Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты - Анна и Сергей Литвиновы

Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты - Анна и Сергей Литвиновы

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 134
Перейти на страницу:

– Что там у вас, Вероника Львовна? – досадливо буркнул Инков.

Глянул на часы. Два ночи.

– У меня есть новости, – кокетливо прохрипела трубка.

– Ну?!

– Вы там, надеюсь, сидите?

– Вообще-то я уже сплю.

– Много спать вредно.

– Что за новости в два часа ночи?

– А я, между прочим, еще на рабочем месте. И спешу вам сообщить одно известие. Только не падайте.

– Ну.

– Конышев продал свою долю «Древэкспорта». Я только что узнала.

– Конышев?! – не понял, тем более со сна, Инков. – Продал?! Он же мертв!

– Ну да, мертв, – хрипло забулькала трубка. – Сейчас. А за два дня до смерти – продал. Всю свою долю, подчистую.

Инков почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз. Во рту появился неприятный кислый привкус. «Господи, да что же это? – промелькнуло в голове. – Выходит, все старания напрасно?»

– Кому продал? Зачем? – с оттенком отчаяния проговорил он.

– Ну, зачем продал, этого я вам не скажу, – сипло расхохоталась бухгалтерша, – ибо знать не знаю. А вот кому продал – могу поведать. Только что сама получила подтверждение, потому и на работе кукую. Знаете, в одном банке только что кончились присутственные часы, и мой контрагент сумел, наконец, выйти со мной на связь.

– Какие еще присутственные часы?! Ночь на дворе!

– Они – и банк, и мой контрагент – находятся в другом часовом поясе, Михаил Вячеславович, – хрипло рассмеялась Антипова. Она, видимо, наслаждалась растерянностью и плохой сообразительностью зама директора.

– Ах да. – Инков потер лицо рукой. – Ну и что?

– Продал наш бывший шеф свои акции некой компании «Трэйд фоти файв». Всю свою долю в «Древэкспорте» продал, до копеечки.

– Что за «Трейд фоти файв»?

– Компания зарегистрирована в оффшорной зоне, на Каймановых благословенных островах. Счет держит в банке «Гран Кайман бэнк».

– А куда Конышев дел деньги за проданные акции?

– Догадайтесь с трех раз.

– Не знаю я. Давайте без загадок, Вероника Львовна. И так тошно.

– Деньги поступили на счет оффшорной компании «Деметрис», зарегистрированной на Кипре.

– Кто ею руководит? Кто там главный?

– Ну, знаете ли, – хрипло забулькала Антипова, – мои связи хотя и широки, и даже, в определенном смысле, безграничны, но в данном случае ничем вам помочь не могу.

– О боже! – простонал Инков. – Да как же он мог? Без вашего ведома! Или вы – знали?

– Ничегошеньки не знала, дорогой Михаил Вячеславович. Уверяю вас.

– Вы же у нас главбух? Или уже нет? – с язвительной досадой проговорил Инков.

– Ну, мой дорогой! Данную сделку он мог совершить и без моего ведома. Он продал свою личную собственность. Оформил сделку купли-продажи – и тю-тю.

В голосе бухгалтерши Инкову послышалось торжество.

– Да вы как будто рады, Вероника Львовна! – воскликнул он.

– Господь с вами, Михал Вячеславыч, – укоризненно произнесла она.

– А можете вы выяснить: кто стоит за фирмой-покупателем? Что это за «Деметрис»? Кому он принадлежит?

Антипова хрипло расхохоталась.

– Что вы, товарищ Инков! Я же вам не Интерпол, не ЦРУ какая-нибудь!

– И что ж теперь делать? – растерянно, словно мальчик, выдохнул в трубку Инков.

– Лично я сейчас возьму такси, – поведала бухгалтерша, – вернусь домой, выпью сто пятьдесят коньячку и завалюсь спать. И вам советую.

– У меня голова кругом идет… – пожаловался гренадерше-бухгалтерше Инков. – Что нам с вами вообще-то делать?

– Вы имеете в виду: в глобальном смысле? – сипло хмыкнула Вероника Львовна. – Не иначе, скажу я вам: сидеть на службе тихо и ждать со дня на день новых хозяев.

Антипова сладко зевнула и отрубилась.

Инков растерянно нажал на «отбой». Спустил ноги с кровати.

От того, что его разбудили среди ночи, голова была тяжелой. Сердце после разговора с бухгалтершой бухало в груди. Ясно, что после таких известий не уснуть.

