Приют - Патрик Макграт

Каким спокойным бывает иногда Чарли, думала Стелла, возвратясь домой в тот день. Ее влекло к сыну, она чувствовала себя виноватой из-за мыслей в павильоне, словно была неверна ему. Может, предположил я, проблема неверности заключается, собственно, не в сексе, а в том, что из-за него ставится под угрозу счастье другого человека? Секс сам по себе значения не имеет – важно то, что он повлечет за собой, если о нем станет известно. Стелла в принципе со мной согласилась. Но все это было уже несущественно. Теперь требовалось обеспечить полную тайну. Вот что занимало Стеллу, когда она сидела на заднем газоне в тени ясеня, а Чарли лежал на животе в траве на солнцепеке, опершись на локти, хмуро смотрел в книгу и ветерок трепал его падавшие на глаза волосы. Словно уловив ее мысли, он неожиданно поднял голову.

– Мама.

– Да, милый?

Тут мальчик забавно скорчился, как будто думал всем телом, а мысль была непростой, повернулся чуть на бок и уставился в небо, пальцами одной пухлой руки касаясь подбородка, а другой, вытянутой вверх, закрываясь от солнца.

– Я придумал шутку.

– Ну-ну?

– Спроси, почему я в тот день упал с яблони.

– Почему ты в тот день упал с яблони?

– Потому что созрел!

– Очень остроумно.

Стелла не могла избегать Эдгара. Она пыталась, переживала минуты ужаса, задумываясь над тем, что делает, но ужас быстро проходил. Зная, как близко находится Эдгар, она не могла сдерживать беспокойное воображение. Наутро, когда Макс отправился в больницу, Стелла пошла по заднему двору к калитке в стене.

Ее опять охватило то необычайное, казавшееся опьянением чувство. Эдгар находился у дальнего конца оранжереи, рядом с верстаком стояли козлы, и он проворно работал пилой. Когда Стелла дошла до середины дорожки, он обернулся и стал смотреть на нее.

– Продолжай работу, – сказала Стелла, подходя. – Не останавливайся из-за меня.

Но Эдгар не стал продолжать. Он достал из кармана жестянку с табаком, сел на скамью у стены и принялся свертывать самокрутку. Стелла села рядом.

– Я ходила в павильон, – сообщила она.

– Знаю, – насмешливо отозвался он.

– Откуда?

– Один из пациентов видел тебя.

Ее это почему-то встревожило.

– Сможешь прийти туда после полудня?

Эдгар с легкой улыбкой облизнул край самокрутки. Ему было приятно нетерпение, которое он пробудил в этой бледной страстной женщине. Стелла увидела это и коснулась его лица.

– Сможешь? – повторила она вполголоса.

– Да.

Разговор продолжался, и Стелла старалась не выказывать нараставшего возбуждения. Как бы невзначай она коснулась голой ногой его вельветовых брюк. Подвергаться риску было неразумно, но все же она поцеловала Эдгара здесь же, в огороде.

После полудня они встретились в павильоне, быстро приспособились не замечать пыли и неудобств, соорудили из одеял и подушек примитивную постель. Раздели друг друга и улеглись, но о сексе Стелла сказала только, что он был раскованным и обоюдно активным; она никогда не знала ничего похожего на ту неистовость, с которой двигались их тела. Потом Эдгар запасся спиртным. Это слегка обеспокоило Стеллу, показалось ей излишним риском. В кармане у него была металлическая фляжка, и он наполнил ее виски из бутылки за стойкой бара.

– А вдруг его хватятся? – спросила она.

Эдгар подошел и опустился на колени возле нее, сидящей на одеялах, вялой, раскрасневшейся, растрепанной, взял ее лицо в ладони и поцеловал.

Стелла видела в нем очаровательного проказника и не могла с ним спорить. Она была совершенно не способна ему противиться, начала сдаваться и уже чувствовала себя неразрывно связанной с Эдгаром. Она понимала, что происходит, – она влюблялась и не хотела этого прекращать. Она потворствовала его кражам в павильоне, прониклась его пренебрежением к риску и нашла ему оправдание. Несколько дней спустя, когда он попросил денег, она отдала ему все, что оказалось в кошельке.

Стелла утратила контроль над собой. Влюбленность не контролируют, сказала она, это невозможно. В то время ее забавляло, что все происходит именно так, с этим человеком – пациентом, работающим в огороде. «Стелла, – сказал я, – ты при всем желании не смогла бы сделать более неразумного выбора». «Но суть в том, – ответила она, – что я не выбирала».

Дома Стелла держалась вполне нормально, но душой находилась не там. Помыслы ее сосредоточивались на той минуте, когда она будет сидеть волнуясь в полумраке павильона, дожидаться, когда Эдгар начнет карабкаться на крышу сарая, потом подтянется и влезет в окно. Он с улыбкой подходил к ней, ждущей его на одеялах, ложился рядом, и она совершенно теряла голову, когда тянулась к нему и ощущала его сильные руки на своем теле. О, она любила Эдгара.

Возможно.

Теперь я полагаю, что приезд в то лето матери Макса, Бренды Рейфиел, причудливым образом ускорил ход событий. Приехала она в начале августа, через пять-шесть недель после тех танцев. В тот день я рано ушел из больницы и по пути домой заглянул к Стелле. Джон Арчер недавно сообщил мне о ее крепнущей дружбе с Эдгаром, и, естественно, я захотел с ней поговорить. Но затронуть эту тему не смог, так как Стелла сразу сообщила мне, что ждет приезда свекрови.

– Я вызвалась встретить ее на станции, – сказала она, ведя меня по холлу в гостиную, – но какое там, Бренда не захотела причинять мне никаких беспокойств. Можно подумать, я до того уж инертная, что мне опасно пошевелиться.

Мы выпили в саду, но Стелла была молчаливой, расстроенной. Тогда я не связывал ее настроение с позвякиванием стекляшек и стуком молотка, доносившимися в тишине с огорода. Через пять минут на подъездной аллее послышался шум машины. Мы вместе подошли к парадной двери и отперли ее, как раз когда таксист поднес первые два из многочисленных чемоданов Бренды; сама она в это время вылезала из задней дверцы. Бренда была светской, аристократичной женщиной, притом богатой. Я случайно узнал, что она помогала Максу и Стелле поддерживать высокий жизненный уровень и что их машина, белый «ягуар», была ее подарком сыну по случаю назначения на должность заместителя главного врача. Мы с ней часто разговаривали по телефону, хорошо понимали друг друга. Она доверяла моим сообщениям о сыне.

Бренда расплатилась с таксистом и по-королевски милостиво дала на чай.

– Питер, – сказала она, – очень рада тебя видеть. Стелла, дорогая, ты выглядишь превосходно.

Они поцеловались, и Бренда первой вошла в холл. Одета она была, как всегда, роскошно, и я знал, что Стелла завидует свекрови, потому что живет не в Лондоне и не может выглядеть так изысканно.

– Хотите подняться наверх, – спросила Стелла, – или выпьем и посидим в саду?

– Это было бы замечательно, – ответила Бренда. – Послушай, Питер, не убегай из-за того, что я приехала. Где Чарли?