«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война - Михаил Витальевич Шкаровский

Из перечисленной зарубежной литературы выделяются труды В.И. Алексеева и Ф.Г. Ставру. Они единственные из зарубежных исследователей попытались в своей книге дать целостную картину церковной жизни во всех оккупированных областях и республиках Советского Союза[89]. Более поздний журнальный вариант их работы, хотя и имеет меньший объем, дополнен новыми материалами[90]. В.И. Алексеев и Ф.Г. Ставру справедливо утверждали, что впечатление о благоприятном отношении гитлеровской администрации к религиозному подъему на оккупированной территории СССР ложно и этот подъем произошел стихийно. Правда, они ошибочно считали, что в 1941 г. правительство Германии еще не имело ясно сформулированной религиозной политики в странах Восточной Европы. Целью книги провозглашался показ влияния возрождения Русской Церкви на оккупированной территории на резкое ослабление антицерковных акций в СССР. Религиозное возрождение в период оккупации называлось «вторым крещением Руси», утверждалось, что оно сыграло решающую роль в судьбе Русской Церкви, заставило Сталина избрать курс временного сосуществования с ней. Соответственно время с сентября 1943 г. до начала хрущевских гонений называлось «религиозным НЭПом»[91].

Некоторое преувеличение роли исследуемого явления здесь очевидно. Хотя авторы и используют трофейные сводки СД, архивная база книги в целом довольно скудна. Это привело к серьезным пробелам и ошибкам в статистических подсчетах. Лучшей является глава о положении Церкви в Белоруссии, раздел же, посвященный Церкви на Украине, представляет собой в основном беглый пересказ части книги немецкого историка Ф. Хейера с повторением его ошибок. Еще слабее раздел о религиозной жизни в южных и центральных областях России, о многих важных регионах вообще нет никаких сведений. Численность же открытых в период оккупации православных храмов занижается примерно в два раза.

Из обобщающих российских публикаций 2000-х гг. по данной теме интерес представляют монографии нижегородского историка А.А. Корнилова[92], В.Н. Якунина[93], М.В. Шкаровского[94] и совместная работа протоиереев Василия Ермакова, Георгия Митрофанова и Б. Гусева[95], целиком посвященные церковной деятельности на оккупированной нацистами территории СССР.

Довольно большой комплекс работ посвящен отдельным подвергшимся оккупации регионам Советского Союза. Здесь, прежде всего, необходимо отметить историю религиозной жизни в Прибалтике и на оккупированной территории Ленинградской, Новгородской и Псковской области – сфере деятельности единственной существовавшей в годы войны православной духовной миссии – Псковской.

К этой теме исследователи обращались неоднократно. В советское время специально деятельности Псковской миссии и Прибалтийского Экзархата Московской Патриархии в 1941–1944 гг. были посвящены две небольшие книги З.В. Балевица и Я.Я. Веверса, которые уделили главное внимание деятельности Псковской православной духовной миссии и Прибалтийского Экзархата Московского Патриархата 1941–1944 гг.[96] Они далеки от объективности, но если Веверс видит в Псковской миссии лишь агентуру фашистской разведки, то Балевиц все же более объективен. Так, он отмечает, что прихожане православных храмов оказывали советским военнопленным посильную помощь, используя церковные богослужения как подчас единственную возможность для передачи им не только христианской «милостыни», но и ободряющей информации о положении на фронте, а иногда и одежды или оружия, без которых невозможно было бегство из фашистской неволи. Автор противопоставляет действия прихожан позиции руководства Прибалтийского Экзархата и большинства священнослужителей, в то же самое время признавая, что некоторые из священников поддерживали движение народного сопротивления оккупантам. Говоря о прибалтийском православном епископате, Балевиц пишет о том, что он признал выборы Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского), несмотря на сильнейшее давление оккупационных властей, а это было патриотическим поступком; глава же Экзархата митрополит Сергий (Воскресенский) имел антикоммунистические, но отнюдь не прогерманские взгляды.

Обе эти работы не случайно вышли в Прибалтике. В РСФСР написание подобных трудов было под запретом. В архивах сохранились документы, свидетельствующие о том, что, когда в конце 1960-х гг. один из российских писателей предложил написать книгу о Псковской миссии, отзыв КГБ и партийных органов на это предложение был негативным.

За рубежом еще до начала 1990-х гг. вышел ряд общих трудов по истории Русской Православной Церкви, Великой Отечественной войны или отдельных статей, где частично освещалась и деятельность Псковской миссии. В этой литературе выделяются упомянутые труды В.И. Алексеева и Ф.Г. Ставру, в которых уделено значительное внимание церковной жизни в оккупированных областях Северо-Запада России[97]. Кроме того, следует назвать общие труды Х. Файерсайда, А. Даллина и две статьи германских ученых – Е. Тройлиба и В. Кале о деятельности Псковской православной миссии и Прибалтийского Экзархата[98].

В российской историографии 2000-х гг. деятельности Псковской миссии также уделялось внимание в нескольких общих трудах: протоиерея Владислава Цыпина, Н.А. Ломагина, Б.Н. Ковалева, В.Н. Якунина[99]. При этом для указанных авторов характерны различные, порой прямо противоположные подходы и оценке тех или иных сторон деятельности миссии, не изжита полностью и тенденциозность, характерная для работ советских историков. В частности, в одной из работ Б.Н. Ковалева по-прежнему подчеркивается лишь пропагандистский и показной характер немецкой церковной политики[100].

Обширный справочный материал мартирологического свойства о духовенстве, служившем на оккупированной территории Северо-Запада России содержится в сборнике священника Андрея Голикова и С. Фомина «Кровью убеленные»[101]. Много новых сведений о деятельности Псковской миссии имеется у А.К. Галкина, А.А. Бовкало и К.П. Обозного[102], который в 2009 г. также издал специально посвященную этой теме монографию[103].

В упоминавшейся монографии М.В. Шкаровского «Церковь зовет к защите Родины» ставилась задача изучения процесса церковного возрождения на оккупированной немцами и финнами территории Ленинградской области (его масштабов, идеологической и духовной направленности, основных форм проявления и последствий), а также определение роли, которую в нем сыграла деятельность Псковской духовной миссии. В этой связи в монографии прослеживалась и религиозная политика различных германских ведомств. Наконец, следует упомянуть вышедший в 2002 г. сдвоенный выпуск № 26–27 журнала «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости», целиком посвященный истории Псковской духовной миссии в связи с 60-летием ее учреждения.

Говоря о церковной жизни в других оккупированных регионах России, необходимо отметить монографию Амельченкова (будущего епископа Петергофского Серафима), посвященную ситуации в Смоленской области[104].

Положение Православной Церкви в Белоруссии в период германской оккупации также привлекало внимание исследователей. Здесь можно отметить труд непосредственного участника событий – возглавлявшего Белорусскую Православную Церковь в 1942 г. архиепископа Афанасия (Мартоса), упоминавшуюся брошюру псаломщика П. Раины об участии духовенства Белоруссии в партизанском движении, монографии В.Н. Черепицы об истории Православной Церкви на Гродненщине, статью священника Владимира Горидовца о церковной жизни на территории Полоцко-Витебской епархии в пери од немецкой оккупации и книгу С.В. Силовой о Белорусской Церкви в период немецкой оккупации 1941–1944 гг.[105]

На Украине положение Православной Церкви в военный период было наиболее сложным среди других оккупированных регионов СССР. Кроме