Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 3 - Цзинь Юн

тревога, которую он не мог выразить. Чэнь Цзялуо догадался о его чувствах и сказал:

– Я буду невероятно счастлив, когда увижу, как мой брат прогоняет маньчжуров за Великую стену. Когда это случится, пожалуйста, позволь мне вернуться к озеру Сиху, чтобы насладиться цветами, выпить с моими братьями и жить в мире до конца наших дней.

– Как же это? Если ты поможешь мне в великих свершениях, должен помочь и в военном и политическом устройстве после.

– Давай обсудим это прямо сейчас. Если все закончится успешно, ты должен будешь позволить мне уйти в отставку. Следует, наверное, сказать, что у моих боевых братьев и сестер не слишком хорошие манеры. Если есть что-то, что нам не по душе, мы теряем уважение даже к монарху.

Цяньлун внимательно выслушал то, что он сказал, после, отбросив все сомнения, протянул руку и сказал:

– Хорошо, мы сделаем это!

– У тебя не осталось сомнений?

– Нет. Только я хочу доверить тебе одно дело. У Юй Ваньтина, вашего бывшего главы, где-то были важные документы, свидетельство моего рождения. Найди и принеси мне его. Так у меня не останется ни малейшего сомнения в том, что я действительно ханец, и я определенно пойду на великие свершения с тобой.

Чэнь Цзялуо подумал про себя, что это вполне разумная просьба:

– Хорошо, я слышал об этом от Четвертого брата Вэня, я сам отправлюсь за документами завтра.

– Когда ты вернешься, приступишь к своим обязанностям, я назначу тебя главой императорских сил, командующим тремя батальонами гвардейцев. Военную мощь всех провинций я постепенно передам в руки ханьцев, доверенных людей. После того как я назначу тебя военным министром и прикажу распустить воинов цинских Восьми знамен, начнутся беспорядки.

– Это прекрасный план – к чему беспокоиться из-за мелочей? – произнеся это, Чэнь Цзялуо опустился на колено, чтобы поклониться императору, а Цяньлун поспешно протянул руки, поднимая брата.

– Сегодня мы должны дать клятву вместе со всем Орденом, тогда мы никогда не отступим от нее, – сказал Чэнь Цзялуо.

Цяньлун кивнул. Цзялуо позвал Синь Яна, приказал ему принести императорский наряд Цяньлуна и помочь ему переодеться.

– Пожалуйста, зайдите сюда, – приказал Чэнь Цзялуо, выйдя к членам Ордена.

Герои вошли. Чэнь Цзялуо объяснил, что Цяньлун согласился изгнать маньчжуров силами ханьцев.

– Отныне мы будем помогать императору и вместе планировать государственное устройство. Но если у нас возникнут разногласия и о нашей тайне прознают, начнется война.

Через некоторое время, дав клятву, все, включая Цяньлуна, пили за новый союз. Лишь Чэнь Чжэндэ и Гуань Минмэй скептически улыбались.

– Брат, сестра, поднимите же с нами бокалы за союз! – сказал Лу Фэйцин.

– Как бы ни были сладки речи и обещания людей из правительства, я никогда не смогу довериться им, тем более главе этого правительства, – сказал Чэнь Чжэндэ.

– Мы рады служить народу и его представителям. Если у императора действительно благие намерения, господин Чэнь Цзялуо сможет в любое время послать нам письмо, мы пройдем сквозь огонь и воду, можете не сомневаться. Но вина мы не выпьем, – сказала Гуань Минмэй.

Чэнь Чжэндэ протянул правую руку, отломал кусок черепицы и раскрошил его пальцами:

– Кто бы из вас ни нарушил клятвы, он предаст свою честь, своих друзей и великое дело. Вот что его ждет.

Цяньлун пришел в ужас, увидев силу этого человека, и поднялся. Чэнь Цзялуо сказал:

– Жаль, что ты покидаешь нас, все же ты теперь один из нас. Тебе не нужно приглашение или письмо, тебе всегда рады. Надеюсь, эти клятвы не забудутся и наш союз будет крепким.

– Об этом можете не волноваться, – ответил Цяньлун.

– Хорошо, теперь давайте отпустим императора.

Вэй Чуньхуа выбежал из пагоды и прокричал:

– Встречайте императора!

Ли Кэсю и Бай Чжэнь были настороже, ожидая от Ордена очередного подвоха. Солдаты медленно приблизились и окружили Цяньлуна. Бай Чжэнь подвел лошадь, император оседлал ее и обратился к своему телохранителю:

– Я там с ними пью, сочиняю байки, надеясь на несколько дней тишины и покоя, а вы хотите поднять шум, мешая моим планам!

– Ваш верный слуга виноват, – сказал Бай Чжэнь.

Гвардейцы развернули флаги, зазвучал победный барабанный бой, и они величественно направились в Ханчжоу.

