Военные контразведчики - Александр Бондаренко

Однако русское реформирование не только непредсказуемо, но и всеобъемлюще: в июне 1906 года было упразднено Секретное отделение Департамента полиции. Соответственно, деятельность военной контрразведки опять активизировалась. Ее сотрудники под руководством В. Н. Лаврова, теперь уже полковника, добились существенных результатов в борьбе с военным шпионажем в столице. Венцом работы Лаврова на посту начальника Разведочного отделения стало разоблачение шпионской деятельности агента австро-венгерской разведки барона Унгерн-Штернберга — он передал противнику проект закона о контингенте новобранцев, обсуждавшийся на закрытом заседании Государственной думы, после чего его куратор, военный атташе, майор граф Спанноки был выдворен из страны. Впрочем, австрийцы утверждали, что отношения барона и графа были чисто дружеские и ни о каком шпионаже речи просто и быть не могло — хотя в разведке всегда так говорили и говорить будут…

Кстати, тема иностранного шпионажа волновала тогда и общественное мнение, свидетельством чему стал знаменитый рассказ А. И. Куприна «Штабс-капитан Рыбников», написанный в январе, а уже в феврале того же 1906 года опубликованный в журнале «Мир Божий». Сам автор считал его лучшим из своих рассказов, «уже первые рецензенты высоко оценили этот “превосходный и тонко разработанный психологический рассказ”, давший “живой портрет человека из нового, малоизвестного… мира”»[22]. Стоит обратить внимание на эти очень точные, даже можно сказать провидческие слова рецензента газеты «Одесские новости»[23]: «человек из нового, малоизвестного мира». В наступившем XX веке спецслужбы стали играть роль, дотоле немыслимую по своим масштабам и значимости.

Ну а пока иностранные разведки еще только стремились активизировать свою работу на русской территории, что в конце концов заставило руководство нашей страны задуматься о создании целой системы контрразведывательных органов и соответствующей законодательной базы — как для обеспечения работы контрразведки, так и относительно ответственности за шпионаж.

В это время на «контрразведывательное поле» вновь выходит Министерство внутренних дел, что на сей раз было вполне оправданно — одними своими силами Разведочное отделение ГУГШ и соответствующие службы в округах не могли справиться с возрастающими задачами. К тому же сотрудникам и руководителям молодой военной контрразведки явно не хватало знаний и опыта разыскной работы, да и вышестоящее военное руководство в этом мало чем могло им помочь…

Директор Департамента полиции МВД действительный статский советник М. И. Трусевич направил в подчиненные ему разыскные органы, так называемые охранные отделения, специальный циркуляр об усилении борьбы со шпионажем, требуя также отчитаться о работе, проделанной в этом направлении за последние три года, обобщить практику оперативного розыска и характерные способы ведения военного шпионажа иностранными государствами против России. В большинстве случаев ответ руководителей охранных отделений был неутешительно однообразен: «…особой агентуры с целью борьбы с военным шпионством не имеется, и этого рода деятельность не велась». В то же время в докладах из Варшавы, Одессы, жандармско-полицейского управления Уссурийской железной дороги и некоторых других содержалась интересная информация, и руководитель тайной полиции поставил на этих документах отметку: «Подлежит обсуждению в комиссии по контрразведке».

Инициатором создания такой комиссии — точнее, проведения межведомственного совещания по борьбе со шпионажем — был П. А. Столыпин, министр внутренних дел, шеф Корпуса жандармов и одновременно председатель Совета министров. Идея совещания родилась у него после того, как в августе 1908 года начальник Генштаба генерал от инфантерии Ф. Ф. Палицын направил в Министерство внутренних дел разработанный его офицерами проект «Инструкции по контрразведке», в котором предлагался определенный порядок деятельности и взаимодействия всех заинтересованных ведомств.

Изучив документ, Петр Аркадьевич согласился с необходимостью ликвидации «пробелов» в сфере безопасности, но решительно отверг предложение военного командования о возложении «исполнительных функций всецело на жандармские и полицейские учреждения» при руководящей роли штабов военных округов. Столыпин отвечал, что, по его мнению, «контрразведка, в сущности, является лишь одной из отраслей политического розыска», а так как в штабах военных округов нет квалифицированных кадров, знакомых с «технической стороной розыска», то, с его точки зрения, взаимодействие со штабами могли бы осуществлять районные (региональные) охранные отделения. При этом расходы разыскных учреждений МВД для найма специальных агентов должно нести военное ведомство.

В декабре 1908 года была созвана Комиссия по контрразведке, работу которой возглавил М. И. Трусевич. Всесторонне проанализировав ситуацию, члены комиссии пришли к выводу о необходимости создания особых контрразведывательных органов (разрозненные действия подразделений тайной полиции, Генштаба и Морского Генерального штаба, а также разведотделений штабов приграничных округов были неадекватны масштабам военного шпионажа противостоящих России государств).

Комиссия констатировала: «Полное отсутствие денежного отпуска… недостаток знаний и опыта у случайно стоящих и постоянно меняющихся руководителей контрразведкой, неимение каких бы то ни было инструкций и правил, наконец, отсутствие пригодных агентов всех степеней, — все это не соответствовало успеху контрразведки».

В итоговом протоколе комиссии подчеркивалось: «Наиболее рациональной мерой контрразведки является организация правильной и широко поставленной секретной агентурной службы», имеющей сильные оперативные позиции в зарубежных центрах шпионажа, а также среди иностранных разведчиков, действующих в России. На ос-нове выводов комиссии впоследствии была разработана инструкция по ведению негласного расследования дел по шпионажу.

В частности, был сделан вывод, что особое внимание следовало уделить иностранным военным атташе, за которыми «необходимо периодическое наружное наблюдение (агентов же германских, австрийских, английских, японских, шведских, турецких, североамериканских, итальянских и германского офицера, состоящего при Особе Его Величества, необходимо обеспечить и внутренним наблюдением)».

При получении оперативных данных под наблюдение надлежало брать также дипломатический и консульский персонал, иностранных граждан и их связи среди русских подданных. Очень важным было указание — кстати, не утрачивающее своей актуальности и по сей день — обратить «особенное внимание» на всех «военных секретоноси-телей», живущих не по средствам.

Комиссия пришла к выводу о необходимости учреждения в структуре тайной полиции специальных «контрразведочных» органов, входящих в соответствующие районные охранные отделения. Она признала возможным направлять на должности помощников начальников военно-разыскных отделений, которые формировались в семи стратегических центрах России — Петербурге, Варшаве, Киеве, Вильно, Одессе, Иркутске и Владивостоке, — строевых обер-офицеров по распоряжению начальников окружных штабов и с согласия директора Департамента полиции.