Вечные хлопоты. Книга вторая - Евгений Васильевич Кутузов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она решила перебраться на частную квартиру и пошла посоветоваться с Беловым, где лучше снять комнату.
Он встретил Наталью радушно, но не удержался и укорил:
— Признаться, я начал думать, что вы забыли меня...
— Замоталась, Аркадий Петрович, — виновато сказала Наталья.
— Дела, дела!.. — Он улыбнулся. — Я понимаю, не думайте, что есть люди помоложе и поинтереснее такого старика, как я.
— Вы ошибаетесь.
— Бог с вами, Наталья Михайловна! — воскликнул он. — Я ведь не имел в виду никого персонально... Ну, проходите, прошу вас, в мою берлогу. Будем с вами чаевничать и восстанавливать связь времен, а?..
— Разве она нарушилась? По радио об этом не передавали, — пошутила Наталья.
— Разумеется, связь времен не нарушилась и не может нарушиться, — сказал Белов. — Однако кое-кому кажется, что ее вообще не существует, что это мистика, досужий вымысел фантазеров и бездельников.
— Неужели есть такие люди? — удивилась Наталья.
— Больше, чем необходимо.
— А разве они необходимы?
— Конечно, Наталья Михайловна, конечно! Всякая мысль, как и всякое действие, нуждается в оппонентах.
Они прошли в тесную комнатку, где едва помещались стол, три колченогих стула, кровать и старый фанерный шкаф. Еще самодельные полки, заваленные книгами и папками с бумагами. Впрочем, книги стопками лежали и на полу.
Белов занимал часть первого этажа в старом-престаром доме.
— Комната не ахти, — заметив, с каким вниманием Наталья оглядывает его жилье, сказал он виновато. — Зато у меня есть собственная терраса и кухня! А вообще этот дом скоро снесут. До революции здесь жил второй гильдии купец Потапов. Торговал всякой всячиной, но основной доход имел от народных промыслов, соображал кое-что и объективно поддерживал народное искусство! Кровопийца, разумеется, нажил большие миллионы, но если бы он не скупал у местных жителей их деревянные поделки, тогда, может, мы сегодня не имели бы мастеров по деревянной резьбе!.. Вот вам противоречие, а?..
— Пожалуй, — согласилась Наталья. И вдруг, вспомнив о поездке в монастырь, спросила: — Аркадий Петрович, я слышала о какой-то чудотворной иконе...
— Была, была такая!.. — Он кивнул. — Это икона с изображением Пантелеймона-исцелителя весьма редкой работы. Разумеется, никаких чудес. Мы с вами материалисты и прекрасно понимаем, что чудес не бывает, любое явление научно объяснимо... — Он встал, подошел к одной из полок, порылся там, что-то отыскивая, не нашел и махнул рукой. — Не помню, куда положил книгу...
— Такие вещи, — улыбаясь, сказала Наталья, — надо класть поближе к рукам.
— Вы правы. А икона действительно уникальная. По некоторым сведеньям, ее писал Игнатий Грек...
— Феофан Грек? — поправила Наталья.
— Игнатий, Игнатий, — повторил Белов. — На Руси было два иконописца с такой фамилией. Феофан более известен.
— Вот не знала.
— Многие не знают, это не беда. А икона исчезла, и никто не знает, куда она делась. Но рано или поздно мы ее найдем! Это народное достояние, и достояние, должен отметить, не имеющее цены. Я видел ее ребенком... — Он нахмурился, засуетился как-то неестественно и, вспомнив, что собирался угостить Наталью чаем, стал накрывать на стол.
Его нечаянная оговорка, что он ребенком видел знаменитую икону, заинтриговала Наталью. Ей давно хотелось узнать подробнее о жизни Белова и почему, говоря о нем, люди странно усмехаются, пожимают плечами, словно речь идет о старике, который выжил из ума. От кого-то она слышала, что Аркадий Петрович выходец из дворян, едва ли не потомок каких-то графов или князей, что он жил в эмиграции и вернулся на Родину уже после Отечественной войны, но слухам этим Наталья не очень-то доверяла.
— Вы всегда жили в Белореченске? — спросила она.
— Всегда ли я жил здесь?.. — Он задумался. — Простите, это любопытство журналиста?..
— Скорее, нет.
— Вопрос ваш, Наталья Михайловна, сложный и больной для меня... Нет, я не всегда жил здесь. Догадываюсь, что вы обо мне слышали много, и разного...
— Слышала, — призналась она.
— И что же именно?
— Говорят, что вы из князей...
— Ерунда! — Белов поморщился. — Нет, никакой я не князь. Просто мой отец был управляющим у князей. А люди часто путают. В восемнадцатом году семья наша эмигрировала вслед за хозяевами. Отец через два года скончался, а вскоре и мать умерла... Я не мог там оставаться и, как только представилась возможность, вернулся на Родину...
— Интересная у вас жизнь, — проговорила Наталья.
— Отнюдь, — возразил он. — Впрочем, для вас это может быть интересно, поскольку моя жизнь как бы книга, а для меня... Я так мало сделал для своего народа, а ведь на мне лежала обязанность искупить ошибку родителей...
— Вы же не виноваты, Аркадий Петрович.
— Человек живет не сам по себе, а продолжает жизнь своих предков, Наталья Михайловна. С нами не только настоящее, но и прошлое, и будущее!.. Я вот завидую вам. У вас впереди целая огромная жизнь, и вы вправе, а главное — имеете возможность распорядиться ею с наибольшей пользой для людей. Это великое, огромное счастье, поверьте мне! А все остальное... Наши переживания, невзгоды, наши огорчения — все это... — Он взмахнул рукой. — Разговорили вы меня, Наталья Михайловна.
— Простите...
— Бог с вами! Это меня простите, старика.
* * *
Комнату Наталья нашла сама. Это была уютная, светлая комната с мебелью, с отдельным входом. Хозяйка показалась Наталье милой, доброй женщиной. Она не ставила никаких условий, только предупредила, что летом, может быть, придется освободить комнату.
— Обещаются дочка с мужем и с ребятишками приехать, — вздохнула она.
— Меня устраивает до лета, — поспешно согласилась Наталья.
В тот же день она и переехала.