Драгоценный дар - Марион Леннокс

Это волшебное место постоянно притягивало их.

Старая миссис Финн — все звали ее Бабушкой — была опорой семьи. Муж Бабушки умер задолго до того, как Эбби познакомилась с ней. Ходили слухи, что смерть его была для всех облегчением — не только для Бабушки, но и для всего города. После его кончины у Бабушки началась спокойная жизнь. Она завела овечек, поросят, уток и кур. Сад у нее был потрясающим. А ее выпечка славилась по всей округе.

Эбби плохо помнила мать Раффа и Сары, но люди отзывались о ней неодобрительно. В пятнадцать лет она сбежала из родительского дома, чтобы вернуться к старикам родителям с двумя маленькими детьми. Некоторое время она работала в местном супермаркете. Эбби смутно припоминала молчаливую женщину с затравленным взглядом, которая никогда не смеялась, не ласкала своих детей.

Она умерла, когда Эбби было семь лет. Забота о детях полностью легла на плечи Бабушки. Жизнь продолжалась, но к Финнам по-прежнему многие относились с неприязнью. А Эбби и Бен любили бывать здесь. И их всегда встречали с радостью.

А теперь? Свернув на подъездную дорожку, Эбби притормозила.

«Мы всегда рады тебя видеть», — эти слова много раз говорила ей Бабушка. И после смерти Бена она тоже их говорила. Словно Эбби могла приехать сюда…

Но ей все-таки придется приехать. Сегодня вечером.

Рафф видел, как Эбби остановилась возле калитки. Шел девятый час — закончил ли Филип свою бурную пирушку? Может быть, он приехал вместе с ней?

Может быть, именно поэтому она и остановилась? Филип сделает все возможное, чтобы не позволить ей взять Клеппи. Сможет ли она противостоять ему? Ей нужно быть твердой, если она собирается стать женой Филипа. Ей нужно быть твердой, чтобы он не превратил ее в коврик для вытирания ног.

Но, представив себе Эбби в качестве коврика для ног, Рафф улыбнулся. Она никогда не была тряпкой. Эбби Каллахэн была красивой, сексуальной, дерзкой…

Она ходила за ним словно хвостик много лет. Они с Беном насмехались над своими сестренками. Они дразнили их, и девочкам приходилось нелегко. Но братья любили их обеих. Пока… Пока не случилась одна страшная глупость.

Он закрыл глаза — как делал всякий раз, когда вспоминал об этом.

…Лето. Ему девятнадцать лет. Он приехал домой на побывку из полицейской академии. Бен, учившийся в университете, был тогда здесь на каникулах. Несколько недель подряд парни возились со старой машиной, пытаясь ее починить. В конце концов они завели ее — как раз в тот день, когда им нужно было возвращаться в город. Солнце уже садилось, наступали сумерки, но юноши горели от возбуждения. Им не терпелось испытать машину на ходу.

Но поехать по дороге они не могли — машина была не зарегистрирована. Но за домом Исаака Абрахама, перед Черной горой, было открытое место в лесу, предназначенное для проезда пожарных машин. Если они доедут туда, то смогут испытать свою машину.

Рафф помнил, как они прицепили ее тросом к старому грузовичку Бабушки, под неодобрительным взглядом отца Бена:

— Сегодня вечером тебе надо вернуться домой, Бен. Мать тебя ждет.

— Нам надо проверить ее на ходу, — сказал Бен, и мистер Каллахэн ушел, тяжело вздохнув.

— Можно поехать с вами? — спросила Сара.

— В машине мало места.

— А что, если Филип подвезет меня?

Но ни Бена, ни Раффа это не интересовало. Они жаждали испытать свою машину, на починку которой ушло столько времени! Бен уселся за руль, и, вскрикивая от восторга, они помчались с ощущением, что летят на самолете. Месяцы тяжелого труда стоили того.

Рафф помнил, как они остановились и вышли. Поменялись местами. Он сел за руль. Помнил, что очень быстро стемнело и стал накрапывать дождь. И к тому же Бену надо было возвращаться домой, чтобы поужинать со своими родителями.

Но Бен сказал: «У нас есть фары. Если я смогу справиться с собственной матушкой, которая рассердится на меня, то ты сможешь справиться с дождем. Сделай еще один круг, чтобы почувствовать, какая классная у нас тачка!»

А потом… ничего. Рафф очнулся в госпитале. Сотрясение мозга. Множественные рваные раны. Сломанная рука и сломанная нога.

Он узнал о том, что случилось, из сводки происшествий.

Филип поехал с Сарой на своей машине, чтобы найти их. Свернув с главной дороги на открытую лесную площадку, он поехал довольно быстро вдоль оврага к холму… Филип был единственным, кто не пострадал. Его свидетельство было четким, холодным и суровым.

Рафф стал объезжать холм по встречной полосе. Он ехал с огромной скоростью — словно самолет, идущий на взлет. Филипу было некуда деться. Оба водителя пытались уйти от удара, но сделать это им не удалось.

Обе машины, столкнувшись, разлетелись в стороны и врезались в деревья. Земля была размокшей, и дождь смыл все следы. Полиция, прибывшая на место трагедии, не смогла восстановить картину происшествия. Слова Филипа не были документально подтверждены. И Рафф не мог быть осужден, но он и так уже был наказан. Он убил своего лучшего друга и причинил невероятное горе его сестре. Он горевал о Бене так, как горюют о брате-близнеце, — это была тяжелая, непоправимая потеря. Он искалечил Сару, которая никогда не оправится от аварии…

Бабушка умерла через полгода.

А Эбби?

Видеть Эбби ему было невероятно тяжело. Когда он увидел ее после случившегося, она взглянула на него так, будто он был черной дырой в ее сердце.

— Прости, — сказал он, но она молча отвернулась. И держалась от него вдалеке все эти десять лет.

Рафф ждал ее на веранде, и Эбби вдруг почувствовала, что ей трудно дышать. Она подошла уже слишком близко, чтобы броситься бежать обратно.

Он стоял на веранде, лениво прислонившись к столбу, — большой, расслабленный, невероятно красивый. Он стоял скрестив руки на груди и смотрел, как она идет к нему. Просто смотрел.

— Где Клеппи? — спросила она, понимая, что говорит резко, но ничего не могла с этим поделать.

— Фил еще веселится?

— Давай не будем об этом, Рафф.

— Прости. — Глаза его сузились. — Вообще-то… Зачем ты выходишь замуж за это напыщенное ничтожество?

— Не надо оскорблений!

— Конечно, он богатый, — заключил Рафф. — Родители его владеют половиной Бэнкси-Бей. И у него самого есть небольшой доход. Или большой. Он уже купил шикарный дом. Вы хорошо заживете.

— Прекрати, — бросила она. — Он просто ответственный гражданин…

— Теперь я ответственный. Может быть, более ответственный, чем ты. О чем вы сговорились с Бакстером? У вас есть что-то, чего я не знаю?

— Ты думаешь, мы с Филипом занимаемся чем-то противозаконным?

— Ты — нет. Но Филип…

— Я не верю в это. И вообще… отдай мне мою собаку!