Она любит плохих парней - Алекс Хилл

проверила новые уведомления на моем творческом сайте. Десятки комментариев от читателей пестрили восклицательными знаками и благодарностями, согревали душу и сердце, помогали поверить в то, что не все еще потеряно. Я нашла свое призвание, рассказывая истории. Это действительно было мое. Творчество помогло пережить худшие времена, и мне нравилось делиться своими мыслями, ведь они могли помочь разобраться в себе кому-то еще. Ответы на комментарии улетели в сеть, и я открыла вкладку почты. Смотрела на первое непрочитанное письмо, но никак не решалась его открыть. Адрес отправителя очень уж сильно напоминал адрес издательства, в которое я отправила свою первую рукопись. Сердце забилось чаще, дыхание перехватило. Я навела курсор мыши на строку с письмом, но громкий перезвон дверного звонка неожиданно ударил по ушам.

В непонимании я повернула голову в сторону прихожей, обдумывая личность гостя, но ничего не приходило на ум. Может быть, это Тоша решил проведать меня в выходной? Я поднялась на ноги и неуверенным шагом направилась к входной двери. Еще один настойчивый звонок дал понять, что это определенно кто-то знакомый. Я смело открыла дверь, но так и осталась стоять, схватившись за металлическую толстую ручку и потеряв дар речи.

— Привет, — глубокий влекущий голос ласкал слух.

Я не верила ни глазам, ни ушам. Его волосы стали длиннее, на щеках и подбородке проступила щетина, но взгляд и добродушная улыбка были прежними… родными.

— Как ты меня нашел? — спросила я сипло.

— А это важно? — шире улыбнулся Дарий. — Я тут кое-что узнал, решил поделиться.

— И что же ты такого узнал?

— Четыреста миллиардов.

— Что? — Я недоуменно хлопнула ресницами.

— Количество звезд в Млечном пути, — объяснил он. — Четыреста миллиардов.

— Ты их самолично считал последние полгода?

— Почти… — ухмыльнулся он.

Сердце встрепенулось, тепло обожгло щеки. Он был здесь, это не сон и не игра воображения, но я не понимала, что делать. Между нами шесть месяцев тишины и не самые лучшие воспоминания.

— Долго думаешь, Катюш.

— Прикидываю вероятность благополучного исхода, — тихо ответила я.

— Она есть, — решительно заявил Дарий и шагнул вперед, заключив меня в крепкие всепрощающие объятия.

Губы коснулись губ, руки легли на плечи. Поцелуй высвободил все то, что я так отчаянно прятала и скрывала. Мы не могли насытиться, не могли оторваться друг от друга. Хлопнула дверь, спина прижалась к стене. Вкус, запах, чувства — все казалось таким необходимым, таким верным. Это она. Любовь. Не знающая преград, времени и расстояний. Прощающая ошибки, исцеляющая раны. 

Может быть тогда, полгода назад, это был не финал? Может быть, мы достойны еще одной главы или вовсе новой истории, которая начнется прямо сейчас?»

* * *

Провожу пальцами по круглым кнопкам клавиатуры в виде печатной машинки и со слезами читаю последние строки готового черновика рукописи. Вот и все. Все, что я хотела сказать и увидеть, чем хотела поделиться и отпустить. Главные герои книг должны быть счастливы, иначе, где еще автор и читатель найдут покой для души? Где найдут столько веры и вдохновения, чтобы двигаться вперед и надеяться на лучшее? Я больше не хочу жить и играть по правилам книжных канонов, но любовь, принятие и прощение должны оставаться неотъемлемой частью, как книг, так и жизни. 

Запрокидываю голову и вытираю мокрые щеки ладонями. Так просто написать «шесть месяцев спустя» и перенестись туда, где все уже пережито, но на деле с моего двадцатилетия прошло чуть больше месяца. И пока я не могу сказать, что справилась до конца, но точно знаю, что стою на верном пути.

Чувствую давление острого подбородка на плече, теплые руки обнимают, опускаясь поверх груди, а влажные колючие волосы щекочут щеку.

— Что тут у тебя, Катюш? Неужели закончила? 

— Нет! Не смотри! — верещу я, закрывая Дарию глаза.

— Но я хочу знать, как ты нас помирила! — смеется он и оттягивает компьютерный стул, на котором я сижу, в сторону. 

Обиженно дую губы, а Дарий садится на корточки перед столом, уставившись в монитор. Его рука находит компьютерную мышь, страница прокручивается. Я все еще немного смущаюсь, когда Дарий читает мои тексты, но это наша история, а значит, его мнение должно учитываться. Совсем чуть-чуть.

— Сколько?! Шесть месяцев?! — ошарашено вскрикивает он.

— Думаешь, мало?

— Мало?! То есть ты серьезно хотела бы, чтобы я свинтил куда-то на полгода и звезды считал, а не пришел к тебе через десять минут, после твоей мозгодробительной прощальной речи?!

Прикрываю слабую улыбку солеными пальцами и мысленно возвращаюсь на четыре недели назад.

* * *

Слезы все не заканчиваются, всхлипы срываются с губ. Глухой щелчок и хлопок входной двери дрожью пробегают по плечам, и я съеживаюсь, крепче обнимая колени. Нужно было забрать у Дария ключи от моей квартиры. Черт! Как же я так облажалась?! Тяжело дышу, губы дрожат, а онемевшее от мороза тело не хочет шевелиться. Дарий входит на балкон, по шороху одежды понимаю, что он садится напротив. И что теперь? Выход один — окно?

Дарий, будто прочитав мысли, обхватывает пальцами мои щиколотки, а его голос звучит совсем рядом:

— Наказала себя? Легче стало?

— Уйди, — отчаянно прошу я, не отыскав ни одного вменяемого аргумента. — Возвращайся к бывшей, уезжай, куда хочешь, только оставь меня…

— Нет, — твердо заявляет он. — Не дождешься.

— Ну почему? Почему ты такой упрямый?

— А ты почему? Ты ведь обещала, что перестанешь вести себя согласно канонам, а сама разыгрываешь никому не нужную драму с самопожертвованием.

— Я же хочу, как лучше.

— Кому лучше, Кать? Тебе? Что-то не похоже. А если ты волнуешься обо мне, то…

— Сообщение! — выдавливаю я сквозь удушающий хрип, цепляясь за последний крючок. 

— Да, сообщение, — с бурлящей злостью говорит Дарий. — Мне в следующем году нужно будет слетать за границу по работе, всего на неделю или две, и я написал Вике, чтобы узнать про визу и прочие документы, потому что это быстрее всего. Так вот, одна идиотка что-то придумала себе про мой переезд, а вторая подхватила. Вау! Спасибо, девочки! Мой психиатр будет в восторге!

Зажмуриваюсь, беспорядочно мотая головой. Ну зачем он это делает? Зачем дает мне надежду? 

— И все равно… — бормочу я, — нам…

— …лучше расстаться, — ядовито хмыкает Дарий. — Еще раз повторяю, не дождешься. Повбивали себе