– Дорогой Фэйцин, судьба разлучила нас на долгие годы, но мы очень рады вновь встретить тебя. Сражение с даосом Ву Чэнем – самое радостное событие в моей жизни. У нас с женой есть другие мирские дела, так что давайте на этом прощаться, – сказал Чэнь Чжэндэ.

– Пожалуйста, останьтесь еще на несколько дней, чтобы я мог у вас поучиться, – попросил Чэнь Цзялуо.

– Ваши мастера гораздо способнее, чем я, чему мне вас учить? Даос Ву Чэнь, в будущем мы снова сразимся и выясним, кто же все-таки лучше.

– Буду с нетерпением ждать и готовиться, – с улыбкой ответил тот.

Гуань Минмэй отвела Чэнь Цзялуо в сторону и спросила:

– Ты женат?

Чэнь Цзяло покраснел и ответил:

– Нет.

– Помолвлен?

– Нет.

Гуань Минмэй кивнула, слегка улыбнулась и вдруг резко сказала:

– Если ты будешь безжалостен и несправедлив, предашь того, кто дал тебе кинжал, старушка Гуань никогда тебе этого не простит.

Чэнь Цзялуо был удивлен ее словам и не нашелся что ответить.

– Эй ты, скорпионье жало, – крикнул Чэнь Чжэндэ, – о чем ты там говоришь с Главой? Пошли!

Гуань Минмэй нахмурилась, обернулась и громко свистнула – четыре гончие выбежали из леса. Все они поклонились и направились на выход. Лу Фэйцин крикнул им вслед:

– Брат, сестра, куда вы направляетесь?

Они не ответили, и через некоторое время их фигуры исчезли в лесу, только лай собак еще некоторое время доносился из чащи. Чанг Хэчжи возмутился:

– Думают, что им все можно из-за их преклонного возраста.

– Никакой вежливости, – добавил Чанг Бочжи.

– Думаю, они так и думают. Я пообещал императору, что пойду к моему учителю за важными бумагами. Давайте вернемся на гору Тяньму, чтобы проведать Четвертого и Четырнадцатого братьев.

Выбравшись из пагоды, Ма Шаньцзюнь с сыном вернулись в Ханчжоу, а Орден отправился верхом на запад.

Через два дня они прибыли на место. Стояла поздняя осень, деревья на горе были густые, красные листья окрасили гору, трава постепенно желтела. Горбун Чжан Цзинь спустился к подножью, чтобы встретить Юного Главу. Чэнь Цзялуо был удивлен, не увидев с ним Ло Бин. Опасаясь, что что-то случилось, он поспешно спросил:

– Где Четвертая сестра? Как себя чувствуют Юйтун и Тайлай?

– С Четырнадцатым братом все в порядке. Четвертая сестра сказала, что ей нужно кое-что купить для мужа. Удивительно, как вы разминулись.

– Что же ей понадобилось купить?

– Не знаю. Раны Четвертого брата уже затянулись, он все время лежал и, видимо, заскучал. Ло Бин хотела найти ему игрушки, даже не знаю, чьей семье не повезет. Четвертый брат действительно все еще словно ребенок! Когда у них родится сын, наверняка будет весь в отца, – сказал Чжан Цзинь, и все рассмеялись.

Так, обсуждая последние события, воины поднялись на гору. Сначала они направились к Вэнь Тайлаю. Он лежал на кровати, сходя с ума от скуки, но, увидев прибывших, подскочил от радости и встал, чтобы поприветствовать их. Они вкратце рассказали, что произошло, и пошли в противоположное крыло повидать Юй Юйтуна. Все тихо подошли к двери и вдруг услышали всхлипы. Чэнь Цзялуо заглянул в комнату и увидел Юй Юйтуна, стоящего спиной к двери и плачущего. Это было довольно странно и неожиданно, члены Ордена были стойкими и сильными людьми, даже женщины, Ло Бин и Чжоу Ци редко плакали. Цзялуо тихо произнес:

– Четырнадцатый брат, мы пришли проведать тебя, как ты себя чувствуешь? Рана все еще болит?

Юй Юйтун затих и, не оборачиваясь, сказал:

– Глава, господин Чжоу, братья, спасибо, что пришли. Простите меня. Мне намного лучше, но лицо мое сожжено, я похож на монстра, это просто позор.

Чжоу Ци улыбнулась и сказала:

– Подумаешь, у мужчины чуть-чуть обгорело лицо. Разве тебе стоит переживать, что теперь ты не выйдешь замуж?

Кто-то улыбнулся шутке девушки, а кто-то громко рассмеялся. Лу Фэйцин сказал:

– Юй, твое лицо пострадало от огня, когда ты спасал Четвертого мастера Вэня и меня. Все знают об этом. Кто посмеет проявить к тебе неуважение? Кто