Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

Самая неудобная страна, думал Вейнтрауб. Самая неудобная, потому что непрогнозируемая, – и чем дальше, тем больше. Если на международной арене русские ещё как-то соблюдают общие правила игры, то на своей территории не признают ничьих правил, кроме собственных, да и эти правила могут изменить в один момент.

Старый опытный Вейнтрауб при всём своём колоссальном опыте вынужден был признаться: он не в состоянии спрогнозировать, как поведёт себя Россия, если станет обладательницей Ковчега Завета и российский президент объявит об этом во всеуслышание. Вариантов развития событий оказывалось много, и ни один Вейнтрауба не устраивал – в любом случае позиции старых денег неминуемо рушились. Значит, до того как тайна Ковчега станет явью, его необходимо захватить. Любой ценой – и Вейнтрауб сказал об этом Жюстине.

– Не надо бояться больших расходов, – учил его Джон Рокфеллер. – Надо бояться маленьких доходов.

Доходы от обладания Ковчегом представлялись фантастическими, а к расходам старый миллиардер был готов.

– Теперь они ваши, – объявил Иерофант.

Спустя три дня сидения группы в бункере розенкрейцер снова расположился напротив Псурцева в полутёмной каморке за стеклянной доской.

На лице генерала промелькнуло удивление.

– Вот как? Я думал, вы станете уговаривать меня, чтобы эгрегор продолжал работу в прежнем режиме. Кстати, должен признаться, вы были правы. Эксперимент превзошёл все мои ожидания. Я не предполагал, что ваши подопечные смогут настолько интенсивно обмениваться информацией. Может, в самом деле подержать их здесь ещё какое-то время?

– Не вижу смысла, – прозвучало из-под низко надвинутого капюшона.

Иерофант был польщён оценкой, однако виду не подал и продолжал сдержанно:

– Три дня по четырнадцать часов – этого больше чем достаточно. Основное каждый сказал. Дальше начнутся мелкие частности и хождение по кругу. Процесс увлекательный, но практически бесконечный и малоэффективный.

– А если мы организуем доступ в интернет и подберём необходимую литературу? – на всякий случай поинтересовался Псурцев.

– Мы просто собьём их с толку. Вместо того чтобы копаться в себе и вытаскивать информацию из памяти, они начнут копаться в интернете и обмениваться цитатами. Здесь важен индивидуальный багаж каждого, а не уровень владения поисковыми машинами.

Генералу пришлось признать, что собеседник прав и в этом. Первые российские розенкрейцеры считали человечество единым организмом, который обладает единым знанием, поэтому можно привести к одному знаменателю самые разные области культуры и науки – от славянской мифологии и Каббалы до физики и археологии. Иерофант настаивал, что знания участников эгрегора тоже неразрывно связаны – надо лишь нащупать эту связь. Его соображения удачно подтвердила Ева, а следом за ней Одинцов.

Сначала американка поинтересовалась у Мунина, почему он разделил данные о царях именно на двенадцать категорий. Историк был удивлён: о цифрах он вообще не задумывался, так вышло само собой. Впрочем, по ходу обсуждения Мунин припомнил описание Небесного Града из «Апокалипсиса».

Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых: с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот. Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца.

– Может, я просто был под впечатлением, поэтому в Библию заглядывал и ещё много куда, – смущённо признался историк. – Розенкрейцеры, магия чисел и всё такое… Но материалы сортировал только для удобства и пробовал по-всякому. А сколько там пунктов, специально не считал и точно ничего ни к чему не подгонял.

Салтаханов бросил дежурную реплику – мол, случайностей не бывает.

Ева согласилась и на смеси русского с английским рассказала про двенадцать сфер, которые идеально маскируют тринадцатую, тайную; про двенадцать ключевых персонажей в религиозных культах, начиная с глубокой древности; про счёт на основе числа «двенадцать», хотя у человека десять пальцев и десятичная система кажется гораздо более естественной…

Одинцова эта мысль увлекла. Он тут же припомнил двенадцать месяцев и двенадцать знаков Зодиака у европейцев, пять двенадцатилетних циклов в китайском календаре, пять раз по двенадцать секунд в минуте и столько же минут в часе. Одинцов упражнялся бы дальше, но когда он задал каверзный, по его мнению, вопрос: почему тогда заповедей не двенадцать, а десять? – профессор ответил:

– Если читать эти знаки как текст, получается десять фраз. Если же превращать их в формулы – уравнений вполне может оказаться двенадцать. Кстати, спасибо за идею, надо будет её хорошенько обдумать.

Спираль ДНК.

Наиболее же интересной, по мнению Иерофанта, оказалась реакция Евы на соображения Арцишева о шифровке, заключённой в Ковчеге Завета. Американка рассказала о работе, в которой она принимала участие, – исследованиях интеллекта Вселенной, или принципов мироздания, как выразился профессор.

Человеческий геном содержит исчерпывающую информацию, необходимую для строительства, развития и жизнедеятельности организма, говорила Ева и поглядывала на Одинцова: всё ли ему понятно? Ответы на все вопросы бытия хранит генетическая память, а её носитель – двойная спираль ДНК, которая заключена в каждой клетке человека.

Спираль свёрнута и занимает крошечный объём – тысячные доли кубического миллиметра. Но в развёрнутом виде это цепочка почти двухметровой длины. Клеток в организме порядка ста триллионов. Суммарная длина развёрнутых спиралей человеческой ДНК в тысячу раз больше, чем расстояние от Земли до Солнца. То есть каждый из нас – это информационный носитель поистине космических размеров.

Учёные предположили, что интеллект Вселенной вполне может быть зашифрован внутри человека. Ева с коллегами получили первые доказательства, когда провели эксперимент по биологическому компьютингу.

ДНК не только хранит информацию, но и выступает в роли матрицы – шаблона, по которому организм штампует для себя строительный материал: синтезирует белки из аминокислот. Последовательность блоков-нуклеотидов, из которых состоит ДНК, задаёт порядок этого синтеза.

Команда Евы закодировала определённые комбинации аминокислот в буквы алфавита, взяла стишок, закодировала первую строку в геном бактерии и задала матрице ДНК порядок работы. А когда произошёл синтез белков…

– Кто самый известный русский писатель? Толстой? Пушкин? – блеснула эрудицией американка. – О'кей, представьте, что мы сделали живую клетку с новым кодом ДНК. Назовём его «Пушкин». Клетка делится и по порядку синтезирует белки, чтобы строить новую клетку. Мы декодируем порядок аминокислот обратно в буквы – и получаем первую строчку «Евгения Онегина». Клетка делится снова. Аминокислоты дают вторую строчку «Евгения Онегина». And so on. Если задан правильный алгоритм, клетка помнит всего «Евгения Онегина». Аминокислоты при делении клеток дают весь текст, step by step.