Цепь Грифона - Сергей Максимов

– Ну и что? Пусть себе бегают.

– Да и правда. Пусть бегают. Не это плохо. Плохо, что некоторые наши товарищи всю нашу революцию к решению квартирного вопроса свели. Своего личного квартирного вопроса. Я Феликсу говорил, что его чекисты не заговоры раскрывают, а буржуйские квартиры от жильцов освобождают. Обиделся.

– Знаешь что, Коба! Я тоже на Востоке вырос, – не скрывая раздражения, перебил Сталина Фрунзе, – ты прямо говори. Приводи своё моралите к законченной мысли. А то прямо тост на кавказской свадьбе…

Сталин некоторое время продолжал улыбаться. Но вдруг улыбка в секунду пропала с его лица.

– Ты про Сорокина что-нибудь слышал? – достав новую папиросу, прищурившись, спросил он Фрунзе.

– Ты о том, которого на Кавказе расстреляли?

– А что, какой другой ещё был?

– Не знаю.

– О том. Из казаков который. Есаул бывший, – уточнил Сталин.

– Ну и что? – действительно хотел понять Сталина Фрунзе.

– Да и, правда, плохой Сорокин был человек. Командующего Таманской армии Матвеева убил. Весь центральный исполнительный комитет Северо-Кавказской республики расстрелял. Рубина – председателя. Крайнего – секретаря крайкома, – загибая пальцы, перечислял Сталин, – уполномоченного по продовольствию – товарища Дунаевского. Даже чекиста, товарища Рожанского, не пощадил. Казаки они все антисемиты, знаешь ли.

– Вот ты о чём, – задумчиво произнёс Фрунзе.

– Командир конного корпуса Думенко ещё на прежнем Южном фронте был. Тоже из казаков. Расстреляли. Я целый месяц просил, чтобы его в распоряжении фронта оставили. Расстреляли. Думенко даже сам никого не убивал. Так, разговоры говорил. А с ним и весь его штаб к стенке поставили. «За систематическую юдофобскую и антисоветскую политику», – процитировал он слова приговора.

– А кто судил? Кто приговор выносил? – заинтересовался Фрунзе.

– Революционный трибунал Реввоенсовета республики.

– Не понял.

– Что не понятно? Есть Реввоенсовет. У Реввоенсовета есть председатель – товарищ Троцкий. При Реввоенсовете – ревтрибунал. Председатель – товарищ Розенберг. Члены трибунала – товарищи Зорин и Чуватин.

Фрунзе в очередной раз поразился цепкой сталинской памяти. Но не это сейчас его удивило. Он действительно ничего не слышал о ревтрибунале при РВС республики. Он действительно наивно считал, что трибуналы существуют только в военных частях. Точно читая его мысли, Сталин вдруг произнёс:

– Довоевались мы с тобой. По фронтам с тобой, как блохи, скачем. А в тылу у нас политические линии и течения образуются. И не только. Экономическая и торговая жизнь ключом бьёт. Троцкий с начала года ещё и железнодорожным наркомом назначен.

– Знаешь, я как-то это пропустил. С чего это он вдруг?

– А ты у Ильича спроси. Может быть, тебе скажет. Мне он намекнул, что это не моего ума дело. Понимаешь? У члена Политбюро ЦК партии Сталина ума только на войну хватает. Только дырки на фронте затыкать у товарища Сталина хватает ума! А то, что Троцкий паровозы в Швеции покупает, – это не его, Сталина, собачье дело.

– Странные ты вещи рассказываешь, Коба, – недоумевал Фрунзе.

– Да чёрт с ними, с паровозами. Понятно, что буржуи долги за революцию не так, так эдак будут тянуть. Я о военном деле с тобой говорить хочу. О моей записке в Политбюро ты знаешь.

– Знаю.

– А раз знаешь, отвечай. Почему Троцкий против создания боевых резервов республики?

– Я так сразу не готов ответить.

– Я тебе скажу. Потому что я предложил их создать. Потому что я предлагал в Первую, Вторую конные армии и корпус Гая двадцать четыре тысячи сабель добавить. Потому что предлагал сформировать пять конных бригад из казаков и кавказских горцев. По одной из каждого казачьего войска и из горцев одну. И чтоб в каждой по полторы тысячи сабель. Хватит народ смешить. Пролетарий на коня! Будённый правильно говорит… У этих конных пролетариев все кони с отрубленными ушами и порванными ртами. От мокрецов не то что скакать, ходить – еле ходят. Пролетарии дрова топором рубить не умеют, а их на коня с шашкой… Но не в этом дело. Там, где буду я, там никаких троцкистов на командных должностях не будет. Вот в чём дело. Слушай, может быть, это новая фракция? Это что за течение такое – «троцкисты»? Если это национальное движение, так и скажи. И нечего голову всем морочить. Будённовец – понятно. Кто в армии Будённого, тот и будённовец. Чапаевец, котовец – тоже ясно, кто это. А троцкист – это кто такой? Еврей при должности? Или тот, кого Троцкий на должность назначил? Я Дзержинского спрашивал. «Почему, – говорю, – твои заместители себя троцкистами называют, а не дзержинцами?»

– Не кипятись. Не столь это и важно, как и что называется. Красноармейские шлемы вон сначала «фрунзенками» называли, а закрепляется «будённовка». Что ж мне теперь с Будённым враждовать?

– Ты что сам не видишь, не понимаешь? Почему командующего Красной армией Северного Кавказа Сорокина надо расстрелять, а командующего фронтом Тухачевского за провал наступления и упрекнуть нельзя? Командующий, который сто двадцать тысяч своих бойцов в плен сдал, где должен быть? Молчишь. А где сейчас барин Тухачевский? Скрипки опять делает. Под крылом у Троцкого. Тухачевского не расстрелять! Тухачевского, подлеца, повесить мало! А настоящие герои Будённый и Ворошилов сейчас оправдываются перед комиссией ЦК за бесчинства каких-то негодяев в шестой дивизии своей армии. Потому что Тухачевский себя троцкистом называет, а Ворошилов с Будённым простые рядовые большевики-марксисты. А членом военного совета тебе кого назначают?

– Гусева.

– То, что он не Гусев, а Драбкин, ты знаешь? А что он не Сергей Иванович, а Яков Давидович? Или ты и этого не знаешь? А то, что он к Троцкому по наследству от Свердлова перешёл, ты тоже не знаешь и не ведаешь? Может, знать не хочешь? Молчишь? Молчи. К тебе ещё и Бела Куна направить хотят. А чтоб тому скучно не было, Смилгу к нему в придачу.

– Откуда ты это знаешь?

– Знаю – раз говорю. Один в Финляндии революцию делать хотел, другой в Венгрии. Ни у того, ни у другого с революциями ни черта не получилось. Смех один получился. Кун ещё и ноги еле унёс. Вот кому фамилию менять надо. Мало того что его, дурака, Белой зовут, так он ещё и Кун. Я первый раз услышал, подумал, что он китаец.

– Так почему в таком случае ты ко мне членом совета фронта не пошёл? – повысил голос Фрунзе.

– А потому что не люблю, когда за моей спиной интриги делают, – так же громко ответил Сталин.

– А я, по-твоему, люблю?

– Ты слушай! Ты слушай и делай выводы! Я летом бывших офицеров-беляков с Южного и Юго-Западного фронта убирать стал. Посмотреть на бывших офицеров пристальней предложил. Глазом моргнуть не успел, на всех должностях троцкисты оказались. В особых отделах кто сидит? Они и постарались… Я для троцкистов дорогу расчистил. Так получилось!