Разрушительница проклятий - Одри Грей

но он заставил себя прибавить шаг, потому что торопился спасти Хейвен и убраться отсюда подальше.

Она пошевелилась, застонав ему в шею, и этот стон пронзил его, как лезвие.

– Теперь ты в безопасности, – успокаивающе прошептал Ашерон.

Убрав меч в ножны на бедре, он подхватил освободившейся рукой ноги Хейвен и ощутил, что ее кожаные штаны огрубели от подсыхающей крови. Он попытался снова переключить внимание на лес, но что-то привлекло его обратно к окровавленной ноше.

Какая-то часть него хотела бросить Хейвен на землю и отругать за импульсивность.

Как можно быть такой наивной?! Такой безрассудной! Охотиться на ворграта в одиночку! Делать все по-своему, без советов, без помощи!

Но тут Хейвен зашевелилась в его объятиях, прерывистый вздох сорвался с приоткрытых губ, и Ашерону захотелось лишь крепче обнять ее и любой ценой избавить от боли.

Низкое рычание вырвалось из горла Повелителя Солнца, и он скользнул взглядом по лицу девушки. Ее лоб, казалось, был единственной частью тела, не покрытой кровью. Когда Ашерон пробегал под просветами в верхушках деревьев, лунный свет падал на лицо Хейвен, высвечивая крошечные веснушки, усеивающие тонкие скулы – призрачные звезды на фарфоровом небе.

Она словно почувствовала на себе его пристальный взгляд: ее ресницы затрепетали, а губы поджались.

«Пожалуйста, – взмолился он Богине. – Забери боль этой глупой смертной. Пусть она проснется, чтобы… снова есть – она обожает это занятие – и сводить меня с ума. Это она любит еще больше. И чтобы она могла насладиться другими удовольствиями для смертных».

Ашерон поднял лицо к небу, удивленный тем, что воззвал к Богине. Сколько прошло с тех пор, как он в последний раз к ней обращался? Месяцы? Годы? После того, как его молитвы так долго оставались без ответа, он утратил надежду быть услышанным…

Сосредоточив взгляд на проблесках звезд между деревьев, Ашерон пожелал, чтобы Богиня услышала его. «Не забирай ее пока, – умолял он. – Я знаю, что она всего лишь смертная, но она так же храбра, как и глупа, а этого достаточно, чтобы соперничать с любой из твоих Солнечных Королев. Она заслуживает еще одного шанса на жизнь».

Отчасти это была эгоистичная просьба. Каждый стон, каждый вздох Хейвен наполнял Ашерона яростью… и беспомощностью… Беспомощностью такой глубокой, такой всепоглощающей, что если бы он мог, то вырезал бы ее из своего сердца кончиком меча.

Должно быть, Богиня услышала молитву, потому что Хейвен перестала корчиться и стонать от боли. Ее прерывистое дыхание выровнялось. Напряженные мышцы расслабились.

– Видишь, – прошептал Ашерон. – Ты в порядке, Маленькая Смертная.

И на самую короткую долю секунды амулет Клятвы Сердца на его шее запульсировал обжигающим жаром, а затем остыл до температуры льда.

И Повелитель Солнца скользнул в заросли лиан, платанов и дубов, прижимая к себе девушку, ощущая грудью ее размеренные удары сердца, считая вдохи и желая, чтобы она выжила.

Глава пятая

– Нам следовало пожениться, – прохрипела Рук.

Это была первая осмысленная фраза, которую она произнесла за несколько часов. Голова Солнечной Королевы покоилась на коленях Сурай, испачканные грязью волосы с запутавшимися в них листьями были заплетены в замысловатые косички. Глаза Рук держала закрытыми, а бледные и потрескавшиеся губы слегка приоткрывались при каждом неглубоком вдохе.

Огромная луна этой проклятой земли низко нависла над ними, окрашивая в бледно-серый цвет обычно загорелую кожу Рук.

«Дело тут не только в луне», – призналась самой себе Сурай. Тень смерти накрыла Рук, когда Сурай погрузилась в сон. Она свернулась рядом с Рук в облике кошки, пообещав себе, что отдохнет всего несколько минут – но в итоге проспала полночи.

Когда Сурай резко проснулась, Рук уже в облике девушки лежала на боку, свернувшись калачиком, дрожа и постанывая.

Как она могла уснуть и оставить ее бороться в одиночестве?!

Прикусив себе щеку до крови, Сурай заставила себя держать глаза открытыми, несмотря на усталость. Я буду бодрствовать столько, сколько потребуется.

Раздавшийся вдалеке крик какого-то ночного существа вызвал у Сурай прилив адреналина. Сколько уже нет Ашерона? Она потеряла счет времени, полностью сосредоточившись на Рук, желая, чтобы подруга продолжила дышать и открыла глаза. Не сдавайся, любовь моя.

– Еще немного, и мы получим противоядие и тогда сможем сразу же пожениться, – пообещала Сурай. Ее глаза защипало, но она сдержала слезы. Рук бы не понравилось, если бы Сурай заплакала.

– Зачем? – прохрипела Рук так тихо, что Сурай едва расслышала.

– Зачем выходить за тебя замуж? – спросила Сурай, проводя рукой по влажной щеке Рук. Кожа подруги была пугающе холодной, и Сурай быстро попыталась пошутить, чтобы скрыть свою тревогу. – Я спрашиваю себя об этом каждый день.

– Нет, – ответила Рук. Она задыхалась и говорила слабым, будто не своим голосом. – Зачем… ты доверяешь… ей?

Сурай покачала головой. У нее не было ответа на вопрос, почему она так сильно верила в Хейвен, кроме того, что так велело ей сердце. Но ее подруга-воин никогда не понимала, почему Сурай полагается на его голос. Рук предпочитала принимать решения, руководствуясь хитростью, которой научилась при дворе своей матери, и инстинктами воина.

– Я боюсь, – прошептала Рук. Ее светлые ресницы затрепетали, контрастируя с темно-красной полосой, вытатуированной вокруг глаз.

Боишься?!

Сурай сжала ее руку, подумав, что в любое другое время она бы с удовольствием держала Рук за пальцы, а не за лапу. Кожа на ее ладони чуть ниже пальцев была мозолистой от постоянного махания мечом, а линии на ладони – глубокими.

Как она раньше не замечала таких подробностей?

– Чего ты боишься? – спросила Сурай. Она никогда не слышала, чтобы Рук признавалась в своих страхах, и это заявление выбило ее из колеи.

Веки Рук на мгновение затрепетали, глаза открылись, и стало видно, что золотисто-коричневые радужки поблекли и потускнели, кое-где в них появились коричневые крапинки.

– Я боюсь, что после моей смерти твое доброе сердце доведет тебя до беды.

У Сурай перехватило горло.

– Тогда не оставляй меня.

– Не оставлю… еще не время. – Лежавшая у нее на коленях Рук расслабилась и протяжно выдохнула. Сурай лихорадочно бросилась проверять, дышит ли она, а затем погладила Рук по лбу, убрав несколько влажных от пота косичек с лица.

– Не время меня оставлять, – повторила Сурай. – Мы еще долго будем вместе. Ты слышишь меня, принцесса Моргани?

Рук почему-то верила, что знает, как именно умрет. Каждому ребенку народа Моргани сообщали подробности его – предполагаемой – смерти, чтобы избавить от этого страха. Но это была лишь суеверная чушь, призванная уменьшить страх смерти. Просто еще один способ для матери Рук, королевы с островов Моргани,