Красный Принц - Э. Дж. Смит

Он переступил через мертвое тело священника и подошел к кардиналу Северину, распростертому на мостовой.

– Бром, Даганэй, со мной, – произнес он, повернулся к жене и слабо улыбнулся, поманив ее за собой.

Гвен почти не слышала криков умирающих и лязг доспехов – она внимательно рассматривала глубокий порез на щеке Ксандера.

– Все еще жив, любимый? – спросила она.

– Усталый, но живой, – ответил он. – Поцелуй меня.

Она нежно обхватила его лицо ладонями и, закрыв глаза, поцеловала, ощущая на его губах привкус соленого пота и крови.

– Хороший был бросок, – заметил он, повернувшись к кардиналу.

Умиротворение, на секунду охватившее их, схлынуло, и они вернулись к окровавленной брусчатке Ро Тириса. Бром и Даганэй стояли рядом, вытирая оружие от крови. Кардинала Северина охраняло четверо воинов. Он все еще был жив, хоть и задыхался – нож Гвен глубоко вошел ему в шею.

– Я делал то, что должно, – бессвязно бормотал Северин. – Я делал только то, что она говорила. – Он выпучил безумные глаза. – Она любит нас, а мы – ее.

– Ты не виноват, брат, – произнес Даганэй, опускаясь на колени рядом с ним. – Твой разум не принадлежит тебе. А мы следуем воле Одного Бога… как когда-то следовал и ты.

В глазах умирающего отразилась внутренняя борьба.

– Покойся с миром, кардинал Северин из Тириса, – тихо сказал Даганэй и, когда тот перестал дышать, закрыл ему глаза.

* * *

Ксандер и Бром распахнули двери в резиденцию дома Тирис. Гвен шла позади них. Резиденцию охраняли королевские гвардейцы в золоченых доспехах. Они не бросили оружие, но отошли в сторону, позволив первой когорте Ястребов без боя пройти в здание. Победители вошли внутрь и зашагали по дорогим коврам, пачкая грязью и кровью роскошное убранство дворца.

– Эй, кузен! – прокричал Ксандер. – Тебя силой вытащить из-под кровати или ты сам ко мне выйдешь?

Ястребы рассыпались вокруг, вогнав в панику слуг, которые побросали все, что было в руках, и кинулись куда подальше, прячась за дверями и под мебелью.

Бром надул щеки, выдохнул и устало опустился в мягкое кресло, перекинув ногу через подлокотник.

– Он не мог бы поторопиться? У меня уже ноги гудят от усталости.

– Здесь есть вино? – спросил Даганэй, глянув на инкрустированный золотом столик.

– Вроде бы да, – ответил Бром и потянулся к хрустальному графину, затем вздрогнул от боли и потер грудь, где удар меча рассек доспехи. Он ослабил ремень на плече и вытащил сломанную металлическую пластину.

Даганэй поспешил к нему и разлил вино по двум бокалам.

– Кому еще налить? – спросил он.

Некоторые из солдат улыбнулись и с надеждой глянули на генерала.

– Простите, парни, но вино только для священников и лордов, – пошутила Гвен, отвергая предложенный ей бокал.

Сверху раздался шум, и все повернулись к лестнице. По ней спускалась группа мужчин, во главе которой шел каресианец в черных доспехах. Ятаган он держал в ножнах, но шел так, чтобы прикрывать собой Арчибальда Тириса. Двоюродный брат Ксандера оказался щуплым мужчиной с редеющей шевелюрой и болезненно-желтой кожей. Взгляд его блуждал по сторонам, и в целом он был похож на зачарованного колдуньей.

За ним среди стражи выделялась внушительная фигура рыцаря в серебристых доспехах, в белом плаще и с двуручным мечом за спиной.

– Доброго тебе дня, кузен, – произнес Ксандер, медленно обнажая полуторный меч. – Выходи вперед и прими правосудие.

– Богохульник! – захлебнулся яростью каресианец. – Здесь властвуют Семь Сестер!

Ксандер откинул голову и расхохотался. Он закинул Миротворец на плечи и неторопливо подошел навстречу брату и свите, шагнув на нижнюю ступеньку.

– Гавань, крепостные стены и улицы города наши. Люди не хотят умирать. – Герцог угрожающе улыбнулся. – И это Тор Фунвейр, моя земля. Убирайтесь в свою Каресию. Я здесь властвую.

Каресианец вытащил один из кинжалов с волнистым лезвием и передал его Арчибальду, а тот злобно посмотрел на Ксандера.

– Я не умру от твоей руки, принц Александр! – проблеял Арчибальд. – Я покажу тебе, как мало смерть значит для истинно верующих! – С этими словами он вонзил кинжал себе в живот, выворачивая наружу кишки. – Я всегда буду любить ее… – прошептал он перед смертью.

Ксандер взбежал по лестнице, его солдаты неотрывно следовали за ним. Он изо всех сил ударил кулаком в латной рукавице по лицу каресианца, сокрушив ему челюсть, затем схватил его за горло и погрузил Миротворец ему в грудь.

– Это. Моя. Земля, – повторил он, выделяя каждое слово.

Каресианец сполз с лезвия, кровь струилась у него изо рта. Затем Ксандер направил меч на человека в серебряных доспехах, и клинок застыл в твердой руке, не двигаясь ни на дюйм.

– А ты? – спросил Ксандер.

Человек в серебряных доспехах – ходячая гора мышц и стали – учтиво склонил голову.

– Лорд Маркос из Рейна, рыцарь Белой церкви, приветствует вас, принц Александр.

* * *

Донесения слетались к нему со всего города. В Тирисе вспыхивали отдельные очаги сопротивления, но жители на улицах говорили скорее об освобождении города, а не о его завоевании. С высокого балкона резиденции дома Тирис Гвен наблюдала за праздником, устроенным на площади. Радостные жители восхваляли герцога Хейрана и бранили деспотичное правление Арчибальда Тириса. Капитан Бреннан с его отрядом спустили черное знамя и подняли старое – с белым орлом, обозначив конец короткого владычества Семи Сестер над столицей Тор Фунвейра.

Гвен страшно устала, но адреналин держал ее на ногах, и она могла насладиться зрелищем. Ястребы согнали на площадь сотни каресианцев и несколько десятков священников, которые до сих пор были под властью колдовских чар Госпожи Боли. Пурпурный собор обнесли охраной, но его обитатели пока не возражали против смены власти, как и городская стража, и королевская гвардия. По приказу офицеров солдаты Ястребов помогали решать проблемы освобожденных жителей города. Гвен радовало, что они с удовольствием принялись за новые обязанности. О свергнутом правителе она до сих пор не услышала ни одного доброго слова, и его смерть скорее праздновали, чем оплакивали.

Она качнулась на перилах, и ее овеяло легким ветерком. Она чувствовала на своем лице маску крови и сажи, которая высохла и потрескалась, когда Гвен зевнула. Волосы, выбившиеся из спутанного пучка на затылке, попадали в глаза и прилипали к коже.

Возможно, стоило принять ванну – в первый раз за последние несколько недель. Мысль будто укрыла ее теплым одеялом, защищая от прохладного ветра и запаха крови и смерти. Но ванна подождет. Мужчинам может понадобиться ее совет. Ксандер нуждается в голосе разума, Даганэю не помешает немного здравого смысла, а Брому необходима поддержка. Гвен хорошо и искренне играла свою роль. Ее собственные нужды – ванна, смена одежды и немного мира и покоя – вполне могли подождать.