Исара. Часть 1 - Евгения Басова

с бейджиком на груди, она выжимала всё что есть из двигателя своего скромненького отечественного авто.

Сейчас, пролистывая автостраду за лобовым стеклом, Анна вспоминала свою мамыську, свою любимую доченьку, своего ангелочка. Её первым словом было – мама, как и у всех детей… а вот второе – мыська, третьим словом был симбиоз из двух первых – мамыська. Анна долго была уверена, что перевод этого третьего слова – мамочка, ан нет, как позже выяснилось, это мама и Муська вместе. Ведь именно эти две счастливые физиономии дочь видела с первого дня, как Анна принесла её с детского дома.

И вот сейчас, её крошечка, её золотце, было за той «стеной», свет которой она уже отчетливо видела.

До Новососедово было ещё сто тридцать восемь километров.

Бесконечные сто тридцать восемь километров…

За селом Журавлёво, почти на половине пути до дочери, Анна упёрлась в полупрозрачную бежево-розоватую «твердь».

– Привет. – сказала она ей, выйдя из машины. – Я должна пройти! Слышишь! Должна!

Спустя полчаса Анна уже била кулаками по твёрдому северному сиянию и кричала:

– Слышишь меня???

– Не слышит. – раздался позади голос мужчины. – Она до самого океана вроде идёт. Ну говорят, что даже и дальше. Ещё никто не смог обойти, ни сверху, ни снизу, ни вдоль.

– Но как попасть туда, на другую сторону? У меня там дочь!!! – прошептала обессиленная Анна.

– Никак. У нас там тоже, знаете ли не чужие люди остались! – сказав это, мужчина провёл рукой по бороде, развернулся, и пошёл назад.

Аня осела у «стены», и плакала как никогда. «Как пробиться? Что сделать? Если это недоразумение до океанов, если невозможно её перелететь, то возможно получится мне облететь земной шар?» – думала она, кусая ногти, «Поди не девятнадцатый век, с самолётами-то не за восемьдесят дней управлюсь».

Анна соскочила с земли… дома на чёрный день лежало около четырёхсот тысяч рублей… до аэропорта часа три ходу… что для бешеной собаки сто вёрст? Да ерунда. Обратно в Кемерово!

В город она въехала уже ближе к полуночи… ближайшие рейсы в восточном направлении были не ранее семи утра, терять шесть часов на ожидание Анна не планировала, поэтому снова прыгнув в машину, заехав по пути домой и достав заначку, она махнула в Красноярск, который был обеспечен хорошим аэропортом.

Ехать пятьсот пятьдесят километров, поэтому прикупив в ближайшем фастфуде запас колы и картошки фри, Анна сразу помчалась в Красноярск так, словно за ней гнались и зомби, и привидения, и вся нечистая сила планеты.

Наверное, если бы в этот момент она включила радио в машине, то узнала бы, что за ней действительно начало двигаться нечто страшное…

***

– Как можно было соорудить такую конструкцию за ночь? Как можно было не заметить подготовительных работ? – спрашивал президент Российской Федерации губернатора Томской области. – Как можно построить за ночь то, что нарисовать за неделю не у всех получится?

Создатели Великой Китайской стены, не просто перевернулись в преисподней, а даже привстали в саркофагах. Губернатор нервно пожимал плечами, крутил головой и шептал:

– Это не наши разработки… Правда!

Выражение его лица при этом, было примерно таким же, как у Нади, когда она рассказывала про птичек.

Тем временем попытки пробить, свалить, или хотя бы поцарапать «стену» – терпели неудачу. Оставался один возможный вариант. Использование ядерного оружия.

Вопрос такого уровня, губернатор решить не мог… а президент мог. Взрывать посреди Томска – само собой не очень удачная идея, поэтому небольшая группа лиц, запланировала провести этот эксперимент на Плавниковых островах, которые по велению географии, тоже оказались на восемьдесят пятом меридиане, но не обладали такой народонаселенностью как злосчастный Томск.

Экстренное совещание у президента было закончено, журналисты, так и не попав на него, пытались в замочную скважину подглядеть и подслушать, хоть какую-то информацию о «грани», особенно секретную.

Приказ озвучен, боеголовка купила себе билет в один конец и плавно погрузилась в самолёт.

Пилот вырулил самолёт на взлётную полосу. Операция началась, но в эту самую секунду, ни пилот самолёта, ни президент, ни уж тем более губернатор и журналисты, даже не могли предположить, что «стена», поменяв свой цвет с бежево-серебристого, на голубоватый – двинулась…

Пошла… Ровно в двенадцать часов ночи по местному Томскому времени… Ровно в пять утра по Гринвичу…

Поплыла как лёгкий лепесток по летнему бризу… Сначала медленно, чуть дыша, вбирая в себя деревья, дома, машины… Поплыла равномерно… разделившись на две части, в обе стороны, одна на запад от восемьдесят пятого меридиана, другая на восток. Размеренно… и именно в этот самый момент, было всё равно… на какой стороне Томска вы находитесь…

***

Никто не смог бы сказать, что произошло сначала: «стена» пошла, или у некоторых людей на запястьях правой руки появились радужные голубоватые браслеты…

Они стали появляться ниоткуда, как будто часть «грани», оторвавшись от неё как от мамки, прилипала на руку человека.

Снять браслеты не получалось, они не прилегали плотно к руке, но в тоже время не болтались как ювелирная цепочка. Ощущение, которое испытали люди от браслета, были только положительными. Даже красиво смотрелось. Тонкий, элегантный, вроде плотного сгустка воздуха вокруг запястья, который абсолютно не напоминал о себе и ничем не мешал, ну если не считать, что в темноте, он слегка подсвечивал нежным радужно-голубоватым, переливающимся светом.

Браслеты появились далеко не у всех. Выборочно, и, казалось бы, абсолютно непредсказуемо. От линии «стены», в радиусе примерно сто километров, люди стали присылать сообщения о незапланированных украшениях.

Лично у меня браслет появился поздно вечером. Появился осторожно, как будто спрашивая разрешения. Вот я встал из-за стола, чтоб подлить Пашке кофе и достать стратегический запас печенюшек, и вот я сажусь за стол, а на руке уже нежной, прозрачной радугой, светится он.

Паша вскочил из-за стола, отпрыгнул и указывая на мою руку выдавил из себя:

– Это что за штука?

Я посмотрел по направлению Пашкиного указательного пальца и его сумасшедшего взгляда на своё запястье и увидев браслет в ужасе вскочил, отпрыгнув от своей же руки:

– Твою маааать!!! Это что???

– Ты ходил к «стене»? – испуганно спросил Паша. – Трогал её руками?

– Больной что ли? – я отчаянно пытался снять браслет. – Что я около неё забыл? Я с работы забрал тебя, Над…

– Да не ври ты мне!!! – почти истерично закричал сын.

– Да с чего мне врать-то? – браслет не стряхивался, нож просто проходил сквозь него, как сквозь желе, не оставляя в месте разреза даже следа.

– Ну врали же с мамой что у вас всё прекрасно, что вы образцовая семья!!! Чего тебе стоит и про «стену» наврать?

– Паша!!! – в этот момент и меня начала накрывать паника и страх, но они почему-то были второстепенными чувствами. Основным чувством было облегчение от чего-то… Чего-то такого, что я не мог сформулировать. Желание снять браслет уходило, я стал его рассматривать и крутить рукой,