Легенды красного солнца. Книга 1. Ночи Виллджамура - Марк Чаран Ньютон

Однако Дартун был ему только рад.

Они уже начали терять счет дням, когда Верэйн разглядела три драккара, которые приближались к западному берегу Тинеаг’ла, почти скрытые бурными волнами на неспокойном море. В то утро поднялся сильный ветер, и погода испортилась.

–  Дартун, они прибыли, – объявила она, вырвав мага из размышлений, в которые он погрузился, присев спиной к стволу какого-то дерева и вытянув перед собой обутые в сапоги ноги.

–  Ты уверена, что это не имперские войска? – спросил он, бросив взгляд на палатку, где еще спали Тоди и Туунг, потом на ветролом, под которым отдыхали собаки.

–  Имперских знамен у них нет. И еще, гляди. – Она указала на яркий луч фиолетового света, ударивший с палубы одного из кораблей в подбрюшье нависшего над ним облака, точно перевернутая молния.

–  Да, это действительно они, – согласился Дартун. Задержался, привлек ее к себе и быстро поцеловал в обе щеки.

Она чуть не зажмурилась, показывая, что его близость ей не так уж приятна. Время от времени с ней такое случалось – почему же она тогда до сих пор с ним? Может, боится его бросить?

Дартун подошел к палатке, откинул полог и парой пинков разбудил Тоди с Туунгом:

–  Они здесь. Готовьтесь.

Мужчины заворчали спросонья.

–  Еще один чертов промозглый день, – жаловался Туунг.

–  Точно. – Дартун порылся в одном из своих мешков, вытащил медную трубку, шагнул наружу и воткнул ее в снег. Снял перчатки, пошевелил стрелки на датчиках и бросился туда, где стояла Верэйн, когда из трубки вырвался столб фиолетового света.

Дартун снова обратил внимание на корабли. Они болтались на волнах, напоминая пьяных людей или дряхлых морских зверей, подгребая к месту, куда их звал сигнал.

Четверо адептов со всем своим оборудованием ехали в санях к берегу, в лица им хлестал мокрый снег. Наконец они прибыли на каменистый пляж. Дартун вылез из саней и шагнул вперед, осмотреть суда, корпуса которых громоздились над ним в прибрежных волнах. Похищенные у империи политическими диссидентами, эти внушительные корабли были некогда приписаны к военной базе на юге. Кили украшала руническая резьба на военную тематику. На борту стояли члены ордена Равноденствия и смотрели на своего предводителя.

–  Селе Джамура! – возвысил голос Дартун, перекрикивая волны. – Вы прибыли вовремя. Где остальные?

Ответ на этот вопрос пришел довольно скоро. В течение часа появились еще пять разномастных судов и бросили якорь друг подле друга. В пути они держались отдельно, не желая привлекать внимания, и лишь у южного берега острова собрались вместе, чтобы совершить бросок в этот забытый всеми уголок мира. Трапы ударились в песок, и скоро около пяти десятков адептов начали высадку.

Вместе с ними выгружались немертвые.

Две сотни мужчин и женщин, как людей, так и румелей, в разных стадиях разложения, зашлепали по мелководью к каменистому берегу. Их руки плетьми висели вдоль боков, в прорехи на скудной одежде виднелись серые тела, похоже совершенно нечувствительные к суровой погоде.

Эта дружина стройными рядами сошла на берег, где выстроилась в несколько шеренг и остановилась, а лохмотья на них колыхались на ветру, точно какие-то чудные знамена. Хоть вид у них был неказистый, Дартун нуждался в их защите, он это чувствовал. Папус может достать его даже здесь, а что кроется за Вратами Миров, он и представления не имел.

С кораблей вывели собак, они возбужденно запрыгали, почуяв свежий воздух. За ними пошли еще немертвые, теперь они несли оборудование, части саней, оружие, реликвии и кое-какие доспехи. Дартун был доволен результатом. Почти весь орден Равноденствия собрался вокруг него, в Виллджамуре осталась лишь горстка адептов. Теперь он чувствовал себя почти в безопасности, простое присутствие коллег поднимало его дух.

Утро он потратил, рассказывая прибывшим адептам о происшедшем на острове.

О жестоких убийствах.

О враждебных пришельцах.

О невероятным образом изувеченных трупах.

Теорий было высказано без счету, предлагались и отвергались методы и пути решения проблемы, но бесспорным оставалось лишь одно: придется двигаться быстро и быть готовыми к возможному нападению. Дартун подчеркивал, что важно пройти по ледяным полям, чтобы обнаружить расположение врага. Он не сомневался, что это случится именно у Врат Миров, а это было уже совсем иное знание.

Время спустя собачьи упряжки с адептами потянулись вдоль берега, за ними поспешала армия немертвых, и все они направлялись к северному берегу. Оттуда им предстояло ехать по ледяным полям.

Навстречу новому миру.

На кафельный пол одного из самых верхних покоев Балмакары бесформенной грудой взъерошенных перьев и расколотых доспехов рухнул крылатый лейтенант гаруда. Брызги крови запеклись на белом оперении его лица, руки дрожали, когда он попытался оттолкнуться ими от пола. Меньше всего канцлер Уртика был заинтересован сегодня в такой драме.

–  Какие новости, крылатый лейтенант? – Уртика продолжал брать с блюда устриц и мидий и есть их, бесстрастно глядя на распростертое на полу тело.

Гаруда подполз ближе к огню и привалился спиной к стенке камина, так что пламя отбрасывало быстро бегущие тени на его резкие черты. Уртика снова поднял на него взгляд.

«Простите меня, канцлер, – заговорил солдат жестами. – Я долго летел сюда из зоны военных действий».

–  Выкладывай. – И Уртика взмахнул вилкой, делая гаруде знак продолжать.

«Канцлер, к сожалению, у меня плохие новости». Его испуганный взгляд заметался из стороны в сторону.

–  Полагаю, оккупация нашими войсками Варлтунга проходила не гладко?

Гаруда издал странный звук.

«У нашей армии не было возможности выступить в поход на драккарах, как предполагалось. Похоже, нашему войску нанес поражение лед. Солдатам пришлось идти по нему пешком, но он оказался слишком тонок и не выдержал их общего веса. Многие просто замерзли насмерть в ледяной воде во время той ночной переправы. Под утро им на выручку пришли легковооруженные отряды аборигенов с Варлтунга, но наши офицеры не приняли их помощи».

Внутренне кипя от этого сокрушительного известия, Уртика сохранял невозмутимый вид.

–  Расскажи мне о потерях.

«Из четырех тысяч солдат, вышедших в этот поход, уцелели лишь несколько сотен».

–  Лишь несколько сотен, – пробормотал Уртика, поднимаясь наконец с кресла. В такое унижение трудно было поверить.

Подойдя к камину, он взял в руки кочергу и стал ворошить дрова, так что искры снопами полетели в трубу. Он чувствовал себя униженным этим поражением лично, как человек, которому подчинялись все войска. Людей можно найти еще, это не проблема, но вот пятно на его репутации останется навсегда.