«Пойду-ка я тоже выпью коньячку», – подумал Инков. На правах близкого друга дома он хорошо знал, где внизу в гостиной находится бар с секретом, который Конышев постоянно пополнял запасами элитного спиртного.

Инков нацепил брюки, рубашку, сунул ноги в полуботинки и, позевывая, вышел в коридор.

Вика

Вика всю жизнь любила мечтать. Мечтала она в основном перед сном, засыпая, и грезы незаметно переходили в сновидения, а когда она пробуждалась, сны постепенно истончались, а потом продолжались мечтаниями, и, только повалявшись минут десять и привыкнув к новому дню, она вставала и принималась за обычные дела. И в санатории она всегда специально просыпалась за четверть часа до подъема, и в Барыкино, а теперь даже будильник себе ставила с таким запасом, чтобы ей хватило утреннего времени на то, чтобы перейти из мира сказки к грубому свету повседневного дня. Порой она себя стыдила за свои мечтания: «Тебе почти сорок лет, кляча, а ты все грезишь!..» – но на самом деле, в глубине души, ничего постыдного в своем занятии не находила.

Вот и сейчас, когда Вика лежала навзничь с сомкнутыми веками, мечты, одна за одной, наплывали на нее. И была в них яхта, и нежно-синее небо, и темно-синее море, и берег в дымке вдали, и мужчина весь в белом, с загорелыми красивыми руками, и они с ним совсем одни, на десятки миль вокруг, и только яркий диск солнца равнодушно взирает на них… А потом вдруг оказалось – как уже бывало не раз и не два, – что мужчина, оказывается, это ее хозяин – точнее, покойный хозяин, Борис Андреевич Конышев… Но сейчас мечта повела себя не как обычно, не развернулась во всю ширину свою, не продолжилась, а сразу оборвалась – потому что от хозяина, от всего его загорелого живого тела вдруг явственно потянуло могильным холодком…

Она всегда Конышева-старшего называла и в глаза, и мысленно Хозяином с того самого дня, как он появился четыре года назад в их хатке в Барыкино – загорелый, красивый, седой, на сверкающей заграничной иномарке, – и они с бабкой кушали привезенную им диковинную иностранную снедь, а потом он долго о чем-то говорил с бабулей, а Вику они специально услали в магазин (он дал денег, целую пятисотрублевую бумажку, которую она ни разу не видела, только в телевизоре). А Вика вместо того, чтобы тащиться в магазин, спряталась под окошком и стала подслушивать, но мало тогда чего услышала и ничего почти не поняла, а потом вышла бабка и погнала ее из-под окна по-матерному. А в магазине явление Вики с пятисотрублевкой произвело такой ошеломительный эффект, что она потом его надолго включила в свои вечерние мечты (продавщица Язвиха чуть не на зуб купюру пробует, а потом хмуро спрашивает: «Украла, что ли?» – и Вика торжествующе отвечает: «А вот и не украла! Подарили!»). А когда Вика, сжимая в кулаках две бутылки водки, вернулась в избу, бабка встала торжественно и объявила ей, что участь ее решена (эти слова, «участь ее решена», Вика прочитала в каком-то романе, и они ей ужасно нравились). Итак, объявила бабка, этот господин, Борис Андреевич Конышев, – старый друг ее, Викиного, отца-покойника, и они вместе служили в армии, и были корешами – не разлей вода, и он, папаня Викин то есть, однажды даже спас ему жизнь. Он, гость ихний, эту услугу не забыл и всю жизнь забыть не может. Однако потом, после дембеля, их пути-дорожки разошлись и следы друг друга потерялись. Отец Викин на Север завербовался, да так там и сгинул, а ихний визитер в самой Москве кальеру сделал. И вот стал он большим человеком – однако папаню Викиного не забывал и даже искал его по всей стране, а сейчас наконец нашел – пусть не его самого, а дочку его. И хочет он дочери друга – Вике то есть – отплатить добром за добро, как в Писании велено. И потому он, товарищ Конышев, возьмет теперь Вику с собой в Москву. Жить она, Вика, будет первое время у него в доме. Станет по хозяйству помогать, а за это будут ее жильем обеспечивать, собственной личной комнатой, даже с ванной, и кормить станут, и еще будет господин ей на сберегательную книжку откладывать каждомесячно сумму аж в десять тысяч рублей. А потом, когда Вика в Москве освоится, она сможет себе на эти деньги даже квартиру собственную купить и займется тем, чего ей в жизни хочется, – может быть, даже на библиотекаря выучиться.

1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 134
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?