Ар-Деко - Мария Круз

Рауль сбросил скорость, затем сразу же свернул в первый же переулок, из него в следующий, выехал на улицу, пропустив автобус, поехал прямо и снова свернул. Следующая полицейская машина, сверкая огнями, пронеслась навстречу, но нас они не заметили. Не думаю, что кто-то успел сообщить номера и марку, скорее ищут «зеленый седан», но таких на улице немало. Но мы все же решили не рисковать и снова повернули в переулок. На основных улицах могут начать устраивать блоки, стрельба из автоматов в городе и заодно обстрел патрульной машины — дело нешуточное, тут вся полиция на ноги поднимется. Скоро сюда подтянутся патрули из других секторов, и тогда уйти станет сложно.

Где можно, Рауль разгонял машину снова, стараясь как можно скорей уйти из опасного места, а где было людно, скорость скидывал, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Еще несколько раз слышали полицейские сирены, но на глаза никому не попались.

И вот уже пошли заборы складов и фабрик, мы там, где и нужно. В длинном пыльном проезде Рауль остановил «плимут». Автомат к этому времени я дважды протер, поэтому просто бросил на пол. Машину мы заперли, забросив ключи в заросшую желтой травой водосточную канаву, и быстрым шагом пошли дальше, где за углом нас должен был ждать Иан. И он нас ждал.

Пропетляв по промышленному району, мы выбрались на длинную Нил-Вэлли и по ней погнали в сторону центра города, а затем через него в британский сектор, в «Гараж Хупера». И не забыть снова сменить номера на «ситроене» Рауля. И откуда-то с дороги позвонить в полицию и сообщить, где искать тело Жильбера.

— Ты что зеваешь? — спросила Сюзет.

Она развешивала в шкафу свои платья, вынимая их из чемодана. А я сидел в кресле, любовался ей и одновременно мечтал о кофе. О крепком черном горячем кофе, который мне подадут в крюшонной вазе, и я весь его выпью залпом.

— Плохо спал почему-то. Душно было, всю ночь ворочался.

— Я тоже плохо спала. Как-то все сразу свалилось мне на голову, эта квартира, студия, даже этот чек раз в две недели — хотелось не спать, а танцевать голой при луне.

— Когда у тебя снова появится такое желание, не забудь позвать меня.

— Но-но! — она с угрожающим видом направила указательный палец мне в лицо, но тут же подошла, села на широкий подлокотник и поцеловала, обняв. — А может и позову, мне надо подумать.

— Долго?

— А ты как думал? Конечно, долго. Черт, хватит зевать, у меня кофе пока нет. Вообще ничего нет еще. И все закрыто в воскресенье, даже купить негде.

— Мы сейчас пойдем на ланч. И там выпьем цистерну кофе.

— Дай вещи разложить сначала, — она поднялась с кресла. — А завтра после студии пробегусь по магазинам.

— А до студии?

— Здесь рядом кафе, мне менеджер сказал, что оно открывается рано. Попью там и поеду, — она повесила очередное платье на плечики.

— Машину возьми.

— Это твоя машина, она тебе нужней.

— Я могу еще одну взять. Гараж моего друга, у него всегда несколько есть в прокат. А когда починят мой «форд», заберу его.

— Стану звездой, заработаю себе на… — она задумалась, — какая самая лучшая машина?

— Не знаю. Мне мой «форд» нравится. Может быть «роллс-ройс»? Или «кадиллак»?

— Пусть будет «роллс-ройс». С шофером.

— С шофером ревновать буду.

— Фу-у, ты меня уже заранее пугаешь, — опустевший чемодан встал рядом со шкафом. — Мне надо переодеться, и тогда я готова идти.

— Я давно готов, — мне снова зевнулось. — Мне нужен кофе, срочно.

Дверь в спальню закрылась, я встал и подошел к окну. А то в мягком кресле и в тишине вообще заснуть рискую. Включил радио, поискав новости, лучше американскую станцию, они чаще всего передают.

Да, началось. Диктор, аж захлебываясь, тараторил о вспышке насилия в городе. В основном болтал про убитого Крауса, оказавшегося в центре недавнего скандала, но упоминал и двух частных детективов, убитых ночью, и труп неизвестного возле машины с трупом детектива. То есть тело Жильбера хотя бы нашли. А вот «плимут» с телом в багажнике и «томми ганом» на полу пока не обнаружен, похоже. Надо будет вечером газеты почитать.

Потом в новостях рассказали о небывалом успехе выставки французского искусства, а заодно сообщили, что одна из картин будет передана в дар вице-губернатору Большого Каира лорду Бриггсу за неоценимую помощь в подготовке. Ее доставят прямо домой.

Вот как. Интересно, что бы это значило? Или ничего?

А потом я переключил радио на музыку, французскую станцию.

Сюзет собралась на удивление быстро, для женщины. На ней было легкое платье из шелка серебристого оттенка, маленькая белая круглая шляпка и белые туфли.

— Ну как? — она повернулась на носке, так, что подол взлетел выше подвязок.

— Неотразима! — ответил я совершенно искренне. — Тебя у меня уведут.

— А ты не отдавай. Пошли!

Далеко уезжать не стали, Латинский квартал богат кафе, небольшими ресторанчиками и барами. В немалой степени именно поэтому я его любил. Даже машина не нужна на самом деле, но кто знает — куда мы потом отправимся? Поэтому и поехали.

Кафе «Шантарелль», покрытое синим тентом с белыми надписями, расположилось на углу и считалось одним из самых вкусных и одновременно недорогих мест. К этому времени большая часть столиков была уже занята, так что достался нам не самый удачный, но хотя бы не худший. Мы сделали заказ официанту в белой куртке, затем я извинился и отправился помыть руки. А заодно и позвонить, потому что кабинка с телефоном была как раз возле выхода из туалетов.

Набрал Сингера, который откликнулся так быстро, что я заподозрил его в том, что именно моего звонка он и ждал.

— Ты слышал, что случилось с нашим другом? — спросил он сразу. — Или ты знаешь даже лучше, чем я?

— Наверное, лучше. А что говорят в городе разные люди?

— Пока не знаю. К вечеру услышу больше. Когда сможем увидеться?

— Завтра? Сегодня у меня не получится.

Сингер помолчал, сопя в трубку, потом сказал:

— Давай завтра. Подъезжай прямо ко мне, тут уже давно до тебя никому нет дела, сам понимаешь.

— Во сколько?

— Чем раньше, тем лучше.

— Договорились, подъеду.

За обедом, хоть и не начинал его с кофе, все же взбодрился, зевать перестал. Болтали обо всем и ни о чем толком, и я при этом блаженствовал. То, что случилось ночью и утром, превратилось в нечто среднее между кино и сном, совершенно выпало и реальности. Реальность же состояла из радости, чувств и девушки напротив, все остальное уже не имело значения.

Правда, потом Сюзет взяла, да и вернула меня на землю.