Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

– К нему надо привести врача, – едва успела сказать Мод, как за спиной загремел голос Кардоне, раздающего распоряжения.

И все сразу пришло в движение. Раненого вытащили из повозки и понесли в дом, прибежавший откуда-то мальчишка занялся лошадьми, а хозяйка пригласила путешественниц следовать за ней в отведенную им комнату. Но прежде Мод заглянула в каморку на первом этаже неподалеку от входа, куда положили Роджера, чтобы убедиться, что он размещен со всеми возможными удобствами.

Отдав распоряжения, проводив взглядом леди Вуд и рявкнув на Бертуччо, отпустившего язвительную реплику, Ральф зашагал по двору в сопровождении едва поспевающего за ним хозяина, который торопливо объяснял, как повезло путникам – у него чудом остались свободные места.

– Все гостиницы и трактиры в городе заняты людьми графа Суррея[25], что прибыли вчера, – рассказывал словоохотливый хозяин. – Тыщи три не меньше, у нас тоже остановились джентльмены…

– Суррей с людьми в Кембридже? – переспросил Ральф на ходу.

– Вы не знали, сэр? Они идут к его светлости герцогу Норфолку[26] разгонять мятежников на севере. Там творится ужасное: убивают комиссаров, разоряют церкви! А вожаком у них адвокат из Йорка, Аск. Говорят, в Линкольне одного ослепили, завернули в свежую коровью шкуру и отдали на растерзание псам, а другого повесили за ноги, головой прямо в костер… Что-то будет, сэр…

Хозяин замолчал, видимо, решив, что и так слишком много сказал случайному постояльцу.

Ральф, спеша от северных границ, пересек Дарем и Йоркшир за несколько дней, останавливаясь, лишь чтобы дать отдых коням да задержавшись на переправе через Хамбер. Конечно, он слышал о том, что происходит на севере, и недалеко от Донкастера чудом избежал встречи с отрядом вооруженных йоменов.

Сведения хозяина гостиницы были отчасти верны, отчасти преувеличены – обычная смесь слухов и страхов. Роберт Аск[27] собрал целую армию, ряды которой неуклонно пополнялись джентльменами, йоменами и ремесленниками, недовольными реформами короля. Бедным людям негде молиться, когда по королевскому указу разрушаются церкви и монастыри, писал Аск в своей петиции к королю. Слова послания слухами разлетелись по графствам, их передавали от одного другому: нет доверия безродным самозванцам – Томасу Кромвелю и Ричарду Ричу[28], которые нашептывают королю крамольные слова, преследуя свои цели; нет доверия новым епископам Кентербери, Рочестера, Вустера, Солсбери, что ниспровергли истинную веру, и главному виновнику – епископу Линкольна, ведь именно в Линкольншире, в городке Лаут, недалеко от которого находился Боском, поместье Бальмеров, в начале октября и начался мятеж.[29]

Люди, возмущенные предстоящей ревизией церковного имущества, захватили секретаря и помощника линкольнского епископа, сожгли расчетные книги и королевский указ и заключили под замок королевских комиссаров, угрожая разделаться с ними, а городских глав заставили принести клятву во имя Бога, Короля, народа и благосостояния Святой Церкви. Ненависть к комиссарам была настолько велика, что по стране поползли слухи о страшных расправах над ними. Восстание вспыхнуло, как сухая солома, на которую упала искра от удара кресала об огниво, отгорело, но тлеющими угольками перекинулось в Йоркшир.

Эти события не прошли мимо семейства Ральфа Перси. Его тесть, сэр Уильям Бальмер, именно в эти дни умудрился убить королевского комиссара, а жена Мод, леди Перси, покинула Линкольншир, испугавшись мятежа и последствий ареста отца. Не будь этих волнений, сэра Уильяма заключили бы под стражу в Линкольне и оставили бы там, а то и просто под домашним арестом, до выездного суда, но дело коснулось политики, и его увезли в Лондон, в Тауэр, а дочь с домочадцами укрылась в тихом месте.

«Если то место еще осталось тихим. Возможно, надо было сначала заехать в Дарем, а не мчаться в Лондон…» – думал Ральф, шагая по гостиничному двору.

О несчастье с тестем и отъезде жены Ральф узнал, когда прибыл в Боском. Мажордом[30], встретивший его, отнесся к нему с подозрением и не слишком гостеприимно, но Перси не стал задерживаться там, спеша в Лондон. Леди благополучно дождется его нежданного появления в Дареме, а он должен срочно увидеть брата и узнать о судьбе сэра Уильяма.

Если он и не питал никаких чувств к незнакомой своей жене, то ее отца помнил как человека, достойного уважения, несмотря на то, что крупно повздорил с ним, когда тринадцать лет назад отправился воевать во Францию, оставив тестю право управлять Корбриджем, а ребенка-жену расти без мужа. Они были нужны Ральфу живыми, особенно сейчас, когда он лишен своих земель. Сэр Уильям должен был знать о том, как это произошло, а леди Перси была гарантом того, что он не останется совсем безземельным.

«Что ж, сэр Ральф, ты слишком долго плавал, чтобы ожидать горячих встреч и семейных объятий. Жена тебе не жена, а братец и прежде не питал к тебе любви, а теперь легко списал в ушедшие навсегда, присвоив себе Корбридж. Заброшенный на много лет Корбридж…» – уточнил он для себя, хотя упреки в свой адрес отнюдь не уменьшали его злости в адрес старшего брата.

Горестные его мысли прервал вопрос хозяина.

– Что стряслось с вашими людьми? – осторожно поинтересовался тот, наблюдая, как его работник и Бертуччо выносят из повозки раненого.

– По вашим дорогам опасно ездить, – коротко отрезал Ральф, не собираясь вдаваться в подробности ночной схватки. – Расскажи-ка лучше, где найти хорошего врача, покажи комнаты да прикажи подать еду…

Последнее он договаривал, толкая дверь «Ржавой подковы». В гостинице в этот ранний час было тихо и сонно, но со стороны кухни раздавались звуки, свидетельствующие о том, что постояльцев не оставят голодными. Хозяин подозвал сына, мальчика лет двенадцати, и отправил его с Ральфом наверх показать комнаты.

– Не обессудьте, сэр, самые большие заняты, остались две маленькие, для леди и для вас, но вы нигде сейчас не найдете ничего лучше…

Ральф устало кивнул и отправился вслед за мальчишкой по узкой лестнице с вычурно резными перилами. Комната на самом деле оказалась крохотной, притулившейся в дальней части второго этажа, с узким окном и грубо сколоченной широкой кроватью, покрытой пестрым лоскутным одеялом. Бросив на нее дорожный мешок и плеснув на руки и лицо холодной воды из услужливо поданного мальчишкой медного кувшина, Ральф сошел вниз, предвкушая обещанную хозяином плотную трапезу и выпивку. Не успел он пройти и дюжину ступенек, как путь был перекрыт: две знакомые дамы в сопровождении хозяйки гостиницы поднимались на второй этаж. Компаньонка леди Вуд вдруг ахнула, оступилась и упала бы, если бы Ральф не подхватил ее. Дама продолжила вздохи, присоединяя к ним благодарности за его ловкость и галантность, а Перси, держа ее почти в объятиях, оценил, что она совсем недурна собой и что он, судя по ее выразительному взгляду, при желании мог рассчитывать на