слез.

— Благодарю тебя, Господи, за все, — прошептал Пит, свернув на шоссе. — За Лео, за Барни и за Энни.

* * *

За секунду до того, как такси притормозило у «Волшебной сказки», Мэдди прижалась лицом к боковому стеклу, вглядываясь в очертания магазина.

Наконец-то.

Расплатившись с водителем, она вышла на тротуар и несколько минут стояла неподвижно, с удивлением и восхищением наблюдая за выходившими из дверей «Волшебной сказки» покупателями с фирменными сумками в руках. С сумками, сшитыми по ее рисункам.

У Мэдди закружилась голова, когда она оказалась внутри. На стенах сверкали в лучах ламп белые и золотистые звездочки, создавая эффект настоящего рождественского снегопада.

— Ах, — вздохнула она, подходя к прилавку и переводя взгляд с одного костюма на другой.

Великолепно.

И все здесь принадлежит ей.

Она прошла дальше и увидела незнакомую продавщицу, которая демонстрировала какие-то украшения улыбающейся покупательнице.

Все принадлежит ей.

Мэдди звонко рассмеялась. Она была свободна. Она была жива. Она собиралась навести порядок в своей жизни. Ее «Волшебная сказка», самая настоящая сказка, вернулась к ней.

— Спасибо, Пит. Спасибо за все, — еле слышно прошептала она.

Было прохладно, небо затянуло облаками. В воздухе пахло грозой. Ну и что с того? Пит все же приехал сюда, в то место, о котором мечтал всю свою жизнь. Ему хотелось побежать по пляжу, бросить доску для серфинга на воду и ловко вскочить на нее, как это делают в кино. Если он упадет, то не страшно. Попробует еще раз. Завтра он, разумеется, начнет брать уроки, но, возможно, у него получится уже сегодня.

На пляже не было почти никого, кроме нескольких детей и пары подростков. Да еще у самой кромки воды сидела одинокая фигура, закутавшаяся в пляжный халат. Питу было все равно, рассмеются ли дети, когда увидят, как неловко он обращается с доской для серфинга, но эта загадочная фигура в халате не давала ему покоя. Ему почему-то не хотелось опозориться перед этим незнакомцем — или незнакомкой? Ладно, какая разница? В конце концов, сегодня его день.

Пит поднял доску и пошел к океану. Сердце учащенно билось в его груди. Он почти дошел до человека в халате, когда вдруг услышал:

— Что тебя так задержало?

— Энни?!

— Да, это я. Ну кто, кроме меня, может неизвестно зачем попытаться догнать чужую мечту? Я здесь уже пять дней.

Пит уронил доску на песок.

— Энни, я заезжал в «Волшебную сказку», чтобы взять тебя с собой, но мне сказали, что ты уже уехала. Мэдди вернулась в Нью-Йорк.

— Я знаю. Она мне звонила и посоветовала приехать сюда. Мэдди сказала… она сказала: «Просто езжай туда и жди его. Он должен найти свою дорогу, так же, как ее нашла я».

— Она оказалась права, Энни.

— Знаю.

— Думаю, я всегда любил тебя. Просто был слишком глуп, чтобы понять это, — признался Пит, обнимая Энни.

— Я догадывалась.

— Ты всегда была умнее меня.

— Как знать. Ты поцелуешь меня наконец?

— Нет, не сейчас. Сначала я доберусь до воды и попробую прокатиться на доске, хорошо? А потом вернусь к тебе, чтобы не уходить больше никогда.