Разыграть чувства - Лидия Чайка

Не дожидаясь моего ответа, обе женщины развернулись ко мне спиной и направились в сторону монастыря. А мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. Интересно, у них там все такие ледышки? Если да, то я уже через неделю после подобного общения полезу на стену. И зачем меня дома так долго и усердно учили придворному этикету? Это несправедливо! Тут я его попросту не смогу использовать. Перед кем мне изображать книксен или реверанс? Перед матушкой Илииной? Или перед сестрой Латариной? Нет, они точно не оценят подобной выходки с моей стороны. Насколько мне известно, во всех монастырях приняты поясные поклоны.

Тем временем мы уже прошли через главные ворота и направлялись к входу в общежитие, скромное двухэтажное здание, в котором жили послушницы и монахини монастыря. На первый взгляд постройка выглядела тусклой и невзрачной. Побеленные стены облупились в некоторых местах, окна посерели от того, что их давно никто не мыл. Во дворе клумб и кустарников не было вовсе, из-за чего можно было подумать, что я попала отнюдь не в женское общежитие, а на развалины заброшенного в прошлом веке военного лагеря. Не понимаю, здесь живут только женщины… неужели никому из них не пришло в голову облагородить это место?! Вижу, что нет. Их и так все устраивает. А меня не все устраивает. Далеко не все. Поэтому, как только немного обживусь на новом месте, точно займусь озеленением и обновлением монастыря. Сложно, долго, энергозатратно, но необходимо, я считаю. Тем более это такая возможность отвлечься… забыться.

Войдя внутрь общежития, увидела отнюдь не лучшую картину. Нет я, конечно, все понимаю, они молятся, соблюдают пост…но почему они элементарно не могут собрать с потолка паутину? Жуть!

В холле матушка Илиина покинула нас, и мы с сестрой Латариной направились в мою келью уже вдвоем. Поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж и свернули направо. Последняя дверь, и здравствуй, моя каморка, подобная старому запыленному чулану. Не успела я и слова сказать, как сестра Латарина молча всунула мне в руку ключи от кельи и так же молча направилась прочь. Я так понимаю, что меня предоставили самой себе в распоряжение вплоть до ужина (на обед я благополучно опоздала). Ну, мне не привыкать блюсти фигуру, так что я вполне могу обойтись и без еды. Пока могу.

Прикрыла дверь и заперла ее на ключ. Огляделась. Очень бедная обстановка в моей каморке вызывала только тоску. Кровать, небольшой круглый столик у окна, стул и платяной шкаф. Спасибо и на этом. Подозреваю, что все удобства на этаже. Надеюсь, хоть полотенце и сменное белье они мне выдадут? Судя по всему, к ужину мне нужно будет облачиться в мешковатый балахон, а не то меня попросту не пустят за стол. И не мешало бы волосы собрать в простой пучок. Но для этого мне нужно зеркало…

Еще раз огляделась и не обнаружила нужного предмера интерьера. Хорошо, тогда начнем хотя бы с балахона. Если его нет ни на кровати, ни на стуле, то он, несомненно, должен висеть в шкафу. В два шага преодолела расстояние до шкафа и распахнула деревянные створки. Ура, на одной из дверок с внутренней стороны прибито зеркало! И подобие рясы висит здесь же. А еще внизу аккуратно стоят зимние черные сапожки и того же цвета летние кожаные туфли. Опять же, домашних тапочек и демисезонной обуви не предусмотрено. Зато есть верхняя полка, где аккуратно разложено нижнее белье, постельный комплект и полотенца. Хоть так. А теперь самая сложная часть сегодняшнего дня – переодевание в это бесформенное грубое скучное монашеское одеяние. Мое милое пышное платье, как мне будет тебя не хватать…

С тяжелым вздохом я принялась расстегивать маленькие крючки на корсете, которые так удачно находились спереди. И тут неожиданно в памяти всплыло воспоминание того, как меня раздевал Лукас. Ох, как же не во время! И чего он ко мне тогда привязался?! Жила бы сейчас в своем поместье рядом с родными и не знала бы никакого Лукаса… и его нежных и страстных объятий. А его поцелуи… Такое ощущение, что его пылкие прикосновения до сих пор не смылись с моей кожи. Платье полетело в сторону, а я принялась разглядывать свое отражение в зеркале. Усталый взгляд, осунувшееся лицо… Так и до истощения не далеко. Все, хватит! Хватит предаваться ненужным воспоминаниям. Он предал меня. Использовал…

Тряхнула головой, скидывая с себя наваждение. Пора уже одеваться. Нечего разгуливать по келье в одном нижнем белье.

