Дело всей смерти - Андрей Крюков

– Выглядит, как филиал моих чернокнижных покоев, – удивленно промолвила ясновидящая.

– Нет, Вера, это скорее филиал нашего «Оракула». Точнее, это наши настоящие оракулы, – сказал Аркадий Неелов. – Перед тобой спириты, медиумы. Познакомься. Фронт, – он кивнул на звездоносца, который по-военному коротко кивнул Вере и щелкнул вдруг каблуками. – Да, это фамилия его Фронт… И Капустин. Здесь они проводят спиритические сеансы. Сеансы связи с нашими агентами в потустороннем мире. Именно от них мы получали знания о будущем. А вовсе не от «Оракула», который – только набитый бесполезной электроникой ящик. Ну что, молчат? – обратился он к лысому.

– По-прежнему. Сил больше нет!

– Все равно вызывайте, вызывайте!.. Месяц назад, – сказал он Вере, которая потрясенно молчала, – наши небесные информаторы перестали выходить на контакт. Отец хочет послать еще одного агента.

– Куда послать? – озадаченно спросила Вера.

– Туда, в загробный мир. Он за этим и отправился, чтобы все устроить. Поехал в Подмосковье, в монастырь. Представляешь, этот агент – монах!

– Монах? – переспросила Вера.

– Вы мне сегодня снились, – сказал отец Алексий.

Сомнений быть не могло. Перед ним – постаревший, но – он собственной персоной. Академик из его сна. Из его ложных воспоминаний.

– Сон в руку, – радостно подхватил академик Неелов и, так знакомо Зацепину, пятерней отбросил наверх со лба волосы. Его эйнштейновская «шапка» не потеряла густоты, но была снежно-седой. – А вы все не верите, что я – это я.

– Не верю. Меня убедили, что вас – нет, что вы плод моего воображения.

Они сидели друг против друга за столом в углу вестибюля паломнического корпуса или «гостиницы», как это здание называли в монастырском обиходе. Отец Алексий в длинном до пят черном подряснике и скуфье, Неелов по-молодежному – в джинсах и майке-безрукавке.

– Так и было задумано! – объяснил академик. – Я лично рекомендовал, чтобы ту учебу для вас представили как бы и не бывшей. Что якобы никаких курсов не было. И меня не было, и всех. Чтобы списать все на болезнь, галлюцинации.

– Да ведь вы меня чуть с ума не свели! Разве не проще было приказать мне все забыть?

– Мы заботились не о секретности, а о вас, Алексей Павлович. Случайность отняла у вас шанс отличиться в великом деле, операции столетия. Да что там операции – грандиозном прорыве человечества за горизонты познания! Вы могли вписать свое имя в историю, но оказались отставленным в сторону. Какой удар, какое разочарование! Как бы вы жили с этим чувством? Да эта психологическая травма убила бы вас вернее опухоли!

Отец Алексий задумчиво погладил рукой бороду, но не мог не признать справедливость слов академика.

Однако новая мысль заставила его поднять брови.

– То есть сама операция существовала? Вы это утверждаете? Пусть я выпал из обоймы, но остальные продолжили дело?

– Конечно. «Борода Зевса» – не ваша фантазия, – подтвердил Неелов, понизив голос.

В помещении становилось людно, сновали монахи и миряне, несколько человек, присев на лавки вдоль стен, разговаривали.

– И майор Круглов – Дед, правда, улетел тогда на небо, в рай?.. А самбист Зуев? – недоверчиво спрашивал монах.

– И Зуев, и Непейвода.

Отец Алексий пожал плечами.

– Простите, Дмитрий Дмитриевич, но я переживаю какое-то дежавю. Двадцать пять лет назад вы настаивали, что это возможно и даже в порядке вещей: полет к Богу за его секретами, прости, Господи. А я не хотел, не мог верить. И вот все повторяется! Но я ведь не стал доверчивее. И я уже не ваш курсант, готовый принять из рук отцов-командиров любую ахинею. За четверть века идея райской разведки не стала мне ближе, понятней. Сейчас она выглядит для меня как никогда абсурдно. И даже реальность учебного центра, его преподавателей, нас – слушателей, ваша, Дмитрий Дмитриевич, вовсе не делает реальной обозначенную цель операции.

– Но «Борода Зевса» теперь уже не только теория, но и практика.

– Вы хотите сказать, что операция состоялась? И у вас есть доказательства?

– Есть.

– Какие, где?

– Они будут вам предоставлены.

Отец Алексий только перевел дух. Сказал словоохотливому академику:

– Вы не назвали цель вашего посещения. Зачем вы разыскали меня? Что вас привело?

– Я хочу дать вам еще один шанс.

– Не понимаю.

– Прожить жизнь не напрасно. Принять участие в операции «Борода Зевса».

– Что-что?.. – Священник не находил слов.

Неелов кинул взгляд на чинно беседующих по соседству монахов, перегнулся через стол к отцу Алексию и доверительно заговорил:

– Операция идет. Она вступила в новую фазу. И вы очень нужны. Я приехал за вами.

Повисла долгая пауза.

– Не знаю, кто из нас сейчас бредит или галлюцинирует, – наконец заговорил отец Алексий. – Утро началось со странного сна. Потом появились вы, человек из этого сна. И зовете опять в сон. Да вы поймите, вся прошлая жизнь для меня – теперь лишь сон. Отрезанный кусок. Даже если бы я сочувствовал вашим занятиям, верил в какие-то немыслимые тайные операции, ну какое я могу сейчас иметь к ним отношение?! Разве я похож на солдата, воина? Я четверть века не стрелял по мишеням, не крутил «солнышко» на турнике, не боролся. У меня ватные мышцы и сутулая спина. Давно позабыл все пароли и отзывы. Я пожилой человек. И я священник, монах! Я посвятил себя Богу. Как вы можете мне предлагать участие в таком деле? Разве теперь в КГБ…

– В ФСБ, – поправил Неелов.

– В ФСБ нет годных людей?

– Так ведь и славно, что вы священник. Значит, вы для них… – Неелов указал пальцем в потолок, – свой человек. Вам легче будет вживаться, входить в доверие к окружению и к Самому.

– Не богохульствуйте, Дмитрий Дмитриевич. Нет, в самом деле, настолько обеднела разведка кадрами, что вы полезли в архив? И какие секреты вы теперь добываете? В интересах кого работаете? Страны, которая строила рай на земле, нет. Весь мир вроде строит одно и то же и идет в одну сторону…

Неелов опять откинул со лба волосы, словно поднял забрало.

– Буду с вами откровенен. В статусе операции произошли изменения. Когда не стало КГБ, закрыли и программу «Борода Зевса». Сейчас разведка, государство не имеют отношения к операции. Как и я – к обороне страны. Но операция продолжается. Я веду ее, так сказать, в частном порядке…

– Приватизировали операцию КГБ?!

Неелов рассмеялся, как человек, который всегда рад меткому словцу.

– Корректнее сказать: принял эстафету…

– И что вы ищете в будущем? Кому поставляете информацию?