Удар отложенной смерти - Инна Тронина

– Выпусти мальца до ветру, а то сам сейчас в штаны сделаешь! – приказал Аркадий, поигрывая «Бульдогом» и обыскивая карманы обоих бандитов. – Открывай другую дверь! Или тебе помочь, тварь?

Но мальчик вдруг заревел, а его мать взвизгнула.

– Опрудил! Игорёшка, как тебе не стыдно?

Готтхильф чуть позже, чем следовало, разгадал заготовку Аленицына. Бандит всё искал кого-то за его спиной, и вдруг в свете фонарей на той стороне Кировского возникла одна фигура, другая, третья. Все они были с оружием…

Опять повеяло близким дождём, и Филипп глубоко вздохнул, уже ни на что не надеясь.

«Амба! Вот теперь точно амба! Они все, как звери… Им терять действительно нечего. Будут стрелять…»

– Бросай оружие! Руки за голову! – срывающимся, истерическим голосом крикнул один из них.

Филипп не видел зрачок дула, но чувствовал его спиной. И не бросал пистолет, потому что должен был, пока жив, держать на прицеле Аленицына.

– Смотри сюда, Обер! – крикнул тот же высокий голос. – Хочу, чтобы ты смерть свою увидел…

Филипп не успел среагировать, потому что грохнул выстрел. Тот, писклявый, дико заорал, и схватился за правое плечо. И в ту же секунду сверху, будто с небес, раздался мощный голос.

– Эй, красавцы, хватит дурить, а ты каждому прививку сделаю! На Луну без скафандров запущу, как Белку и Стрелку. Раз заложников взяли, вы вне закона! – Андрей, держа снайпера за шиворот, стоял на самом краю крыши. – Слышите, говна, или повторить?

– Пацаны, не надо, не стреляйте! – завопил и снайпер. – Хана вам будет…

Но другой, стоящий несколько позади раненого, всё же попытался поднять пистолет. А в следующий миг оружие вылетело из его руки, выбитое безупречно метким выстрелом. От соседнего дом, откуда и прилетела пуля, послышался разбойничий свист в четыре пальца.

– Квадрат под прицелом, нас здесь много! – закричала Катерина. – Подмога за квартал, так что бросай оружие! Живыми брать не станут…

Над Кировским повисло напряжённое молчание. Из окна верхнего этажа того дома, где засела Катюша, выглянул мужик в майке.

– Вы, шпана, кончайте балаганить – шеи сверну! Совсем сдурели – ночью орать, чтоб вас, вы…ки!

– Папаша, отойди он окна! – Андрей, казалось, мог докричаться до Литейного без помощи телефона. – Поранить тебя могут, так что свали в ванную или в сортир. Быстро!

– Мать, сказали, спрятаться надо, – тут же стих скандалист. – Иди в прихожую, быстро, и внучку с собой возьми…

Теперь Андрей действительно видел машины, вернее, фары и мигалки. Но ехали они не со стороны Кировского моста, а с Песочной набережной.

* * *

Молодая женщина выбралась первой, прижимая к себе сына в мокрых штанишках. Милиционеры в это время разговаривали между собой, и один из них что-то передавал по рации. Снова пошёл дождик, и небо за Невками, на севере, то и дело вспыхивало зарницами. Капли застучали по крышам автомобилей, и лучи фар скрестились на такси.

Доценко вышел из «Волги» Готтхильфа и сидел на парапете, всего несколько минут назад скрывавшем Аркадия Калинина от бандитов. Он думал только о том, как будет оправдываться перед женой, и заранее дрожал от страха.

Молодая мать сквозь слёзы и капли дождя смотрела на Готтхильфа:

– Вы тоже из милиции?

– Нет, я наоборот.

Он отдал «Зауэр» сержанту, и сейчас вытирал руки носовым платком. Чужим оружием Обер почему-то всегда брезговал.

– Как это – наоборот? – улыбнулась она.

– Да так… Ваше имя?..

– Алина! – Женщина нервно захихикала. – Бабуль, ты онемела? Давай я тебя вытащу!

Водитель между тем, затягиваясь «Астрой», рассказывал, как один из двоих «проголосовал», а потом пристал к затылку пистолет.

– Я смекнул, что деньги вымогать будут, а у меня в кассе-то всего сороковник. Думаю, отдам, у меня же семья на руках. Пускай только уберутся поскорее. А они и выдают: «Будете заложниками, пока не выпустят нашего шефа. А если менты не согласятся, мы вас пристрелим. Так что молитесь за его здравие!» Весёленькая история? Я хотел их пристыдить, а они мне в рыло! – Водитель дотронулся до ссадины на губе. – Сыновья у меня и то старше! Кто только таких сучат растит, а, ребята?..

Алина тем временем кокетничала с Филиппом, гладя по голове хныкающего Игорёшку.

– Мы с Поклонки ехали, со Шверника. А эти перед Ушаковским мостом, у Морской Академии подсели. Мы-то сами в центре живём, на улице Декабристов. Бабуль, что, худо тебе? Подыши глубже – сиренью пахнет. Честно, я думала, что больше никогда мне цветов не нюхать…

Старуха выползла с трудом, опираясь на локоть Алины. Её тёмные глаза под тяжёлыми веками смотрели скорбно.

– А эти-то… где?

– Арестовали их, бабуль! Костюм – в полоску, небо – в клетку.

Озирский в обнимку с Катериной наискосок перешёл Кировский. За ним два милиционера вели снайпера. Андрей и Катя стали по очереди пожимать руки собравшимся, с которыми, похоже, были знакомы. Капитан жмурился, как сытый лев, не останавливал потоки славословий.

– Андрей, ты вообще! Везде поспеваешь! – Капитан из отделения никак не мог успокоиться. – Каждый раз вестерн!

– Просто очередной анекдот из серии «Русский, немец и поляк». Только с нами была ещё и милая украинка Катюша…

– Играючи получилось у вас, прямо «кошки-мышки». Вот что значит профи! А у нас на бензин лимит как раз вышел, пришлось на свои заправляться. Кому сказать – не поверят!..

– Значит, помогли мы вам чуток? Магарыч будет? – Андрей достал из кармана пачку «Голд-доллар» и с поистине львиной щедростью угостил собравшихся. – А я на крыше всё закурить мечтал. Аркаш, ты чего там возишься?

– Да ге за барьером, собачье. Я и вляпался. Где вот теперь руки помыть?

– Вечно ты! – Андрей посмотрел на Катю и от полноты чувств щёлкнул ей по носу. – А здорово ты «дуру» у него вышибла! Ювелирная работа…

– А вот по поводу своего раненого ещё пачку бумаги испишешь, – напророчила Катерина. – Любите вы, мужики, кровь понапрасну лить…

Алина, приоткрыв рот, восторженно слушала этот разговор. Сын её дёрнул Андрея за рукав.

– А ты чего, на крыше был? Пистолет у тебя есть? Покажи!

– У-тю-тю! – Озирский присел на корточки. – Тебе который год?

– Четыре с половиной, а всё в штаны дует! – ответила за сына Алина. – Игорёшка, не говори глупостей! Никто тебе пистолет показывать не станет. Лучше скажи «спасибо» дяденькам за то, что жизнь нам спасли!

– Да что вы, в самом деле! Это – наша работа. – Андрей тщательно отряхивался, а Катерина ему помогала. – Ну, и грязь же там, на крыше. И на чердаке ужас полный. Кажется, что вокруг упыри летают…