На взводе. Битва за Uber - Майк Айзек

Колледжские кампусы, однако, предлагали молодым технарям, таким как Каланик, внушительный апгрейд. В конце 90-х студенты главных университетов, жившие в кампусах, получали доступ к сетям, подключенным к Интернету через так называемые линии Т 1. В них применялись оптико-волокнистые кабели, и предпочтение отдавалось цифровым сигналам, а не аналоговым, которыми пользовались большинство телефонных сетей. Колледжский кампус, подключенный к Интернету через оптико-волокнистый кабель со скоростью передачи 1,5 мегабита в секунду, давал студенту возможность путешествовать по Сети в тысячу раз быстрее, чем на родительском компьютере со старым 28,8-килобитовым модемным соединением. Файлы, на скачивание которых требовались часы, пролетали в считаные секунды.

Каланик взял двойную специализацию – вычислительная техника и экономика, вступил в Студенческую ассоциацию информатики и попал в самую гущу быстро развивающейся среды.

Он и его друзья в полной мере пользовались преимуществом, которое давало скоростное соединение. Они сражались друг с другом в Quake, Doom и StarCraft. Обычным делом в то время были файлшеринговые вечеринки: группы проводили вместе по несколько часов, скачивая музыку, фильмы и картинки, обмениваясь файлами, словно бейсбольными карточками.

Потом кому-то пришло в голову: «А ведь было бы круто, если бы появилась страница, на которой мы могли искать это все непосредственно?» – вспоминал впоследствии Каланик24. Некий центральный хаб, вроде тех интернет-порталов, на которых они выросли и где можно было бы найти и скачать любой медиафайл. Это намного удобнее, чем пересылать файлы друг другу, и такой штукой мог бы пользоваться кто угодно.

Сам того не понимая, Каланик говорил о некоей протоверсии Napster, знаменитой файлообменной сети, созданной Шоном Паркером, интернет-предпринимателем и, позднее, советником Марка Цукерберга в Facebook.

В конце концов Каланик составил компанию шести своим друзьям, работавшим над Scour.net, поисковой машиной, дававшей пользователям возможность «прочесывать» миллионы файлов и скачивать их, как Napster. Позднее Каланик называл себя сооснователем, хотя его друзья оспаривали этот статус. В итоге ему поручили заниматься продажами и маркетингом.

К последнему курсу Каланик, следуя примеру Билла Гейтса и, позднее, Марка Цукерберга, решил уйти из университета и полностью посвятить себя работе над Scour. Родители очень расстроились, но тогда ничего сыну говорить не стали. Формально он жил дома, но фактически все время проводил с шестью товарищами в квартире с двумя спальнями, где «работал, ел и спал»25.

Никакой особенной бизнес-модели у его стартапа не было. Но Каланик и его друзья хорошо усвоили максиму Кремниевой долины о первостепенной важности роста26. Дорога к прибыли может прийти позже.

Работа заменила Каланику все. Ни друзей, ни подружек у него не было. Как сказал один его бывший коллега по Scour, чтобы иметь какие-то отношения с Калаником, с ним нужно работать. Личных отношений, не считая родителей, он почти ни с кем не поддерживал.

Все его мысли были об одном: как построить большую компанию. Он не стирал одежду, и кучи белья лежали на полу комнаты. Он занимал у друзей деньги и забывал их отдавать. Он неделями не читал почту, и его знакомый вспоминал, что в ящике прикроватного столика лежала стопка нераспечатанных писем. Работа отодвигала все остальное.

Подобно Facebook, Scour стал популярен в колледжских кампусах с широкополосными сетями; его ценили за возможность быстро скачивать нелегальные файлы. В скором времени Scour уже конкурировал с Napster за первенство в файлшеринге, хотя фишкой Scour был поиск не только музыкальных файлов.

После появления серии статей в местных и общенациональных газетах команда Scour привлекла-таки инвесторов. Этот момент запомнился Каланику на долгие годы. «У нас кончались деньги, расходы на сервер росли, трафик пробивал крышу»27, – говорил позднее Каланик. Поначалу они работали на энтузиазме, сервер обходился даром благодаря сети кампуса, и зарплату никто не получал.

Первые небольшие деньги, обеспечившие начальные инвестиции, шестеро основателей взяли у близких друзей и родственников. Но вскоре стало ясно, что справиться с наплывом клиентов и расширить масштабы деятельности возможно только при наличии настоящих инвесторов.

Через друга одного друга группу познакомили с парой вкладчиков, способных помочь Scour выйти на следующий уровень. Звали этих людей Рон Беркл и Майкл Овиц, и именно они навсегда изменят точку зрения Каланика на венчурный капитал.

Миллиардера Беркла знали как крупного филантропа и владельца частного инвестиционного фонда Yucaipa Companies. Человек-легенда в индустрии развлечений Лос-Анджелеса, Майкл Овиц был талантливым агентом и сооснователем Creative Artists Agency, одного из самых известных и влиятельных агентств в области спорта и кино. Он также работал в компании Уолта Диснея, откуда его бесцеремонно вытеснил тогдашний управляющий Майкл Эйснер.

Беркл и Овиц предложили Scour предварительное соглашение, подробный инвестиционный договор с указанием, какой процент компании инвесторы получат в обмен на свои деньги. В соглашении также присутствовал пункт, согласно которому во время переговоров по окончательному соглашению с Овицем Scour не мог искать другого, более выгодного инвестора.

Scour согласился с этим предложением, но вскоре завяз в обсуждении деталей. В конце концов, когда финансовые резервы истощились, а долги по счетам продолжали расти, команда оказалась перед выбором: заключить сделку или уйти.

Каланик позвонил Овицу, надеясь, что тот, после откровенного разговора, позволит Scour выйти из временного соглашения, поскольку по всему было ясно: Овиц не собирается подписывать окончательный договор.

«Послушайте, у нас кончаются деньги, – сказал Каланик Овицу. – Уже ясно, что вы финансировать проект не будете, а нам нужно найти деньги»28.

Через три дня Овиц обвинил Scour в нарушении пункта временного соглашения.

Каланик был вне себя от ярости. Один из инвесторов – тот, кто, как предполагалось, поддержит компанию, – обвинял учредителей в нарушении контракта.

«Этот долбаный жлоб из Лос-Анджелеса подает на нас в суд, – сказал Каланик своим партнерам. – Думаете, кто-то еще даст нам денег? Нет»29.

Тактика Овица сработала. Чтобы не дать Scour окончательно утонуть, команда согласилась принять обременительные условия: инвесторы приобретали половину компании за 4 миллиона долларов, оттесняя основателей от контроля над стартапом. Но весь этот эпизод и особенно опыт переговоров с инвестором запомнились Трэвису надолго.

Потом в борьбу вступил Голливуд. В декабре 1999 года Американская ассоциация звукозаписывающих компаний – или ААЗК – предъявила Napster иск на 20 миллионов долларов30. Тем самым они давали понять: каждый предприниматель, подумывающий о создании собственной файлообменной компании, будет завален судебными исками и уничтожен. Через шесть месяцев к ААЗК присоединились Ассоциация кинокомпаний Америки и еще около тридцати других компаний, общая сумма их финансовых претензий к Scour составила 250 миллионов31.