Как оказалось, монахини под рясу надевают широкую белую сорочку с длинными рукавами. В ней потом и спят. А еще давно вышедшие из моды панталоны. Мамочка, куда я попала? На зиму имелись утепленные рейтузы, а также вязаный шерстяной свитер и утепленный плащ с меховым воротником и капюшоном. Надо же, я удивлена, что они решили мне так сразу предоставить полный комплект одежды.

Одевалась я медленно и с каким-то чувством обреченности. Мне ведь всю жизнь придется так жить… И все из-за какого-то мерзавца, возомнившего себя самым красивым и самым хитрым, прибегнувшего к приворотному зелью. Держу пари, он на меня с кем-то поспорил. Теперь я отчетливо осознаю, что те чувства, которые он во мне разбудил, были ненастоящими, искусственными. Но тогда я об этом не знала и совершила роковую ошибку – отдалась ему вся без остатка. Как можно было так глупо попасться в его сети?

И вот меня отправили в монастырь богини Эште, где мне придется провести остаток дней в покаянии и молитве. И все из-за Лукаса! Богиня, как же я его ненавидела в эти минуты!

Открыла замок входной двери, чувствуя себя полностью готовой к нежданным посетительницам – сестрам-послушницам этого святого места. Мне так ничего и не сказали про внутренний распорядок, которого придерживаются монахини. В таком случае ко мне скоро должны нагрянуть в гости, чтобы, по меньшей мере, возвестить о моих обязанностях, как новой трудовой единицы. Кто-то же здесь все-таки готовит, стирает, убирает… Должны же они тут хоть что-то делать помимо моления и поклонения богине?

Присела на стул возле окна и бездумным взглядом стала смотреть в посеревшее небо. И вот что за интересная мысль неожиданно посетила меня: я здесь нахожусь в полной безопасности. Да, именно так. Несомненно, когда Лукас вернется со своей службы, то меня он не обнаружит в столице. Это-то и хорошо, потому как я не знаю, что ему может взбрести в голову. А вдруг он бы захотел повторить близость между нами и прибегнул бы к повторному соблазнению с помощью приворотного зелья? И ведь это потом ничем не докажешь. А затем взрыв, и на утро я снова проснулась бы в собственной постели одна и с четким пониманием, что мной попросту жестоко воспользовались. Не сомневаюсь, что отец первым узнал бы о случившемся. Опять.

И вообще, где Лукас смог достать приворотное зелье? У нас в стране строго настрого запрещено производство подобных магических напитков. Следовательно, Лукасу за очень большие деньги помог какой-то маг Воды. Но - Лукас сам маг Воды! Он сам говорил мне об этом, не стесняясь. Тогда все встает на свои места. И тогда мне очень крупно повезло, что я попала именно в монастырь. Все дело в том, что в местах массового поклонения богине Эште магия не действует. Я сама очень слабая целительница и, возможно, поэтому не смогла определить наличие зелья в вине, которое Лукас мне предлагал на балу. Но как-то ведь он меня сумел расположить к себе еще до вкушения мною той отравы? Лжец! Как он искусно играл свою роль! Несомненно, Лукас прекрасно знает женщин и их желания… А мне теперь остается только молиться о собственном очищении, о том, чтобы внутри меня после всего произошедшего не пропал тот стержень уверенности и спокойствия, который сильно пошатнулся и грозил раствориться в приливе горечи и разочарования в любви и страсти, испытываемым к любимому человеку. Хорошо, пусть не любимому, но это говорит о том, что со мной никто не считался, не уважал моих чувств и даже не задумывался о том, как я буду жить дальше.