Семилетняя ночь - Чон Ючжон

Оба помощника кивнули.

«Вы точно уяснили последовательность действий? – спросил Ёнчжэ. Вместо ответа помощники улыбнулись. – Всё ясно?»

Один из них, трогая пакет с «Перидолом», сказал: «Нельзя ли сделать всё по-нашему? Это можно и не использовать…»

«Делайте, как я сказал», – отрезал Ёнчжэ. Не было смысла даже обдумывать предложение помощника. В доме номер 103 жили трое мужчин, а в доме с казёнными квартирами тоже ещё оставались люди. Более того, соперник, с которым им предстояло вступить в схватку, был непростым. Он всё-таки служил в армейском спецотряде. Велика была вероятность того, что завяжется драка. План может сорваться, если операция затянется и привлечёт к себе внимание посторонних.

«Если вы попытаетесь сделать всё по-своему, можете забыть о деньгах».

Утром в субботу по-прежнему шёл дождь. Ёнчжэ полдня провёл, проверяя свой план и разбирая поочередно все действия. До вечера, когда закончился дождь, так и не случилось того, о чём он беспокоился. Похоже, Профессионал и Начинающий до сих пор ищут автосервис в Сеуле. По крайней мере от помощника, который следил за мастерской в Ильсане, пока не было никаких известий. Ёнчжэ по телефону вызвал к себе старика Лима.

«Сейчас же поезжайте в город Андон».

Старик Лим удивлённо смотрел на Ёнчжэ.

«В лесопарке «Санса» растёт дерево гинкго, которому пятьсот лет. Скоро его выставят на аукцион, а вы туда съездите и посмотрите, стоит ли нам его приобретать».

«Прямо сейчас?»

«Да, я тоже только что про это услышал».

«А нельзя ли поехать завтра? Дерево же никуда не убежит. Вечером я договорился с другими стариками…»

«Поезжайте сейчас же».

«Даже если я поеду сейчас, то приеду туда глубокой ночью. Как можно рассмотреть дерево в темноте…»

«Переночуйте в городе, а рано утром тихонько сходите туда и посмотрите, не показывая, что вы специально приехали из-за дерева. И сразу же позвоните мне».

Недовольный старик Лим вышел. Было семь часов вечера. Ёнчжэ положил капсулу со снотворным в карман, взял фонарь и пошёл через калитку. На мокрой земле остались следы ног. Судя по размеру, это был след мальчика из сто второго дома. Ёнчжэ представил себе, как мальчик с котом валяется в ящике в земляной яме. Он был очень доволен. Если они проведут там эту ночь, то наверняка будут очень счастливы.

Но внутри загона их гнездо пустовало. Кота не было видно. Либо он пошёл на охоту в ольховый лес, либо спрятался, почуяв, что кто-то идёт. Пластиковая миска была наполовину наполнена кормом. А другая – на две трети наполнена водой. Ёнчжэ вылил почти всю воду, оставив чуть-чуть на донышке, затем насыпал туда снотворное из капсулы и размешал его в воде.

Выйдя из загона, он медленно пошёл по дороге вдоль набережной. В воздухе ещё чувствовалось лето. Ветер был душным и жарким, а воздух – влажным. На теле выступил пот. Вечерний туман опускался на озеро. Сосна на острове выглядела особенно чёрной в тумане. Остров казался безлюдным местом, куда не ступала ни одна душа. Ёнчжэ остановился перед водонапорной башней и посмотрел на камеру видеонаблюдения. Ему стало любопытно, вышел ли Чхве Хёнсу на работу. В этот момент в кармане брюк раздался звонок и отвлёк его. Из города Ильсан?

«Подругу зовут Мён Ина? Верно?»

Это был помощник, отвечавший за дело Хаён. Ёнчжэ дважды тихо повторил имя. Мён Ина, Мён Ина…

«Кажется да, так её зовут».

«Она живёт во Франции. Но я ещё не проверил, у неё ваша жена или нет».

Ёнчжэ услышал, как у него внутри загудела труба. Это было его сердце, которое звало вперёд. Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя. Пока он успокаивался, помощник молчал.

«А где она конкретно живёт?» – спросил Ёнчжэ.

«Город называется Руан. Он находится в ста километрах от Парижа».

«Вы уже разузнали о ней?»

«Да, она работает в психиатрической больнице, занимается лечением с помощью арт-терапии. Мне поехать туда для проверки?»

«Нет. Об этом поговорим позже. Пришлите мне сначала по факсу материалы о ней».

Ёнчжэ убрал телефон. В его венах, как живая рыба, билась кровь. Да, дочка умерла, превратившись в пепел, а её матушка во Франции играет в мадемуазель. Он спешно зашагал в сторону от башни.

На дороге перед особняком стояла Ынчжу. Ёнчжэ быстро прошёл мимо неё. Ему не о чем было с ней говорить, даже здороваться не было настроения. Но Ынчжу окликнула его. Ёнчжэ остановился на лестнице перед домом и обернулся.

«О, какими судьбами здесь в это время? Не работаете сегодня?»

«Я заходила домой покормить сына».

«А-а-а… Тогда идите работайте».

Ёнчжэ отвернулся, но она опять его окликнула.

«Я хотела бы с вами поговорить».

«О чём…»

«Я прошу вас установить камеры наблюдения на особняке».

Ёнчжэ не установил там камеры, потому что не хотел, чтобы его жизнь была на виду у управляющего и охранников. Но эта женщина лезет не в своё дело.

«А что, в этом есть необходимость?»

Ынчжу с улыбкой подошла к нему.

«Что касается территории с казёнными домами, там везде установлены камеры – и в библиотеке, и на детской площадке, и даже в лесу. А на этом особняке ни одной. А мой сын часто остается один поздно вечером. Позавчера на рассвете мой муж в лесу поранил ногу, а я даже не знала об этом. Чтобы спокойно работать, нужна хотя бы одна камера наблюдения».

Ынчжу стояла у нижней ступеньки лестницы и смотрела на Ёнчжэ. Её взгляд был вызывающим. Ёнчжэ нехотя разыграл удивление: «Он повредил ногу в лесу?»

«Да, я слышала, что он гулял в лесу и попал в капкан. Вы ничего не знаете про этот капкан?»

Вопрос прозвучал дерзко, а ещё более дерзким было выражение её лица. На нём было написано: «Я знаю, что ты-то знаешь!»

Ёнчжэ сказал: «Я спрошу у старика Лима… А ваш муж сильно поранился?»

«На ногу наложили двадцать пять швов, а в кости трещина, поэтому наложили ещё и гипс. Он потерял много крови, и ему пришлось прокапать три капельницы».

«О боже!»

«Всё в лесопарке ваше, даже самый маленький корешок, всё ваше. Верно?»

Ёнчжэ, прищурившись, смотрел на неё.

«Значит, и капкан тоже ваш. Не старика Лима. Платить за лечение должны вы. Ведь когда собака кусает человека, лечение оплачивает хозяин собаки».

Ёнчжэ слегка улыбнулся. Ему очень хотелось спросить у неё: известно ли ей, что её муж не может расплатиться с Ёнчжэ одной лишь раной на ноге?

«Я понял. Подумаю».

Ынчжу на этом не остановилась и опять заговорила о камерах.

«Нужно установить у въезда на дорогу к особняку и перед домом и ещё одну – за домом. Это дорого обойдётся?»