История Византии - Джон Джулиус Норвич

Армия двинулась через степь, сельджуки отходили широким полукругом, а их конные лучники то и дело осыпали стрелами византийские фланги и тут же стремительно отступали. Состояние духа императора становилось все более мрачным – враг явно уклонялся от серьезного боя. Когда солнце стало клониться к горизонту, у него мелькнула мысль, что он оставил свой лагерь практически незащищенным. Император подал сигнал к отступлению и повернул коня назад.

Этого самого момента и ждал Алп-Арслан. С вершины холма он наблюдал за всеми перемещениями Романа и теперь отдал приказ начать атаку. Византийский строй оказался смят; несколько подразделений наемников, решив, что император убит, бросились наутек. Между тем сельджуки сразу же отрезали смятые передние шеренги от арьергарда, и в этот момент ему следовало выдвинуться вперед: турки тогда оказались бы сдавлены между ним и передними рядами и уже не смогли бы вырваться. Вместо этого командир арьергарда Дука объявил своим подчиненным, что все кончено, и бежал с поля боя. После арьергарда и другие подразделения, по мере распространения паники, стали покидать место сражения. Только находившаяся на левом фланге группа солдат, видя, в каком тяжелом положении оказался Роман, бросилась спасать его, но ее с тыла моментально атаковал сельджукский отряд и обратил византийцев в бегство.

А вот Роман не отступал. Но напрасно он призывал свои войска вновь сплотиться и дать врагу отпор: хаос и смятение были слишком велики.

Вот как описывает те события их очевидец Михаил Атталиат:

«Это было как землетрясение: крик, волнение, страх, тучи пыли и орды турок вокруг нас. Это было трагическое зрелище, более скорбную картину трудно даже измыслить. Можно ли представить себе более несчастные обстоятельства, нежели обращение в бегство огромной имперской армии, совершенно беззащитное состояние императора… и осознание того, что сама империя находится на грани распада?»

Кому же удалось выжить? Конечно, тем, кто вовремя пустился наутек. Наемники повели себя так, как обычно и ведут себя наемники в подобной ситуации, однако, уже подписав контракт и получив жалованье, они могли бы проявить чуть больше усердия. Настоящими негодяями оказались составлявшие арьергард рекруты из нобилитета во главе с Андроником Дукой. Позорное бегство этих аристократов, по-видимому, было вызвано не столько трусостью, сколько изменой, что, конечно, ни на йоту не смягчает их вину.

Среди выживших оказался и сам Роман Диоген. Оставшийся почти без всякой поддержки, он отказался бежать. Только когда конь его был убит, а ранение в руку не дало держать меч, Роман позволил взять себя в плен. Целую ночь василевс пролежал среди раненых и умирающих. Только на следующее утро, одетый так же, как обычный солдат, закованный в цепи, он был приведен к султану. Сначала Алп-Арслан отказывался верить в то, что изнуренный пленник, которого бросили к его ногам, – византийский император. И лишь когда его опознали некогда являвшиеся к императору на прием турецкие послы, а также подтвердил его статус один из пленных византийцев, Алп-Арслан поднялся с трона, приблизился к Роману и приказал ему поцеловать землю перед султановыми туфлями, после чего поставил свою ногу на шею василевсу. Это был символический жест, не более того. Затем он помог Роману подняться на ноги и пообещал, что с ним будут обращаться с подобающим уважением. В течение всей следующей недели император оставался гостем султана и даже ел с ним за одним столом. Ни разу тот не выказал никаких знаков неуважения, демонстрируя только дружелюбие и учтивость. Все это, конечно, укладывается в священную для ислама традицию рыцарского поведения, но Алп-Арслан думал и о будущем. Ведь для него было бы совсем неплохо, если бы на византийском троне находился дружелюбно настроенный к султану правитель. Алп-Арслан очень рассчитывал на то, что Роман возвратится в Константинополь и вновь займет престол, поскольку следующий василевс наверняка будет мечтать лишь об отмщении сельджукам.

Предложенные Алп-Арсланом мирные условия были вполне милостивыми и скромными. Султан не потребовал обширных территорий – попросил лишь уступить ему Манцикерт, Антиохию, Эдессу и Иераполь, а также выдать одну из дочерей императора замуж за одного из его сыновей. Оставалось еще обсудить выкуп. Алп-Арслан сначала запросил 10 миллионов золотых монет, но когда Роман возразил, что имперская сокровищница просто не располагает подобной суммой, султан охотно снизил свое требование до полутора миллионов, присовокупив к этому ежегодную дань в 360 000 золотых. Было также условлено, что император вернется в Константинополь как можно скорее – дабы не оказаться смещенным с престола в свое отсутствие.

Уже через неделю после сражения Роман направился домой. Султан проехал первую часть пути вместе с ним, а для благополучного завершения путешествия предоставил ему эскорт из двух эмиров и ста мамлюков.

В Константинополе известие о разгроме имперской армии явилось вторым сокрушительным ударом за год. В минувший апрель – всего лишь через месяц после того, как Роман выступил на Восток, – норманны под предводительством Робера Гвискара захватили Бари. Это был конец византийской Италии – после того как она просуществовала более пятисот лет. Но донесения из Бари являлись по крайней мере ясными; сообщения из Манцикерта были запутанными и невнятными. Всем казалось понятным только одно: Роман более не мог оставаться василевсом. Но кто должен занять его место? Некоторые призывали на царствие Евдокию; другие высказывались в пользу Михаила, ее сына от Константина X; третьи связывали свои надежды на благополучие империи с фигурой брата Константина, кесаря Иоанна Дуки.

В итоге политическую инициативу захватил Иоанн, действуя, правда, в интересах другого лица. Он, на свое счастье, располагал варяжской гвардией. Иоанн разделил ее на две группы. Один отряд под командованием его сына Андроника, недавно вернувшегося из похода, захватил дворец и провозгласил императором Михаила. Вместе со вторым отрядом Иоанн прошел прямо в покои императрицы и арестовал ее. Все было закончено очень быстро. Напуганную Евдокию отправили в ссылку и выбрили ей тонзуру, то есть принудили постричься в монахини. Патриарх провел церемонию коронации Михаила VII Дуки в соборе Св. Софии. Оставалось только разобраться с Романом Диогеном.

Роман кое-как собрал то, что осталось от его некогда могущественной армии, и двинулся на столицу. Однако кесарь Иоанн хорошо подготовился к его встрече. После двух поражений экс-император сдался Андронику Дуке, согласившись отказаться от всех притязаний на трон и удалиться в монастырь, – взамен же Роман получил гарантию, что ему не будет причинено никакого вреда.

Возможно, Андроник стал бы доказывать, что принятое им решение посадить Романа на мула и провезти его лишних 500 миль, выставив бывшего правителя в самом жалком виде, не причиняло тому никакого вреда, а значит, соглашение Дука не нарушил. Однако подробности происшедшего лишают дискуссию по этому вопросу всякого смысла. Хронист Иоанн Скилица пишет:

«Провезенный на дешевом вьючном животном, имея при этом вид разлагающегося трупа – с выколотыми глазами и кишащим червями лицом, – он прожил еще несколько дней, испытывая жуткую боль и издавая отвратительное зловоние, пока не испустил дух, после чего был похоронен на острове Проти, где он когда-то построил монастырь».