Ремесленники душ - Дмитрий Распопов

– До конца урока есть еще десять минут, я могу ответить на ваши вопросы. Уверен, у вас их масса, поэтому постарайтесь мне понравиться, не задавая откровенно глупых.

Конечно же, первой руку подняла девушка, которая хотела все знать.

– Да, мисс Матильда?

– А люди разве не против, что у них отбирают часть души? Ведь Библия нас учит, что душа – самое ценное, что есть, и она бессмертна!

– У вас целых два вопроса, юная леди. – Он улыбнулся. – Но поскольку они оба хорошие, то вы получаете балл к сумме годового экзамена, а я отвечу на оба. Никто не может насильно забрать у человека ни крохи души. Он должен захотеть, чтобы его душу взяли. Хотя, конечно же, есть и редкие случаи, когда у человека, как бы вы ни старались, нельзя эту душу отнять. И редчайшие случаи, когда ремесленники могут силой отнимать души, но, к счастью, такое действительно необычайно редко, и вам лучше принять за данность, что отнятие у человека души без его согласия – это прямой путь на виселицу. Ну и второй ваш вопрос, мисс, простителен, поскольку вас ограждали от научной информации и пичкали религией. Наука доказала, что душа вовсе не бессмертна и в зависимости от личности человека даже имеет свой вес. Последние исследования на преступниках, которые выбрали вместо казни помощь своим родственникам в виде посмертной сдачи души, говорят о том, что полный вес человеческой души равен примерно десяти-двенадцати гинеям. Опять же, повторюсь, – каждый человек уникален, и прежде чем производить отбор души, особенно в таких больших количествах, нужно, во-первых, иметь соответствующую лицензию, ну а во-вторых, провести подробное анкетирование и расчеты.

– Поэтому обменных пунктов так мало? – поинтересовался с места Роберт.

– За неуважение к учителю с вас, мистер Вариан, минус балл, – невозмутимо ответил директор. – Вопросы нужно задавать, подняв руку и спросив разрешения. Берите пример с мисс дер Гранд.

Парень сразу же побледнел и замолчал.

– Но на ваш вопрос я отвечу. Да, чтобы получить лицензию на обмен душ на деньги, нужно состоять в нашем цехе, иметь звание не ниже подмастерья и получить рекомендацию от трех мастеров ремесла.

Руку поднял мой сосед.

– Да, мистер ван Гор?

– Зачем нас ограничивали в информации о ремесле? – прямолинейно спросил он. – Ведь во всем том, что вы нам сейчас показали и рассказали, нет ничего тайного или сложного.

– Все просто, мистер ван Гор. – Директор сложил руки на груди. – Вы бы просто не поступили сюда, если бы знали больше. Причина этого феномена неизвестна, но влияние на артефакт человека, который знает очень много про души и ремесло, крайне мало, а нам нужно установить и пропустить дальше именно тех, кто покажет в будущем выдающиеся результаты, а для этого артефакт должен показать ваши способности выше средних. Как вы видите, в последнее время таких неинформированных подростков становится все меньше, поэтому те родители, что нарушили основное правило и привели на экзамен детей, которые не смогли даже подсветить пирамиду, уверен, сейчас горько сожалеют об этом.

Руку протянула моя соседка.

– Да, мисс Эмми?

– Как работает аниматрон, сэр?

Директор повеселел.

– Отличный вопрос, мисс, плюс два балла вам.

Девушка покраснела и опустилась на место.

– Как я уже сказал ранее, ремесленники выступают проводниками людских душ к машинам. Сами же приборы очень просты, если знать всю теорию сэра Червиваля. Если правильно соотнести все размеры деталей, нужные для точной работы прибора, то можно заказать его практически в любой инженерной мастерской. Но насколько он получится точным и сможет ли передавать душу без искажений, будет зависеть целиком от вас. Этот прибор был сделан по моим чертежам и вносит искажения порядка одной сотой процента, что, уверяю вас, является очень и очень хорошим результатом. Но не переживайте, мисс, полное устройство прибора, а также свой первый его чертеж с воплощением в металле и стекле вам предстоит выполнить в качестве дипломной работы на третьем курсе. Так что не стоит пока забивать себе голову этой информацией, ваша голова еще неоднократно поболит, когда будете осуществлять свой проект.

Руку поднял я.

– Мистер ван Дир?

– Почему налог собирается с людей, сэр, не проще ли разводить и собирать его с животных, ведь все равно их пускают на убой?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Отличный вопрос для студента первого курса! С радостью на него отвечу, мистер ван Дир. Тот, кого отчислят из колледжа за неуспеваемость, отправится прямиком на скотобойню и будет работать забойщиком, вытягивая души у животных. Сходите как-нибудь на экскурсию – в нашем квартале есть такая, и ваша успеваемость, уверяю вас, сразу повысится. Что же касается основного вашего вопроса, то полная душа животного в тысячу раз менее энергоемка, чем та малая часть человеческой, что сдается в качестве налога. Так что хоть ими и не пренебрегают, но души животных – не тот ресурс, ради которого стоит их выращивать в огромных количествах.

– Дин! Дон! – прогремел колокол, означающий конец урока.

– До встречи, господа, леди. – Сэр ван Рональд склонил голову в знак уважения и вышел за дверь.

Все молчали, переваривая информацию. Я, как и все, был в полнейшем шоке. Оказывается, так просто – по крайней мере, выглядело со стороны – делались монеты различного достоинства. Ведь если я выучусь на ремесленника, то смогу сам это делать!

«Что значит «если»! – оборвал я сам себя. – Никаких «если». Я обязательно выучусь и постигну все науки!»

Заглушенная молчанием родителей и сверстников тяга к знаниям всколыхнулась во мне с большой силой. Я хотел изучать, читать и запоминать все, до чего только дотянусь.

Следующие два урока не были такими же интересными, как два первых, поскольку мы изучали арифметику, чистописание и другие науки, которые, по словам сэра Ричарда, развивали нас всесторонне.

– Без арифметики не бывает ремесленника, – говорил он.

Обед запомнился мне только тем, что я сел за стол аристократов и пожалел об этом. Мои недавние знакомые, Роберт и Эмми, сразу же отдалились от меня и стали общаться между собой и с другими ребятами за своим столом, а когда я, мучимый непонятным чувством и нежеланием терять новых друзей, пошел к ним, стало только хуже: они склонили головы и стояли так, пока я не отошел, а когда я вернулся за стол аристократов, все отодвинулись от меня. Хорошо, что начались занятия и я перестал думать об этом. Я не был виноват в том, что меня из-за плохой одежды причислили к простолюдинам и поселили не в тот дом, а теперь получается, что я изгой.

Вечером нас встретил наставник и раздал жетоны. Мы, конечно же, сразу устремились в библиотеку и получили не только кипу огромных блокнотов из желтой бумаги для своих записей, но и все нужные студенту письменные принадлежности. Больше всего я радовался глобусу и циркулю – такие вещи были только у состоятельных людей в нашем городе, а здесь их выдавали обычным студентам.