Дракон, который боялся летать - Мария Сакрытина

— Представьте себе, драконы не феи, это те, по слухам, от солнечного света сыты, — проворчал Сильвен. — Да и то слухи врут. Ну так что? Где всё мясо?

Как раз вовремя прибыл курьер — от короля, с контейнером, полным свежайших, нежнейших стейков из Штальсборга. Сильвен посмотрел на курьера как на предателя — тот был огненным драконом, иерархию соблюдал и в ответ сжался так, словно его вот-вот загрызут.

Посылку граф Милосский, поразмыслив, любезно принял. Но просил передать его величеству, что подачки ему не нужны.

В ответ курьер протянул незапечатанную записку, в которой рукой короля значилось: «Это подарок». И ниже, шифром: «Такого любовницам точно не дарят».

С этим Сильвен поспорить не мог.

Тео, когда он вернулся в спальню, безуспешно пытался взломать домашний компьютер.

— Ну и зачем? — поинтересовался Сильвен. — Хочешь температуру на климат-контроле поменять, просто скажи мне.

Тео промолчал. И судя по непреклонному виду — брови насуплены, челюсти сжаты, руки скрещены — собрался устроить голодовку.

Сильвен показал ему штальсборгское мясо.

Тео посмотрел. Понюхал. И волшебным образом передумал — накинулся на свой стейк так, словно неделю не ел.

Сильвен целую минуту размышлял, а не заснять ли, как он кормит подарком Роберта другого дракона, а потом отправить королю. Но решил, что это мелочно. И тоже принялся за еду.

Ничто так не сближает драконов, как совместно съеденное мясо. В древности, наверное, рыцарей прямо в латах запекали и так же пожирали. «Хотя нет, — думал Сильвен. — Эти люди вечно больные. То у них панкреатит, то язва, то, по меньшей мере, простуда. Вряд ли рыцари были здоровее других — с их-то образом жизни. Здравомыслящий дракон такое есть не будет. А сказки и легенды всё врут».

— Это фосфо нефеально фкуфно! — прочавкал Тео, у которого застольные манеры, как и у любого дракона, отсутствовали напрочь. Он даже умудрился забрызгать стену кровавыми ошмётками.

— Ты бы его хоть поджарил, — проворчал Сильвен, отвернувшись — смотреть на это безобразие сил не было.

Тео даже жевать перестал.

— Исфеваефся? У фефя неф офня.

— А. Ну да. — Сильвен достал ещё один кусок мяса. — Тебе это… С кровью, средней или сильной прожарки?

Тео пожал плечами. Сглотнул и заявил:

— Я последний раз мясо ел только в питомнике. А там такое не спрашивают.

Сильвен машинально дохнул на мясо и протянул дракону.

— Слушай, мне тут сказали, ты отнимаешь у других драконов деньги. Что, цены на мясо неожиданно до небес взлетели? Не верю.

Тео посмотрел в ответ очень красноречиво: «Как же ты меня достал!» И вгрызся в прожаренный стейк.

— Фа-а-а! — Дракон выпучил глаза. — Эфо… Фоб я так… тьфу, жил!

Сильвен не выдержал и рассмеялся.

— Ну ещё бы. Это же лучшее мясо — из Штальсборга. Я, знаешь ли, гурман.

— Тефе…

— Прожуй, ради всего святого!

Тео фыркнул и проглотил огромный кусок. Посмотрел на Сильвена с нескрываемой завистью.

— Тебе так много платят?

— Нет… Да. В смысле, это подарок короля. — Сильвен скривился. — И платят тоже много. И работы, уж поверь, хватает. Ещё будешь?

Тео молча кивнул.

Следующий кусок он ел уже вдумчиво, и Сильвен без всякого чтения мыслей, мог угадать, что у другого дракона на уме.

— Ну давай, скажи, что я продался королю.

Тео пожал плечами.

— Всё королевство и так в курсе, что ты его преданный пёс. Мясо, бабы, да? — Повернувшись, он указал на шкатулку у кровати. — Цацки. Дорогая электроника. Он и впрямь хорошо тебе платит.

— А я хорошо ему служил, — пробормотал Сильвен.

— Служил? — Тео взглядом указал на мясо.

— Это он по старой памяти. — Сильвен вдруг понял, что у него пропал аппетит. — И кто бы говорил! Ты обворовываешь других драконов и терроризируешь Эртен. Это что, лучше?

Тео облизал пальцы и откинулся на спинку кресла.

— Это честнее.

— Серьёзно? Воровство? Убийство?

— Ты не понимаешь, — усмехнулся Тео. — Как ты можешь понимать, ты же их раб!

Сильвен проглотил оскорбление — вместе с куском мяса. Тоже облизал пальцы, потом поморщился — и всё-таки вытер их о салфетку.

— А ты попробуй мне объяснить.

Тео ухмыльнулся ещё обиднее.

— Что тут объяснять, это же и так ясно. Посмотри вокруг — это наша земля. Была нашей тысячи лет, когда сюда пришли люди. И удивились, почему это мы не приняли их с распростёртыми объятьями, почему заставили жить по нашим законам!

— Это когда было-то?

— Но это было!

— Да, и люди нас победили, а потом поработили, и всё это время мы были вынуждены влачить жалкое существование, — протянул Сильвен. — Где-то я это уже слышал. Хочешь поработить в отместку людей?

Тео покачал головой.

— Я не экстремист, что бы ты там ни думал.

— Ага. — Сильвен живо вспомнил нападение на отель. — А по тебе и не скажешь. И что — вернёмся к временам пятисотлетней давности? Тогда у меня для тебя новость: мир с тех пор здорово изменился.

— И волшебники ему не нужны, — отчеканил Тео.

Сильвен пожал плечами, невольно вспомнив, как Роберт возмущённо называл магов атавизмом, который мешает каэльской экономики развиваться. А потом ввёл налог на артефакты. Казне это пошло на пользу, зато маги до сих пор возмущаются.

— Не нам решать, кто миру нужен, а кто — нет.

— Не нам? — Тео подался вперёд. — А кому? Мы живём в этом мире, в этой стране, кто, кроме нас, будет решать? Ты серьёзно считаешь, что король решать может, а мы — нет? Почему? Потому что он правильно родился, а мы — мы с тобой — нет?

— А-а-а, — протянул Сильвен. — Так ты из этих…

— Я из тех, кто родился в рабстве, кого всю жизнь мучили. И когда король якобы что-то там отменил, моя жизнь лучше не стала!

— То-то ты так печати боишься, — фыркнул Сильвен. — Лучше ж совсем не стало, да?

Тео прищурился.

— Да, у меня теперь есть крылья. Только летать мне запрещено! Только я до сих пор должен носить ошейник! Продавать себя — как раньше! Но теперь это называется «подписать договор»! Я не могу ничего изменить в этом договоре! Я ничего не могу! Это, по-твоему, свобода?

Сильвен невольно посмотрел на дверь, за которой наверняка, привлечённые воплями Тео, собрались уже все слуги.

— Не кричи, пожалуйста. Тео, не везде так, как у вас в Эртене. Признаюсь, я был поражён, когда узнал, что у вас здесь происходит. Но мне сказали, что это ответ на твои… э-э-э… попытки освободиться.