Тайна, покрытая глазурью - Екатерина Риз

— Андрей, у меня болит сердце, — сообщила я ему, игнорируя его насмешливый взгляд. Точнее, я очень хотела, чтобы его взгляд был только насмешливым, без всякой тени злорадства. В последний год разговоры о розах Данилов не выносил, он даже запаха их с некоторых пор не выносил и вида. И сегодня, в это страшное для меня утро, наверняка доволен тем, что их вырежут, уничтожат, и беспокоиться о них и говорить мне больше не понадобится. Проходя мимо него, я нос вздёрнула, и совсем не удивилась, когда Андрей меня за руку поймал и притянул к себе. Я спорить не стала, обняла его и даже щекой к его плечу прижалась. Андрей меня в щёку поцеловал, а в трубку проговорил:

— Я приеду через час и сам всё посмотрю. Нет, не отправляй пока документы. И скажи Халеменчуку, чтобы всё ещё раз проверил. — Я в лицо его посмотрела, и заметила, как он усмехнулся. — Да всё там будет «ок», Миша. Что я, Диенко не знаю? Он всегда дёргается, он гарантии очень уважает.

Данилов телефон выключил, в глаза мне посмотрел и подмигнул.

— Ну что? — шутя, проговорил он.

Я тут же нахмурилась.

— Я страдаю.

Он меня в нос поцеловал.

— Не страдай. Мама тебе из Англии другие привезёт. А садовник посадит, и всё у тебя вырастит.

— Я хотела сама…

— Когда ты делаешь это сама, это отражается на моей нервной системе. — Андрей за подбородок меня взял, поцеловал быстро и примирительно проговорил: — Ну, не твоё это. Занимайся тем, что умеешь.

Андрей отошёл от меня, снова набрал чей-то номер, а я усмехнулась. Как хорошо это прозвучало: занимайся тем, что умеешь. А умею я печь торты, воспитывать детей и заниматься домом. А бизнес — это с некоторых пор в нашей семье прерогатива мужчины. А я и не спорю. Не спорю, в конце концов, я к этому и шла. Я так мечтала о семье, о своём доме, об уверенности и стабильности, и всё это, в конечном итоге, получила. Так что, я действительно довольна.

Мы перебрались в Питер вскоре после того, как закончилась история с Зудиным, долго выбирали город, если честно, думали о загранице, но так и не решились уехать. Другая страна, незнакомые законы и чужие люди — всё это не показалось нам особо завлекательным. Не понятно было, чем в чужой стране заниматься будем, не просто же деньги проживать. А у мужчины должно быть серьёзное занятие, работа; это я планировала заняться домом и детьми, снова открыть небольшую кондитерскую, а Андрею необходимо было что-то посерьёзнее. А так, как мы по мелочам не размениваемся, его занятие вскоре переросло в серьёзный, но несколько специфический бизнес. Данилов так и не смог уйти далеко от прошлых подвигов, и поэтому его финансово-аналитическое агентство довольно быстро прославилось тем, что помимо расчётов и составления стратегий развития и бизнес-планов, клиентам помогали выйти из щекотливых ситуаций, прощупывали почву, если было необходимо, придумывали более действенную и прибыльную комбинацию, в общем, предлагали полный пакет услуг, о которых в открытую говорить было не принято. Но при этом я строго-настрого запретила любимому супругу связываться с криминалом. Он клятвенно пообещал, ещё в загсе, и пока слово держит. Я лично за этим слежу, в конце концов, я не собираюсь оставаться с тремя детьми на руках, в ожидании, когда наш папа разберётся с органами правопорядка или того хуже, с криминалитетом. Конечно, без мелких стычек и столкновений интересов не обходится, но муж у меня — человек не глупый, и пока ни в чём серьёзном не замечен, не смотря на заносчивость некоторых своих клиентов. Его и уважают за то, что он способен найти выход из, казалось бы, безнадёжного положения. Я иногда даже подшучиваю над ним: что с его-то математическими способностями, его вечно тянет перетряхивать чужое грязное бельё, а не множить состояние клиентов. Хотя, надо признать, что за грязное бельё платят куда больше, чем за финансовый консалтинг.

Но надо сказать, я далеко не сразу привыкла к своей новой жизни. Труднее всего было отвыкнуть от ответственности, поверить, что больше от меня никто ничего сверхъестественного не ждёт, можно расслабиться и заняться собой. Всю свою нерастраченную энергию направила на поиск дома, на ремонт и обстановку, на поиск подходящей школы для Дениса. Андрей занимался раскруткой бизнеса, и мы настолько замотались, пытаясь наладить, привыкнуть и обустроить свою новую жизнь, что, если честно, даже пожениться забыли. На путь истинный нас родители Данилова наставили. Вернулись из очередной командировки Ивана Александровича и непрозрачно намекнули, что пора бы уже. Я к тому моменту уже на седьмом месяце беременности была, но о формальностях мы с Даниловым опять же забыли подумать. Зато Нина Максимовна, мама Андрея, приехала и скоренько всё уладила. Спустя годы жизни с её сыном, я уже знаю, от кого у Данилова талант проблемы разрешать — от матери. У моей свекрови всё так легко получалось, как у феи-крёстной, иногда складывалось ощущение, что она только и делает, что стоит в сторонке, пристально наблюдает за происходящим и дирижирует, направляя и наставляя бестолковых окружающих на верный путь. Честно, Нина Максимовна первый человек, с которого мне захотелось взять пример. У меня вот не получалось настолько невесомо и аккуратно объяснять людям, что они дураки. И Андрей прав: надо посоветоваться с ней насчёт роз. Не смотря на то, что свёкра и свекрови не бывало в Питере, куда они перебрались через пару лет вслед за нами, по несколько месяцев в году, каждое лето их сад радовал глаз и внушал зависть. Мне точно внушал, но у меня к цветоводству не было никакого таланта. Это удручало.

Я кинула ещё один печальный взгляд за окно, после чего штору задёрнула, и прошла на кухню.

— Антоша, тебе погреть булочку или ты хлопья будешь?

Антону было шесть, спокойствием и вдумчивостью он в меня пошёл. Огня и задора Андрея в нём немного было. Антоша рос тихим мальчиком с умными глазками, и всё свободное время предпочитал проводить не за шумными играми, как Денис в своё время, а за чтением или компьютером. Честно? Меня это более, чем устраивало. У Антона были хорошо выраженные математические способности, у него для этого все предпосылки были, гены подходящие — и отец, и дед по материнской линии. А ещё две недели назад наш с Андреем сын пошёл в первый класс и был переполнен новыми впечатлениями, правда, делиться ими ни с кем не спешил. Обдумывал, видимо. Зная своего сына, чувствую, что после того, как обдумает, выдаст какой-нибудь номер. Например, попросит его из школы забрать, потому что ему там не нравится и его там отвлекают всякими глупостями — правописанием и чтением. Антон терпеть не мог, когда его пытались учить чему-то, с чем он, по его мнению, в состоянии справиться сам.

— Отвлекись от Гарри Поттера, — попросила я более настойчиво. — Хлопья или булочку?

— Хлопья. — Даже головы от книги не поднял, пока я пальцем в страницу не ткнула. Тогда уже недовольно выпятил нижнюю губу (вот это совсем, как отец), книгу закрыл и отодвинул от себя. Я его в тёмную макушку поцеловала.

— Ты не выспался?

Он плечами пожал, взял коробку с хлопьями и начал сыпать себе в тарелку, немного просыпал мимо, но внимания не обратил. Я налила ему в тарелку молока, потом отвернулась и сунула в тостер хлеб.