Закат раздрая. Часть 2. Юрий Данилович (1281 – 1325) - Сергей Брацио

Запад,

Пять цен за это исцарапав.

2

Вздохнул великий князь свободно,

Хоть голод будет не тяжёл.

Уснул в довольстве благородном,

Как все амбары обошёл.

Во сне узрел вид спорких76 пашен,

А наяву простор окрашен

Закатом рудным как пожар

В лохмотьях черных мрачных хмар.

Упала тьма покровом ночи,

В округе тишь… Лишь тонкий писк

Откуда-то из дальних точек

Приблизился, и уйма брызг

Зардела, словно может высечь

Геенна искр тысячи тысяч.

Мышей бесчисленный кагал

Вкрадясь в амбары, всё пожрал.

Хлеб, что спасли в неурожае,

И что свезли со стороны,

Гурьба пищащая съедает,

И люди жита лишены.

Внутрь просочившись через щели,

Сгубили всё, что захотели.

Злорадством гибельным объят,

Опять расправил крылья глад77.

Как так?! Веками жили рядом

И мышь, и русский человек.

Вредил грызун, но чтоб до глада,

Такого не было вовек.

Худые из мышей соседи,

Но чтоб совсем зимой без снеди…

Чем князь прогневал Небеса,

Чтоб цикл бедствий начался́?

Напала злая меженина!

Под звезды поднялась цена.

Колонны нищих, как стремнина,

Текли в Залесья города.

Едва идут, еды ни грану,

А тут еще и мор нагрянул78.

Нет сил о гибнувших всплакнуть,

Устлали мертвецами путь.

Пропали люди, скот, пушнина.

Напала злая меженина…

3

Ох, Киев, где твоё величье?

Где людность древних площадей?

Теперь за жалкою добычей

Сюда шёл тот, кого взашей

С приличных градов изгоняли,

Чтоб здесь, не ведая морали,

С развалин, хоть прибыток мал,

Украсть, что прежде не украл.

Кто защитит? Народ? Дружина?

Почти что обезлюдил град:

Батый, Ногай, Тохта79 — пустынно…

И гонор Древних игом смят.

Лишь памятью почти былинной

Стоят руины Десятинной80.

Да Лавру, как не тщится злость,

Святая охраняет кость.

Немного сведений осталось,

Как Киев год прожил с Петром.

Велико сотворил иль малость,

В беде ютился иль добром.

Зато всеместно знаменито

Решение митрополита

Путём предтечи81, меж дворов,

Покинуть Матерь городов82.

Но, несмотря на край приезда,

Он не к Волыни держит путь,

Укладу торному заместо,

В Владимир, где от глада мрут.

Пришёл и прекратил несчастья83,

Молитвой злоключенья застя.

Всесилен праведный глагол:

Мор ослабел, притих, ушёл.

В столице, голодом побитой,

Клир с недоверьем, отчего

Непросто жить митрополиту,

Не каждый чтит за своего.

В подрясник для добра одеты,

Монахи стряпают наветы84.

Но он смиренно крест свой нёс,

К служенью относясь всерьёз.

Два Новгорода

1

Почил Тохта. В Орде замятня.

Внезапно нужен новый хан.

Запламенела схватка братня,

Всяк страстью к силе обуян.

Вначале выбрали Икса́ра85,

Но всеобъемлющим пожаром

С Хорезма бросился в набег

Племяш усопшего — Узбек86.

Он слыл сторонником ислама,

Был молод, смел, жизнелюбив,

Вокруг собрал таких же — знамо,

Ведь сила к силе льнёт. Сплотив

Вокруг себя с владений разных

Бойцов испугу неподвластных,

Даря раздолицу огню,

В Сарае начали резню.

Итоги поняли наутро,

Сарай согнув напополам,

Досталось и дворцам, и юртам,

И беклярбекам, и рабам.

Убит и хан, и фавориты,

Жрецы побиты, чингизиды -

Последних сотни полторы

Ушли в загробные миры87.

Узбек надёжно сел на троне,

Пройдя в цари сквозь чащу свар,

И пусть брюзгливо давность стонет,

Монголов превратил в татар88.

Хоть и в кровавой суматохе,

Он смог сменить в Орде эпохи –

Шаманство хан лишил удил,

Магометанство утвердил89.

2

Все пертурбации Сарая

Конечно важная деталь.

На милость Божью уповая,

Русь затаилась, глядя вдаль,

Туда, где новь взмывает чащей,

Где стон Орды кровоточащей.

Но думы канут в глубь забот,

Как Масленица в дом придёт.

В Москве шалит Четверг Широкий,

Синицей звонкою поёт.

Гуляющих людей потоки

Из Кремника на крепкий лёд

Текут с утра до поздней ночи.

Люд русский, до блинов охочий,

Под яркий солнечный оскал

Подальше зиму посылал.

Под плети свист, как невесомы,

Наездники, взметая снег,

По льду по стёжкам из соломы

Вперегонки бросались в бег.

Клубами пар от морд лошадок,

Весёлый свист успеха сладок,

Победчику, под: «Не балуй!»,

Румяной девки поцелуй!

С холма и взрослые, и дети

Летят на санках с визгом вниз,

Подобно неземной комете.

Тут никому не нужен приз:

Ликует человечья стая,

Лицом от холода пылая,

Лишь гонка, скоростью пьяня,

Да радость от благого дня.