Смертельно влюбленный - Сандра Браун

Желудок Диего болезненно сжался. Казалось, его вот-вот вырвет. Отсоединившись, он, не задумываясь ни на секунду о последствиях, распахнул дверь кухни. Сработала сигнализация. Звук был оглушительным, но Диего почти не слышал его. Тот страх, который поселился внутри его несколько секунд назад, оказался куда сильнее страха ареста.

Он пробежал по каменной террасе, затем по газону. Когда Диего добрался до стены, ему уже не хватало воздуха, но он не стал останавливаться, чтобы перевести дыхание. Он быстро взобрался наверх по какому-то вьющемуся растению, вылез на стену и спрыгнул оттуда, тяжело приземлившись на землю четырьмя метрами ниже. Его колени приняли на себя силу удара и чудовищно заболели, но боль не замедлила его бег.

Диего слышал сирену приближающейся полицейской машины, но все равно воспользовался кратчайшим путем к краденому автомобилю, на котором приехал, хотя для этого пришлось бежать по открытой местности, а не красться в тени.

Никто не остановил его. Добравшись до машины, Диего был мокрым от пота. Руки его тряслись, и он едва смог завести двигатель. Не обращая внимания на запрещающий знак, он резко тронулся с места, тормоза оглушительно завизжали.

Он сжимал руль пальцами, ставшими белыми, как кость, от страха и ярости. Диего никогда не учили молиться, он не знал никакого бога, и сейчас он торговался с абстрактной высшей силой и взывал к небесам, которые, он надеялся, слышали его мольбы.

Нарушив свое незыблемое правило, Диего погнал машину прямо к дому. Остановился у входа так резко, что запахло жженой резиной. Выскочил, не заботясь о том, чтобы заглушить двигатель или хотя бы закрыть дверцу.

Замок с двери, которая стояла сейчас распахнутой, был срезан автогеном. Диего вбежал внутрь и очутился в кромешной тьме. Пробежав по коридору, он кинулся вниз по ступенькам, которые знал на ощупь.

Добежав до низа и увидев распахнутую дверь в комнату, он резко остановился. Дыхание его вырывалось наружу со свистом, и это был единственный звук во всем заброшенном здании. Он подумал, что мог бы умереть прямо сейчас от боли, пронзившей грудь. Диего почти надеялся, что это произойдет и он будет избавлен от необходимости увидеть то, что находилось внутри.

Но он должен был пройти через это.

И он заставил себя сделать еще несколько шагов и войти в освещенную комнату, которая казалась ему таким безопасным убежищем. Еще вчера.

Изабель лежала на спине на кровати. Ее раздели и уложили в неприличную позу. Мерзавцы надругались даже над ее лицом, которое все было в синяках и царапинах. Также виднелись следы укусов, глубоких укусов, разорвавших ее нежную золотистую кожу. Еще кругом была сперма. И кровь.

Его держали подальше отсюда весь день, чтобы подручным Бухгалтера хватило времени спокойно пытать и убивать Изабель, дабы преподать Диего кровавый урок покорности и послушания.

Нетронутыми остались только гладкие черные волосы его несчастной возлюбленной. Диего опустился на колени рядом с кроватью и стал гладить их, затем уткнулся в них носом и отчаянно зарыдал.

Когда Диего наконец поднялся на ноги, он почти не чувствовал затекших колен.

Он переложил тело Изабель в скромную позу, аккуратно снял с цепочки серебряное распятие. Поцеловал ее распухшие губы. Их первый поцелуй стал последним. Наконец Диего прикрыл тело Изабель одеялом.

Он окинул взглядом комнату, словно стараясь запомнить каждую деталь. И решил: здесь нет ничего, что ему хотелось бы сохранить. Даже дорогой ковер был больше не нужен. Он выпустил золотую рыбку в унитаз и спустил воду. Это была гуманная смерть. Лучше, чем свариться в кипятке.

Диего собрал на середину комнаты свои вещи, поднес к ним зажигалку и подождал несколько минут, пока займется огонь. Когда он повернулся спиной, чтобы покинуть комнату, огонь уже подбирался к кровати. К погребальному ложу Изабель.

Диего медленно, едва передвигая ноги, шел через заброшенную фабрику на улицу. Он чувствовал за собой запах гари и понимал, что огню потребуется не так уж много времени, чтобы поглотить здание целиком.

Машины у входа, разумеется, не было. Но это не имело никакого значения. Диего пошел по улице, поближе к домам, рукой сжимая в кармане брюк рукоятку бритвы и думая о том, что Бухгалтер вряд ли удовлетворится смертью Изабель. И наверняка считает, что с Диего еще не все закончено.

И уж конечно, у Диего не все закончено с Бухгалтером.

Когда Боннел Уоллес пришел в сознание, он лежал лицом вверх на спине в ванной, и кто — то, склонившись над ним, светил фонариком в глаз Боннела, приоткрыв ему веки рукой в резиновой перчатке.

— Вы слышите меня, мистер Уоллес?

— Выключите этот гребаный свет, — от звуков собственного голоса его череп словно пронзили изнутри тысячи иголок. Врач «Скорой помощи» не сделал того, о чем просил Боннел. Вместо этого он открыл другой глаз Уоллеса и замахал фонариком в дюйме от зрачка.

Боннел оттолкнул руку в синей перчатке. Вернее, попытался оттолкнуть. Схватив рукой воздух, он понял, что в глазах у него двоится и он выбрал не то изображение.

— Мистер Уоллес, лежите, пожалуйста, спокойно. У вас сотрясение мозга.

— Я в порядке. Вы поймали его?

— Кого?

— Негодяя, который сделал со мной это.

— Задняя дверь была распахнута, когда мы приехали. Тот, кто напал на вас, успел убежать.

Уоллес старался сесть, в то время как двое фельдшеров пытались удержать его в горизонтальном положении.

— Мне надо поговорить с копами.

— Они обыскивают дом, мистер Уоллес.

— Пойдите и приведите их.

— Вы сможете поговорить с офицерами позже. Им нужно ваше заявление. А пока что мы отвезем вас в реанимацию и сделаем рентген…

— Вы никуда меня не отвезете, — Уоллес оттолкнул руку фельдшера, на сей раз попав правильно. — Отвалите. Со мной все в порядке. Я должен предупредить Тори, принесите мой телефон. Он на кресле в спальне.

Фельдшеры обменялись друг с другом понимающими взглядами. Один из них вышел из ванной в спальню, и через несколько минут послышался его голос:

— На кресле нет никакого телефона.

Уоллес застонал в ответ:

— Он забрал мой телефон. А там был ее номер…

— Чей номер?

— Господи! Да Тори, чей же еще!

— Сэр, пожалуйста, ложитесь и позвольте нам…

Боннел сгреб молодого фельдшера за грудки:

— Я ведь сказал вам: со мной все в порядке. Но если что-нибудь случится с Тори, я прежде всего расправлюсь с вами, и поверьте, я сумею превратить вашу жизнь в ад. Поэтому вам лучше привести сюда копов немедленно!

Кобурна научили спать также эффективно, как и делать все остальное. Он проснулся ровно через два часа, чувствуя себя если не отдохнувшим, то по крайней мере восстановившим силы.