Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. - Илья Стрекалов

Позднее, 1 марта, были арестованы и другие члены СВО – слушательница Петроградского женского медицинского института Леония Блох, а также Констанция Просцевич; в мае в г. Самаре был арестован Матис Трус, также имевший отношение к организации[833]. Зельма Ант занималась распространением прокламаций. Во главе СВО стоял, по сведениям, булочник-пекарь Михаил Колесников[834]. Важно и то, что материальную помощь военной организации оказывал Петроградский комитет ПСР.

В другом донесении от 20 марта 1916 г. «Рубцов» характеризовал Северную военную организацию как «пораженческую». Говорилось, что матросы, являющиеся членами организации, искали связи с Кронштадтом, работали с целью организации беспорядков в Гельсингфорсе, Ревеле. Такая активность, отмечал агент охранного отделения, была связана со сбором всего флота весной того года.

В то же время получила распространение представляющая интерес прокламация СВО ПСР. Агент охранного отделения «Кит» сообщал о «заметно повышенном» настроении рабочих Невского судостроительного и Механического заводов, где была распространена прокламация с обращением к рабочим и с критикой действий императора, говорилось, что «нас посылали на убой, а затем продавали, как продал 10-ю армию жандармский полковник Мясоедов». Дело о предательстве С.Н. Мясоедова как немецкого шпиона ещё весной 1915 г. широко взволновало общественность, а представители революционного движения использовали его как повод для критики царя и правительства. Самое главное в том, что в конце текста прокламации был брошен призыв к солдатам и матросам формировать ротные, батальонные, судовые и другие комитеты, готовиться к борьбе и ждать сигнала к её началу[835].

В начале апреля агент «Рубцов» сообщил о появлении прокламации от имени СВО ПСР. Текст прокламации содержал мысли о том, что представители рабочего класса испытывают на себе насилие «ставленников немецкого выродка Николая II», а «шпионаж свил себе прочное гнездо в самом царском логовище»; авторы прокламации призывали её читателей «померяться силами с этими царскими головорезами»[836].

Прокламации СВО ПСР с призывом создавать революционные организации в армии усиленно распространялись. Об этом свидетельствует арестантское представление прокурора Рижского окружного суда в адрес Петроградского окружного суда от 6 июня 1916 г. Начальник штаба XII армии направил в адрес Лифляндского ГЖУ переписку и приложил к ней 16 экземпляров воззваний ПК РСДРП, 1 экземпляр воззвания «Солдаты и матросы» от СВО ПСР и 2 экземпляра «Листка для солдат» от СВО ПСР. Как отмечалось в представлении, «все указанные воззвания были обнаружены запечёнными в булке»[837], которую прислали из Петрограда Ивану Волкову, рядовому пехотного полка, а он, в свою очередь, передал булку для продажи в дивизионную солдатскую лавку местечка Ассерн Рижского уезда.

Пензенское ГЖУ также имело сведения о распространении прокламаций СВО ПСР в Пензе. Там образовался кружок эсеров, который приобрёл технику, а братья Иван и Никифор Гусевы приготовились к напечатанию прокламаций к солдатам[838]. Текст воззвания доставил Всеволод Сахаров, приехавший с фронта в Пензу к жене. В докладе начальника Пензенского ГЖУ в апреле 1916 г. отмечалось, что пензенский кружок эсеров завёл конспиративную переписку с двумя членами СВО ПСР[839]. Разработка сведений показала, что эти два человека являются военными дезертирами. Воззвания были размножены в количестве около 200 экз., однако аресты предотвратили возможность их широкого распространения.

Начальник Лифляндского ГЖУ сообщал 5 июля 1916 г., что в расположении 8-й роты 438-го пехотного Охтенского полка нижние чины обнаружили «Листок Северной военной организации № 6». В ней революционеры, призывая солдат к осознанию положения дел в стране, писали: «С возникновением преступной войны русская земля ещё сильнее смрадным зловонием, исходящим из царских палат…, где, не покладая рук, творят своё гнусное дело насилия злобные наймиты царского самовластия»[840]. Министерство внутренних дел они называли «штабом Романовской опричнины», а о волнениях рабочих на Путиловском заводе весной 1916 г., которые были подавлены, писали, что «наши генералы снова обращались к случаю проявить свои военные таланты над безоружными рабочими»[841]. Таким образом, СВО ПСР вела активную пропаганду в армии и на флоте против войны и правящего режима, призывала солдат и матросов осознать положение дел в стране.

