Рулетка колдуна - Александр Гейман

— Ты знаешь лучше, прекраснейшая из фей, — согласился Грэм. — В чем же та весть, что ты хочешь передать Трору?

— Не теперь, не теперь, Грэм, — отклонила прекрасная госпожа. — Я передам её, когда ты будешь покидать мой замок.

И вот Грэм остановился в чудесном замке прекрасной дамы. Каждый день он пил и ел особые яства и напитки, сам чувствуя, как они укрепляют его тело и дух. И каждый день они с феей лазурного солнца выходили на балкон и беседовали часами. То Грэм рассказывал об Анорине, то фея говорила о своем замке и мире и о самой себе. Конечно же, за это время он узнал, как называется этот мир и страна, узнал имя самой феи и её замка, но все это было частью той вести, что предназначалась Трору, и только ему. А для остальных это должно было остаться тайной — и пусть оно останется тайной и не будет названо в этой повести.

И вот, на утро седьмого дня госпожа мира лазурного солнца отвела Грэма, как обещала, к зеленому холму, из-за которого доносилась та дивная мелодия. И здесь она доверила ему свою весть и свой дар Трору и добавила вот какие слова:

— И ещё передай моему рыцарю и королю, принц Грэм: больше никто и никогда, ни один чародей ни одного мира не сможет вызвать ложное видение и обмануть моего рыцаря, и любая их ложь обо мне будет отомщена.

— А это, — фея надела на шею Грэму шнурок с ладанкой, — это передай от меня Маринне для тебя. Ты понял? — Маринне для тебя. Прощай, принц Грэм, кто знает — может быть, ты ещё когда-нибудь будешь гостем моего замка.

Прекрасная фея ласково поцеловала Грэма.

— Прощай, прекрасная госпожа, — с невольной грустью отвечал Грэм.

Он кинул последний взгляд на дивный мир с его дивным солнцем и пошел вверх по холму — туда, откуда слышалась все та же чарующая мелодия. Так он взошел на вершину, оглянулся вокруг — но мир не изменился, как ожидал того Грэм. Он пожал плечами и начал спускаться с холма. Он сделал несколько шагов — и остановился: непонятно, когда и как это произошло, но это произошло — мир вокруг был совсем, совсем другим.

Не то чтобы склоны холмов и долы изменились — их вообще не стало: повсюду — слева, справа, впереди, вверху — толклись какие-то цветные пятна. Это походило на лоскутный ковер, только лоскуты двигались, сливаясь один с другим, появлялись то здесь, то там, и все это вместе складывалось во что-то одно — казалось, в какое-то лицо или, скорее, существо, — может быть, какой-то цветовой рой, только что жужжания не было слышно. У Грэма закружилась голова, и он остановился, стараясь придти в себя и хоть как-то собраться с мыслями в этом поразительном мире — он, пожалуй, не был самым чудесным, но зато был самым диковинным из всех миров, увиденных Грэмом.

— А может быть, — подумал он вслух, — мир Вианора и впрямь населяют живые пятнышки цвета? Кто бы мог вообразить такое!

Но мир Вианора населяли не только пятнышки цвета. До слуха его донеслось лошадиное ржание и конский топот — это походило на звучащую тень Вианора — там, в мире Анорины, но только было мягче, без призвука какой-либо опасности. А вслед за тем цветные пятна справа от Грэма немного раздвинулись и в просвете показался нос — явно, какого-то животного и, вероятней всего, лошади. Ноздри его пошевелились, принюхиваясь, и нос исчез. Зато появилось конское ухо, а потом его сменил конский глаз. С минуту глаз разглядывал Грэма, и наконец, послышался голос. Впрочем, он обращался не к Грэму, а к кому-то невидимому:

— Один и выглядит очень мило. Знаете, в нем есть что-то наше.

«Уж не превратился ли я в лошадь?» — невольно подумал Грэм.

— Откуда ты знаешь? — послышался новый голос.

— Я чую.

Слева от Грэма вновь появился нос, но уже другой, с белой меткой. Нос с расстояния обнюхал Грэма, и его невидимый обладатель согласился:

— Действительно. В нем есть нечто… вианоровское.

Грэм решил, что пришло время что-то сказать и ему.

— Позвольте приветствовать вас, благородные гуингмы. Я — Грэм Сколт из Анорины. Я ученик Вианора.

Раздалось ржание сразу нескольких лошадей, и вот вокруг Грэма возникло целое кольцо из любопытных конских глаз, а напротив него проявилась среди цветных полос целая лошадиная голова.

— Ты — Грэм Сколт, сын Бойтура и Южаны? — уточнила эта говорящая голова.

— Да, благородные гуингмы, вы верно меня назвали.

Снова послышалось ржание, и глаза вокруг Грэма исчезли, но зато говорящий с ним конь вышагнул из завесы полностью.

— Здравствуй, принц Грэм, — произнес конь. — Меня зовут Крупное Копыто. Пойдем, я отведу тебя.

Грэм не стал спрашивать — куда, но просто пошел рядом с этим конем, беседуя на ходу. Как можно было догадаться, Крупное Копыто немало знал про Анорину, так что Грэму не пришлось особо рассказывать о себе. Зато его подробно расспросили про соседку, как её называл гуингм, — выяснилось, что здесь о мире феи лазурного солнца почти ничего не знают. Наконец, Грэм решил, что пришел черед и ему узнать кое-что.

— Крупное Копыто, а могу я спросить кое-что?

— Можешь, но только я не обещаю, что отвечу, — и Крупное Копыто громко заржал, очевидно, считая свой ответ удачной шуткой. — Если твои вопросы о нашем мире, то лучше не спрашивай.

— Но хотя бы вот это, — настаивал Грэм. — Кто у вас играет на той трубе или свирели, что слышится там, в мире лазурного солнца?

— А, это, — небрежно отвечал конь. — Это не у нас, принц Грэм. Это звучит труба Астиана.

— Чья труба?

— Астиана.

— А он кто — музыкант?

Крупное Копыто насмешливо фыркнул.

— Астиан — это мир. Это всем известно. А уж ученик Вианора, — конь покосился на Грэма, — подавно это должен знать.

— А Вианор — здесь, в вашем мире? — поспешил спросить Грэм.

Гуингм вновь фыркнул:

— Конечно, нет! Вианор — у вас, в Анорине!

— Но… тогда почему ваш мир — его мир, Вианора?

— Как почему? — удивился Крупное Копыто. — Но ведь это Вианор уговорил нас переселиться сюда. Разве ты не слышал его историю? Он ведь рассказывал — там, в Анорине, нам грозила смерть, но Вианор спас нас.

Грэм растерялся.

— Ты говоришь про падение в Гачанскую Бездну? — уточнил он.

— Да нет же! — возмущенно всхрапнул конь. — Не про падение, а про падеж, падеж от эпидемии, о неразумнейший из всех принцев!

Грэм вспомнил рассказ Вианора о его ученичестве у Савиена — и история с лошадьми ему представилась совсем по-другому.

— Крупное Копыто, — наконец спросил Грэм, — а ты выведешь меня в Анорину?

— О нет, туда для тебя двери нет.

«Твой путь будет долгим», — припомнил Грэм слова хозяйки лазурного мира — да, похоже, так и есть.

— Но вы сможете хотя бы передать Вианору, что со мной… что я был у вас?