Друг от друга - Филип Керр

— Я не хотел убивать тебя, — пыхтел я, повернувшись к Аарону, — и сейчас не хочу. Мне надо, чтобы ты выслушал меня. Меня зовут не Эрик Груэн, и я никогда Груэном не был. Когда-нибудь, если только это вообще в человеческих силах, я убью этого человека. Мое имя Бернхард Гюнтер, и всегда было таким. Я хочу, чтобы ты передал это тому фанатику, который сейчас стоит во главе „Хаганы“. И запомни, это Бернхард Гюнтер открыл вам, что Адольф Эйхман еще жив. Так что за вами теперь должок. Только в следующий раз, когда станете разыскивать Эйхмана, ищите его уже в Аргентине, потому что именно туда мы оба и отправляемся. Он по причине вполне очевидной, а я — потому, что Эрик Груэн — настоящий Эрик Груэн — подставил меня, убедив выдать себя за него. Он и его дружок Джейкобс. И теперь мне нельзя оставаться в Германии: слишком велик риск. Ты понял?

Закусив губу, Аарон кивнул.

Я закончил одеваться. Подняв наплечную кобуру Шломо, я засунул в нее кольт. Потом, обыскав карманы здоровяка, прихватил деньги, сигареты и зажигалку.

— Где ключи от машины? — спросил я.

Аарон, сунув руку в карман, перебросил мне ключи, запачканные кровью.

— Припаркована в самом начале подъездной дороги, — буркнул он.

— Я забираю вашу машину и пистолет твоего босса. Так что не пытайся преследовать меня. Оружием я владею прилично и если увижу тебя еще раз, то непременно доделаю работу. — Я прикурил две сигареты, одну Аарону, другую себе, и отправился вниз по холму, к дому.

— Гюнтер! — окликнул он. Я обернулся. Теперь он сидел, но был очень бледен. — Пусть сейчас это и без толку, но все-таки скажу: я верю тебе.

— Спасибо. — Я приостановился на минутку. Из ноги у него по-прежнему текла кровь, кровотечение оказалось сильнее, чем я предполагал. Если он останется тут, то умрет или от потери крови, или от холода.

— Идти можешь?

— Вряд ли.

Подняв Аарона на ноги, я помог ему доковылять до дома. Там я разыскал простыни и, разорвав на полосы, наложил импровизированный жгут.

— Мне жаль, что так получилось с твоими друзьями, — сказал я. — Я не хотел. Но у меня не было выбора. Сам понимаешь: или они, или я.

— Цви был хороший парень. Но Шломо немного псих. Тех двух женщин задушил Шломо. Он рвался убить всех нацистов на земле, до последнего.

— Не могу его винить. — Я закончил перевязку. — Слишком много нацистов еще разгуливают на свободе. Только я не из них, понимаешь? Груэн и Хенкель убили мою жену.

— Кто такой Хенкель?

— Еще один врач-нацист. Но объяснять слишком долго. Я должен догнать их. Понимаешь, Аарон, я намерен сделать за вас вашу работу, если удастся. Может, я уже и опоздал. Может, кончится тем, что убьют меня. Но попытаться я должен. Потому что так поступает мужчина, когда кто-то хладнокровно убивает его жену. Пусть даже между нами все было кончено, она все-таки была моей женой, а это кое-что значит. Верно ведь? — Я отер лицо обрывком простыни и направился к выходу, задержавшись только, чтобы проверить телефон. Аппарат был мертв.

— Телефон не работает, — сообщил я. — Вызову для тебя „скорую“, как только подвернется возможность.

— Спасибо, — отозвался он. — И удачи тебе, Гюнтер. Надеюсь, ты их разыщешь.

Я вышел на улицу и, пройдя по подъездной дороге, нашел машину, черный „меркурий-седан“. На заднем сиденье лежало теплое кожаное пальто. Надев его, я сел за руль. Бак почти полон, автомобиль развивает скорость свыше ста километров в час — могу успеть встретиться с друзьями до полуночи.