Тем не менее Северная военная организация ПСР была ликвидирована после ареста ряда её участников, о чём агент Петроградского охранного отделения «Рубцов» сообщал 6 июля 1916 г. Однако значение действий организации признавалось тем фактом, что «с фронта просят и берут листки очень охотно даже лица непартийные, преимущественно из среды бывших рабочих»[842]. При недолгом существовании СВО ПСР её призывы к созданию революционных комитетов в армии и на флоте, таким образом, имели определённый успех.

В революционных кругах, как сообщало Петроградское охранное отделение в декабре 1916 г., получило некоторое распространение «Письмо с фронта» неизвестного автора. В нём говорилось о необходимости всеобщей революции (не частичной, как то было в 1905 г.), о том, что для её победы надо объединить усилия армии, пролетариата. Автор, рассуждая о необходимости демократизации в жизни страны и созыва Учредительного собрания, писал о создании постоянной вооружённой армии, которая бы произвела демобилизацию, обеспечивала порядок в стране и осуществляла борьбу с возможными контрреволюционными силами до самого момента выборов. В тексте «Письма» предлагался порядок создания такой армии: «Роты, батареи и пр. выбирают ротные и пр. комитеты из определённого числа лиц, в том числе ротного командира и ротного делегата. Оба последних входят в полковые комитеты, которые выбирают полкового командира и полкового делегата. На таких же началах строятся дивизионный, корпусной комитеты и т. п.»[843] Автор был уверен, что восстание произойдёт, поскольку в армии зреет глухое недовольство войной, а «с помощью восставшей армии восставшему народу нетрудно будет смести всю ту мерзость, которая теперь царствует и хозяйничает в России»[844]. В конце письма имелась пометка о том, что оно написано в действующей армии в июне 1916 г. Данное письмо было опубликовано в «Красном архиве» в 1926 г. с комментарием о том, что личность автора – а подписано письмо было «П. Шаров» – установить не удалось[845]. Э.Н. Бурджалов предположил, что автор мог быть большевиком[846]. Интересна реакция военных властей на содержание этого документа. Военный министр М.А. Беляев отмечал, что «революционные элементы уже приступили или, по крайней мере, приступают к использованию настоящего положения государства для планомерной организации в армии всех тех ненадежных ее элементов…»[847]. В отношении и.о. начальника штаба Верховного главнокомандующего в адрес главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта в феврале 1917 г. указывалось, что в армии необходимо проводить разъяснительную работу и показывать, что «революционеры, захватив власть, не исполняют своих широковещательных обещаний, преследуют лишь свои эгоистические интересы, а не народные», что если солдаты пойдут на поводу у революционеров, то «под ударами опьянелых от безответственности тёмных, невежественных масс» погибнут духовные ценности, а страна вернётся к эпохе Смутного времени. Особого внимания заслуживает следующее положение: «Требование для России республиканского строя является абсурдом. Доказывать наглядно, что Россия создана монархией, а республика может её только разрушить»[848]. Такое понимание сути существующего строя страны в высших кругах наглядно свидетельствует о том, что демократизация политической системы в интересах широких народных масс отрицалась, а какая-либо гражданская и политическая сознательность самого населения – тем более. Интересно, что главнокомандующий Северным фронтом Н.В. Рузский сообщал в адрес и.о. начальника штаба Верховного главнокомандующего В.И. Гурко: «Я убеждён в том, что армия и по настоящее время проникнута сознанием долга, горячим желанием победы и в массе до последнего времени остаётся чуждой вопросам внутренней политики, почему и не следует искусственно привлекать её внимания к этим вопросам»[849]. Это был, как показывают многочисленные материалы Департамента полиции о революционном брожении в армии и на флоте, взгляд исключительно военачальника, но не осведомлённого о реальном положении дел человека.