Я и мое отражение - Карина Тихонова

И я коротко рассказала им о плане дяди, о его разоблачении и бегстве.

– Вполне в его духе, – брезгливо констатировала Женька. – Он к тебе подъехать не пытался?

– Как это? – не поняла я.

– Ну, со своими мерзкими ухаживаниями!

– А-а-а! – сообразила я. – Пытался…

– Старый хрен! – выругалась Женька. – Совсем шизанулся! Ничего нового придумать не может, маразматик! Представляешь, он ко мне тоже…

– Извините, Женя, – перебил ее Виктор очень вежливо. Повернулся ко мне и спросил:

– Значит, Елена Борисовна объявила войну своему супругу?

– Она объявила на него охоту, – поправила я и рассказала о подслушанном мной разговоре.

Женька шлепнула себя по бедрам и залилась тихим хохотом.

– Ой, не могу! – проговорила она сквозь смех. – Ромео и Джульетта на пенсии! Серия вторая, финальная!..

– Вообще, это хорошо, – задумчиво сказал Виктор, не обращая внимания на Женькино веселье. – Это может нам помочь.

– Враг моего врага – мой друг? – спросила я.

– Примерно так, – согласился Виктор. И добавил:

– А как с моим поручением? Удалось разговорить тетку или не удалось?

Я достала из сумки диктофон и протянула его Жене.

– Мне? – удивилась Женька. – Зачем?

– Послушай сама, – сказала я твердо. – И решай, хочешь ли ты это использовать для принародного обсуждения.

Подумала и добавила:

– Лично мне кажется, что этого делать нельзя.

Женька посерьезнела. Приняла диктофон, посверлила меня испытующим взглядом.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она недоверчиво.

– Послушаешь, – поймешь, – ответила я неловко.

Женька помрачнела окончательно и спрятала диктофон в сумку.

Я вздохнула и сказала:

– Ну, что? Пойдём наверх? Пока Женька не прослушает пленку, все равно говорить не о чем.

Виктор, не отрываясь, смотрел на меня. Выражения его глаз я определить не могла, и это меня немного напрягало.

Свидания не получилось.

Вы замечали такую вещь: когда что-то планируешь и радостно ждешь, то все идет прямо противоположным образом? И наоборот, радостные события обычно носят спонтанный характер. Интересно, почему?

Мне кажется, что сверху за нами наблюдает злорадный хулиганистый мальчишка, которому доставляет удовольствие стрелять из рогатки. Только стреляет он не камешками, не шпульками, и не стрелами, как Купидон, а разными мелкими неприятностями. Попадет – и радуется.

Уши бы ему надрать, паразиту!

Я снова вздохнула и уныло спросила:

– Когда увидимся в следующий раз?

– Лера, ты уверена, что хочешь туда вернуться? – неожиданно спросил Виктор, переходя на «ты».

Я потрясла головой.

– Не хочу. Но выбора нет.

– Я могу попытаться вывезти тебя из города, – предложил Виктор.

– А если не получится? – спросила Женька серьезно. – Будем отстреливаться?

Виктор прикусил губу и промолчал.

– То-то, – припечатала Женька. – Нельзя незаметно уехать из этого города. Вы это знаете.

– Женька права, – сказала я вяло. – Потом, какой смысл в бегстве? Даже если я смогу убежать, тетка прекрасно достанет меня в Москве!

– Ты можешь пожить у меня, – возразил Виктор, но я твердо повторила:

– Это глупо.

– И потом, я хочу получить свои деньги! – добавила Женька возмущенно. – Об этом не забывайте!

Я засмеялась через силу и сказала:

– Вот именно! Наследство того стоит!

– Я не хочу, чтобы с тобой случилось несчастье, – сказал Виктор.

– До шестнадцатого ноября со мной ничего не случится, – заверила я. – А потом… Потом видно будет.

– Ничего с ней не случится, – сердито повторила Женька. – А почему вы беспокоитесь о Лерке? Нанимала-то вас я!

Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам. Виктор повернул голову и внимательно осмотрел Женьку с головы до ног.

– А вы эгоистка, Женя, – заметил он мягко.

– А вам какое дело?! – окрысилась Женька.

– Хватит! – сказала я.

Они замолчали и уставились на меня.

– Нам нельзя ссориться, – укорила я. – Иначе, как же мы выберемся из этой истории?

– Ты права, – ответила Женька, не раздумывая. – Мир.

– Мир, – подтвердил Виктор.

Я осмотрелась кругом. Вроде бы никого, но на сердце было неспокойно.

– Нас слишком долго нет, – напомнила я. – Давайте расходиться. Когда и где увидимся в следующий раз?

– Здесь же, в среду, – ответил Виктор. – Шестнадцатое число – это пятница? Пятница. Значит, встретимся здесь в последний раз перед днем рождения и обговорим все окончательно.

– Хорошо, – ответила я безразлично.

Повернулась к ним спиной и побрела к лестнице.

– Лера!

Я обернулась. Виктор подошел ко мне, взял в ладони мои щеки и поцеловал, не обращая внимания на Женьку.

Я обомлела.

– Я вам не мешаю? – сердито спросила Женька.

– Береги себя, – попросил Виктор, не отвечая ей.

– Постараюсь, – ответила я одними губами.

Он поцеловал меня еще раз и отпустил.

Я повернулась к нему спиной и схватилась рукой за перила. Меня немного пошатывало.

Близился день, который должен был означать для меня жизнь или смерть. Не люблю высокие слова, но все обстояло именно так.

Тетку я видела редко. Она была захвачена подготовкой к грядущему торжеству и дома почти не бывала.

Несколько раз звонил дядюшка, но я разъединяла связь, как только слышала в трубке его вкрадчивый голос.

Честное слово, мне было не до чужих проблем! Решить бы свои собственные!

Я отчаянно трусила.

Чем ближе становился день рождения, тем сильнее охватывал мою душу нервный озноб. Мир превратился в виртуальную картинку; звуки доносились сквозь ватную заглушку, а предметы расплывались перед глазами и утрачивали точные формы.

Последнее свидание с Женькой и Виктором накануне праздника я помнила очень плохо. План, который они изложили, моего участия почти не требовал. Может, и к лучшему, что не требовал, потому что я вряд ли была способна оказать им толковую помощь.

Как я и ожидала, Женька наложила вето на использование записи разговора с ее теткой. Неудивительно. Полоскать грязное семейное белье на людях всегда казалось мне самым ярким проявлением дурного воспитания.