Капитан её сердца - Вера Эн

Однако Tea легко и очень споро заготавливала ингредиенты для лабораторной работы и в его сторону по-прежнему не смотрела.

— С чего бы это вдруг? — протянул Дин, не желая показывать собственное уязвление. — Tea не ты. Она не станет набивать себе цену в самый ответственный момент.

Мелисса нахмурилась: неужели и он задел ее за живое? Они с ней потому и разругались в свое время, что Дин желал просто и быстро, как со всеми, а Мелисса хотела романтики и особенного отношения. С Деном, пожалуй, она могла их получить, у него терпения было поболе, чем у Дина, а вот самолюбия, напротив, почти не водилось. Неужели Ден сумел уложить эту девицу в постель? И ведь не рассказывал ничего!

Впрочем, Дин и не интересовался.

— Ты, главное, сам в ответственный момент не оплошай, — усмехнулась Мелисса, и Дин даже вздрогнул от неожиданности. Откуда она могла знать о его проблемах? Дин никому и словом не обмолвился о том, что произошло между ним и Tea в ее доме. Неужели сама Мелоун растрепала? Да еще и в собственной интерпретации?

И к Мелиссе первым делом побежала делиться, ага! Кажется, Дин уже однажды подозревал Tea в вероломстве — и что из этого вышло? Нет, не могла она так поступить. Просто Мелисса искала способ уколоть побольнее и, сама того не подозревая, попала в яблочко. Но уж Дин не позволит ей развить эту тему! Довольно ему было с девицами проблем!

— Хочешь убедиться, что у меня все в порядке? — приобнял он Мелиссу, надеясь только, что Ден в этот момент их не видит. Иначе придется несладко. Мелиссу лучший друг охранял коршуном, и Дин в коем-то веке его понимал. Tea тоже хотелось оградить от всех и присвоить только себе. Идиотское чувство. Но бороться с ним было бессмысленно.

— Совсем крыша съехала, Уоллес?! — возмутилась Мелисса и с такой силой вывернула ему кожу на руке, что Дин от боли подпрыгнул и зашипел. — Я ведь не посмотрю, что ты лучший друг Денниса! Опозорю на всю школу, если еще хоть раз подкатить надумаешь!

Она сыпала еще какими-то угрозами, но Дин ее больше не слушал. Бросил очередной взгляд на Tea, прикидывая, видела ли она его с Мелиссой, а если видела, то как на это отреагировала, но в этот момент из пробирки на ее столике повалил белый дым, а следом вспыхнуло пламя, да такое сильное, что Дин в страхе за Tea бросился ей на помощь. Однако его опередил Деннис, с которым Tea сегодня работала. Он отдернул оцепеневшую напарницу от столика и укрыл собственной спиной.

Огонь, к счастью, погас быстрее, чем Дин успел добраться до них и сжать перепуганную Tea в объятиях, — и Дин погас так же скоро. Потому что Tea, чуть очухавшись, вдруг обхватила Денниса за шею и прижалась к нему так крепко, что у Дина кулак сам впечатался в ближайший столик. Зазвенели склянки, всему классу выдавая его ревность, но Дину было все равно. Никто не смел прикасаться к Tea, даже его лучший друг! И Дин, наверное, не постеснялся бы в тот момент устроить разборки при всем классе, если бы мисс Уорвик, учительница химии, не прикрыла обоих накосячивших учеников от Динова гнева и не начала расследование произошедшего.

Что ей удалось узнать, Дину было неведомо, но она оставила Денниса и Tea после уроков на отработку. Вдвоем.

Кажется, тогда Дина и накрыло.

Была уже в его жизни ревность — тоже связанная с Tea и лучшим другом, — вот только она не шла ни в какое сравнение с тем, что Дин испытывал сейчас.

Это отвратительное чувство сжигало без всякой жалости, оставляя от лучших чувств Дина одни головешки и не давая им хоть как-то пробиться сквозь эту отвратительную зависть.

