Преследуя восход - Майкл Роэн

Где-то позади меня — на немыслимо огромном расстоянии — настойчиво хрипел голос:

«Ou fais kataou z'eclai'!»

Я игнорировал его внимание, ибо уже знал, что следует делать. Я обнаружил, что крепко сжимаю металлическую линейку, и…

Я заткнул меч за пояс… Громко хлопнул в ладоши и нагнулся… Снова схватил цепи… Раскрутил их и услышал, как они запели!

Свист… На той же ноте… Громкий… Еще громче…

Оглушительный треск наполнил воздух. Каждое звено цепей дрожало высоко над огненным фронтом. Все поле осветилось голубой вспышкой…

Мой призыв был услышан.

Мой…

Мой…

Мой…

Черная ночь сомкнулась надо мной. Мощный, как удар барабана, раскат грома расколол тучи. С каждой цепи, окруженной короной, с шипением посыпались голубые искры, когда ужасающий разряд молнии прошел по цепям сквозь меня и ударил зазубренной трещиной в саму ночь, прямо в Дона Педро.

Железные цепи начали плавиться в моих руках. Тогда я швырнул их, и они упали, рассыпавшись шипящими и брызгающими каплями, и благодарно погрузились в землю, из которой их когда-то извлекли. Но и сила Дона Педро была немалой: он не сгорел в то же мгновение, пламя его не поглотило. Молния попала в его трость с серебряным набалдашником, выбила ее из руки, и трость отлетела в сторону.

По его приказу огонь последовал за тростью.

Огонь поднялся, как кобра, сворачивая свои кольца, и выплеснулся на вершину высокого камня. Я увидел Дона Педро в тот миг, когда он все-таки потерял равновесие под ливнем сверкающих обломков и вместе с разрушительной огненной лавиной рухнул на свой алтарь. Толпа взвыла и отхлынула, а я ринулся наверх, на алтарь, желая удостовериться в своем торжестве.

И остановился в изумлении. Алтарь представлял собой сверкающие руины, где догорали обломки дерева, а по краю камня чернела запекшаяся кровь, начавшая шипеть, когда упали первые капли дождя. И тут неожиданно что-то рванулось: это был Дон Педро. Одежда на нем висела лохмотьями и дымилась, трость исчезла, лицо его было обожжено, волосы и борода — в ореоле огня. Однако, казалось, он этого не замечал. Он скользнул ко мне, прямо к краю камня, и тут я увидел, что даже брови у него горят. Но темнота позади него была глубокой, как никогда, и она устремилась на меня…

Питерс покачал головой с печальной мудростью, обретенной с возрастом и опытом.

— Я вижу, что, для того чтобы иметь хоть какую-то надежду убедить вас, мне придется выложить карты на стол, — вздохнул он. Затем щелкнул посеребренными замками атташе-кейса, открыл его и протянул мне, держа обеими руками. — Эта документация говорит сама за себя…

Я машинально поднялся и наклонился вперед. Однако в это мгновение что-то всколыхнулось в моей памяти и словно вцепилось в меня. Карты на стол? Катикины карты — туз червей, двойка пик — два пустых озера черноты, слившиеся в одно. И валет с его холодными темными глазами…

Колебание спасло меня. Из открытого дипломата — из его сложенных в горсть ладоней — метнулся вверх язык желтого пламени: как раз в то место, где, если бы я не помедлил, оказались бы мои глаза. Зарычав от ярости, я схватил первое, что попалось под руку — это оказалась линейка, — перепрыгнул через стол и бросился на него.

Чернота взревела…

Снова свет. Его стул отлетел назад, мы с грохотом сцепились, кусаясь и щелкая зубами, как звери, катаясь по полу. Моя рука на его горле… его трость, удерживающая мой меч… его вторая рука, пытающаяся выцарапать мне глаза… Господи, ну и силен же он! И весь этот шум, что мы подняли, почему никто не войдет…

Обжигающий жар…

Какого черта? Что-то горит — мои волосы дымятся… мы скатились в огонь. Какой еще огонь? Свет сияет… пол раскален…

То включаясь, то выключаясь — от света к тьме — вперед-назад, два мира мелькали вокруг нас, когда мы падали из одного в другой и обратно. Я был прав, прав был мой другой голос!

— Прав! Прав! Здесь или там, гнусный пидор, но я буду терзать тебя до тех пор, пока ты не протянешь ноги…

— Hijo de la puta adiva, — прошипел маленький человечек. — Потаскухино отродье.

Питерс-Педро изо всех сил старался высвободить свою трость и ударить меня. Я нажал посильнее — и меч, и трость вырвались из наших рук и отлетели в сторону. Мы пытались схватить друг друга за горло…

Мои руки были длиннее… они сомкнулись, сжались. В вакууме его глаз вспыхнула искра, взорвалась, пошла вверх. Нити зеленого огня затрещали и побежали по его рукавам, встретившись с моими руками, и сноп красных искр вспыхнул в ответ. Его глаза уже не были больше черными, они были сверкающими зелеными зеркалами, и я видел в них свое отражение. Отражение, которое я трудом узнавал, — рычащая свирепая маска с глазами, полыхающими красным…

Крепче…

Еще крепче…

Его хватка ослабла. Одна рука отпустила мое горло и, хотя он не видел, где лежит трость, рванулась прямо к ней, схватила и ударила меня по голове. Однако каким-то образом мой меч оказался под моими растопыренными пальцами, и, когда Дон Педро рванулся, я стиснул рукоятку и ударил.

Классический смэш[29]справа. Удар пришелся прямо по его гладкой макушке и сбил его с ног. Он рухнул навзничь на свой алтарь. Меч звенел в моих пальцах, словно я ударил по камню. Дон Педро лежал и стонал, извиваясь и слабо дрыгая ногами, его пальцы скребли по черной рваной ране. Такая рана должна была быть смертельной, но он не был обычным человеком. Тяжело дыша, шатаясь, я подошел и занес меч, чтобы добить его. Рот Дона Педро открылся…

Я с воплем отвращения отскочил, едва увернувшись от фонтана черноты, который он изрыгнул.

— Ах ты грязный ублюдок… — зарычал я, собираясь нанести ему окончательный удар. Однако кто-то схватил меня за руку. Я обернулся и оказался лицом к лицу с Джипом. И только тогда ко мне стала возвращаться память.

— Нет, — устало сказал Джип. Не приближайся к нему. Это уже не атака. Он больше не станет нападать.

— Но…

— Никаких «но». Ты разбил его. Ты встретил его здесь, на Спирали, где он обрел силу, и выпустил из него кишки. Ты победил его, заклинание одолело заклинание…

Я смущенно покачал головой:

— Заклинания?.. Все было совсем не так. Я не пользовался никакой магией. Что-то происходило здесь, но я… я почти ничего не понимал. Он заставил меня думать, что мы… просто говорим о делах, и так до самого конца. В моем офисе… препираемся по поводу сделки…

— Твои знания — вот твоя магия. О, сила, что стояла за ними, была, конечно… чья-то еще. Но ее использование, воля — это было твое, целиком и полностью. Дон Педро решил, очевидно, что ты — слабое звено в товариществе и что в этом мире он сможет побить тебя. Но ты обернул все против него. Не важно, как ты победил его, — ты победил, только это идет в счет. Ты лишил его власти, разбил его тело. И сейчас он, скорее всего, попытается спастись от тебя. Сбежать.