По дороге я заехал в лабораторию в Гармиш-Партенкирхене. Папки Джейкобс забрал с собой, но они меня не интересовали. Спустившись в подвал, я забрал пару посылок и документы, которые — как я надеялся — откроют мне доступ на военную авиабазу США. План так себе, но я помнил слова Тиммермана, перевозчика „Звезд и полос“, о беспечности американцев. На это я и рассчитывал — ведь мне немедленно нужно было передать срочную посылку для майора Джейкобса.

Вызвав по телефону „скорую“ для Аарона, я двинулся к Франкфурту. Про этот город мне было мало что известно, только что он находился в пятистах километрах отсюда и заполонен янки. Похоже, Франкфурт янки обожали даже больше, чем Гармиш. И жители Франкфурта тоже любили американцев. И кто бы стал винить их? Янки принесли с собой работу и деньги, и город — когда-то заштатный — обрел репутацию одного из самых богатых в Федеративной Республике. Авиабаза Рейн-Майн, расположенная всего в нескольких километрах к югу от Франкфурта, была главным американским аэропортом в Европе. Именно с Рейн-Майна снабжался Берлин во время знаменитой операции „Виттлс“, воздушного моста, с июня 1948-го по сентябрь 1949-го. Из-за стратегической важности Рейн-Майна все дороги во Франкфурт и из него были после войны срочно отремонтированы, и сейчас это лучшие автобаны в Германии.

До самого Штутгарта я ехал быстро, но там опустился туман, настоящее море тумана. Беспрерывно сигналя, я поносил его отборными ругательствами, пока не вспомнил, что и самолеты в туман не летают. Тогда я немного воспрянул духом. При таком тумане еще оставалась надежда успеть вовремя. Но что я буду делать, когда я доберусь туда? У меня при себе меня имелся, конечно, кольт сорок пятого калибра, но мое желание отомстить после случившегося в Мёнхе заметно поубавилось. Да и вообще, хладнокровный расстрел четверых, а то и пятерых человек — это слишком даже для разгневанного мстителя. И еще прежде, чем добраться до авиабазы — приехал я туда чуть за полночь, — я уже твердо знал: убить женщин я не смогу. Что касается их спутников, то я понадеялся, что они хотя бы будут сопротивляться. Затормозив у главных ворот аэропорта и выключив мотор, я взял документы, поправил галстук и зашагал к охраннику. Я очень надеялся, что не забуду слова и вранье пройдет гладко — недаром же я репетировал свою речь всю шестичасовую поездку.

Охранник, голубоглазый блондин под два метра ростом, откормленный и разомлевший в тепле — он был в толстой габардиновой куртке, в берете, шарфе и вязаных шерстяных перчатках, — вряд ли будет проявлять повышенную бдительность. Бедж на куртке сообщал, что его фамилия Шварц. А поскольку он был больше похож на немца, чем я сам, я на минутку подумал, что он по ошибке попал не в ту армию. Но он разговаривал по-немецки не лучше, чем я по-английски.

— У меня срочная посылка для майора Джонатана Джейкобса, — объявил я. — По расписанию он должен вылететь в Штаты сегодня в полночь. На авиабазу Лэнгли, в Виргинию. Майор прикомандирован к Гармиш-Партенкирхену, и посылки прибыли уже после того, как он уехал в аэропорт.

— Ты приехал из самого Гармиша? — удивился охранник и пристально посмотрел на мое лицо. Я вспомнил сокрушительный удар, которым угостил меня Шломо. — В такой туман?

Я кивнул.

— Ну да. В кювет угодил. Вон, синяк заработал. Еще повезло, могло быть и хуже, сам понимаешь.

— Поездка, конечно, еще та.

— Конечно, — скромно подтвердил я. — Взгляни на документы и посылки. Груз и в самом деле очень срочный. Медицинское оборудование. И я обещал майору, если посылки прибудут после его отъезда, так я уж постараюсь, чтобы они нагнали его. — Я нервно усмехнулся. — Ты, может, проверишь, не улетел еще самолет?