Да, Дин завидовал. Ненавидя себя за это, теряя себя в этом, но не в силах справиться с желанием то оказаться на месте Денниса, то свернуть ему шею за одни лишь те взгляды, что Tea в последнее время на него кидала. А еще постоянно старалась оказаться рядом, обратить на себя его внимание, прикоснуться к нему, вызывая в душе Дина такую ярость, какую он со времен родительского отречения не испытывал. Именно они тогда разбили его любовь без всякой жалости. Сейчас то же самое делала Tea — только медленно, продлевая пытку и словно бы получая от этого удовольствие.

Да, она знала, что делала, эта маленькая мисс Невинность. Никогда у Дина не поднимется рука на лучшего друга: слишком многим он был ему обязан и слишком дорожил его отношением. А Ден со своей стороны никогда не обидит Tea, поставив ее с ее дуростью на место: он относился к ней с какой-то братской нежностью и отличался просто убийственной терпеливостью. Вряд ли, конечно, Ден, добившись Мелиссы, о которой мечтал полтора года, мог заинтересоваться Tea, которая двенадцать лет была у него под боком, но так и не превратилась в его девушку, но чем черт не шутит? Дин же амебу Мелоун тоже пустым местом считал, пока не присмотрелся повнимательнее. A Tea уж всяко была лучше Мелиссы, и если Ден вдруг это поймет…

— Опять благоверного без присмотра оставила? — язвил Дин, вылавливая одинокую Мелиссу в коридоре и прикрываясь ей, как щитом, в этом откровенном бреду, затеянном Tea. — А ну как уведут, пока ты тут ушами хлопаешь?

Глупо и подло, конечно, было так поступать, но что Дин еще мог?

Мелисса-то с Деннисом вроде как не думали расставаться, и она имела полное право требовать от него внимания исключительно к собственной персоне. Дин себе позволить подобного не мог.

Наверное, если бы Мелисса хоть раз рассмеялась ему в лицо, Дин бы успокоился на этот счет. Но в ее глазах всякий раз появлялась озабоченность, и она, хоть и отшивала Дина остроумной фразой, все же следовала его совету и отправлялась разыскивать Денниса. Значит, тоже опасалась неприятностей. И это только подливало масло в огонь.

Пожалуй, самым простым в данной ситуации было поговорить по душам с Деннисом и выяснить, что он сам думает о неожиданном интересе к нему Tea, да вот беда: понял это Дин уже тогда, когда не мог гарантировать лучшему другу безопасности при этой беседе. Одного неловкого слова могло хватить, чтобы Дин сорвался и навсегда расплевался еще и с ним, а Ден был мастером выводить его из себя. Слишком хорошо знал. И умел использовать его слабости.

Кажется, Дин сам себя загнал в угол. Объясняться с Tea было бессмысленно: чересчур далеко зашли ее чудачества, чтобы Дин нашел повод извиняться. Требовать от Денниса не общаться с Tea он не мог: не было у него такой власти над товарищем, а потерять еще и его казалось сейчас полнейшей катастрофой. Дин бесился от этой безысходности, понимая, что само ничего не уладится, но не зная, что ему делать. Он должен был вернуть Tea. Любой ценой: без нее вообще уже ничего не хотелось. Не мог он смотреть, как она улыбается другому, когда для него уже несколько недель не улыбалась. Не мог выносить ее безразличие: от него хотелось завыть и что-нибудь сломать. Не мог дышать, когда его неожиданно накрывало мыслью, что так теперь и будет. Всегда. Потому что Tea разочаровалась в нем так сильно, что перестала любить. Такое бывает, Дин испытал это на себе, когда родители сказали, что он их недостоин. И разве не то же самое он сказал Tea? И разве не бросил ее после этого, разбитую и раздавленную, как бросили его родители? Одна кровь. И та же самая безжалостность, способная только причинять боль и смешивать с грязью.