Правила игры без правил - Эдуард Геворкян

На руку упало несколько капель. Только дождя мне не хватало! Я пошел быстрее, но тут же уперся вытянутой ладонью в металлическую полосу. Нащупав соседние полосы, я понял, что внутренний голос привел к воротам.

Выругавшись, я повернул обратно и шел на этот раз медленнее. Не успел я отойти шагов на двадцать, как затылок опять свело от напряжения. На этот раз я был уверен, что за мной кто-то идет. Я шагнул с дорожки на траву, за дерево. Во мне медленно взбухала злоба — если и эта тревога окажется ложной, то я за себя не отвечаю. Подпалю школу!..

Кто-то беззвучно прошел мимо, выдавая себя движением воздуха. Он шел от ворот, следовательно, к школе. Слава богу, что-то начало происходить. Наконец появляется некто, за которым можно следить, выявлять контакты, брать с поличным и нейтрализовать. Разумеется, если это не какой- нибудь крупный пень из курии вышел погулять перед сном.

Ночная приставка барахлила. Пока я вкручивал фильтры, он скрылся за поворотом. Не отрегулировав как следует, я двинулся за ним. Большой четкости не требовалось, хватит и контура. Не подвели бы только батареи, все-таки сыро…

Возбуждение улеглось, все стало обыденным, привычным. Ночной гость, судя по контуру, — мужчина. Охранник или воспитатель, загулял допоздна в Долине, а теперь спешит исполнять служебные обязанности. Я беру его за кадык и спрашиваю, не пешком ли он топал от самой Долины, а если его подвезли, то кто и докуда, и почему не было слышно машины — туман идет сверху, и слышно пока хорошо.

Он будет врать или говорить правду. Не имеет значения, мне бы только на слове поймать, а все остальное само вытянется. Ну а если это подопечный, то еще лучше. Дать пару раз по соплям, он и посыплет, как выбирался из школы (это, скажем, ерунда, отсюда только безногий или ленивый не сбежит, если захочет), куда и к кому уходил, а главное — почему вернулся? Если же он посторонний, то открываются очень богатые перспективы. Курии, например, нет нужды лазать по ночам!

Ночной пришелец вышел прямо к зданию. Я сунул приставку в карман. Ветром разогнало туман, звезд хватало, чтобы следить за его перемещениями, тем более что из-за горы весьма кстати вылез край луны.

Он подошел к входной двери. Я напрягся, собираясь рвануть за ним и догнать у лифта, однако полуночник потрогал дверь, затем отошел на несколько шагов и, судя по позе, стал разглядывать окна.

Правую руку он держал в кармане, а левую у лица. Та-а-ак! Я нырнул за скамью и выдернул приставку. Минуты две он стоял неподвижно, я успел подстроить фильтры. Он стоял боком, лицо светилось красным пятном, у глаз дрожал полупрозрачный прямоугольник с темными четкими кружками. Проклятие! У него тоже приставка ночного видения. Хорошо, что он не обернулся. Повезло. Одно уже ясно — это посторонний.

Он снова пошел к двери, открыл ее, заглянул внутрь и, оставив ее открытой, двинулся в мою сторону, смотря куда- то вбок. Дойдя до угла, заглянул за дом, потом вернулся, но опять не вошел. Проверяет подходы!

Пока он шелестел листвой за углом, я рванул к входу и быстро проскочил в свою комнату. Встав у двери так, чтобы видеть в щель коридор, я вытащил из футляра ампулу с люмоксином и погасил свет. Будет забавно, подумал я, если он полезет ко мне в комнату. Мелькнула мысль, что фигурой этот тип напоминает Шефа. Я позволил себе улыбнуться, но тут освещение в коридоре изменилось. Слабый шелест шагов приблизился к моей двери. Я поднял ампулу.

Когда темная фигура пересекла поле моего зрения, я зажал свободной рукой нос и рот, а потом сдавил тонкий пластик. Струя люмоксина, шипя и испаряясь, брызнула в коридор.

Глухой шлепок об пол.

Задержав дыхание, я медленно сосчитал до пяти и вышел в коридор. Среднего роста мужчина в черной кожаной куртке лежал вниз лицом, мерно сопя и время от времени глухо постанывая. Я втащил его к себе, включил свет и перевернул на спину.

Минуту или две я в полном оцепенении смотрел на его длинное лицо с большой родинкой под носом, а потом еле сдержал истерический, а вернее, идиотский смех.

Затем с трудом одолел соблазн пнуть лежащего и сел. Теперь я уже ничего не понимал.

Надо же! Старина Бидо собственной персоной пожаловал в гости. Может, и здесь в каком-то смысле помойка, но не до такой же степени!

— Вы всегда сначала вырубаете человека, а потом смотрите — кого?

— Когда как. Вот вода…

Бидо отхлебнул из стакана и со стоном взялся за голову. Приложился крепко лобешником, не иначе. Хотя после люмоксина как с похмелья: жажда и головная боль.

На столе был разложен малый джентльменский набор, который я выгреб из его карманов, пока он валялся без чувств. Пукалка с глушителем, кастет, отмычка, моток толстой лески с крюком и метателем, несвежий платок, начатая пачка «Люкса 001» и визитная карточка. Самой интересной из этого перечня была визитная карточка. Жирным золотом оттиснутые буквы гласили, что в миру Бидо зовут Лайоном Круипо. Это не новость: когда он попадал к нам, трясли его крепко, подозревая в скупке краденого у шатунов. Но вот маленькая четверка в углу визитки, которая медленно становилась на свету невидимой, говорила о многом. Пока Лайон-Бидо жадно пил воду, я развлекался тем, что зажимал угол между большим и указательным пальцем. Спустя несколько секунд четверка снова проявлялась.

Кто бы мог подумать, что наш скромный Бидо — «аббат»!

А как он крутил на допросах, ломая из себя бедного несчастного иммигранта! Что говорить, с такой визиткой пришлось бы отпустить, не связываясь. Иногда, по слухам, прихлопывали втемную и «аббатов», но по тем же слухам курия не любит, когда ее люди светятся без нужды или без санкции.

Старина Бидо немного пришел в себя. Его длинное лицо еще более вытянулось, он с вежливым равнодушием поглядывал на меня, явно предоставляя самому выкручиваться из ситуации.

Мне захотелось дать с места, не вставая, ребром ладони снизу по ноздрям этого типа, чтоб зашелся кровью, стервец! Лучше бы он оставался шатуном, старым, хитроватым, безопасным и весьма симпатичным шатуном. С «аббатом» не поговоришь запросто о жизни, не рявкнешь внезапно и не возьмешь за ухо. «Аббат» при случае может выйти на Шефа. С другой стороны, если прижарит, то и я могу выйти на «кардинала», ну и тем более на «аббата». Поговорим, как равный с равным… ствол ему в глаз!

Бидо допил воду и рассовал свое хозяйство по карманам.

Не было ни одной стоящей мысли, потом пришли сразу две, мелькнули, спутались. Бидо при любых обстоятельствах не должен был красться и таиться, наоборот, подвалил бы на свою делянку с понтом и обязательно с оравой служек. Марку держать надо!

Но если делянка не курии, тогда получается, что директор Юрайда мелкий самозванец! Такой дерзости конклав никому не спустит. Как ни крути, место директора в этой школе скоро будет вакантным. Но что, если в курии раскол и свои дела — настолько темные, что скоро вакантной окажется моя должность?

Вот еще о чем я думал, наблюдая, как старина Бидо запихивает в карман пачку «Люкса»: я трепыхаюсь здесь черт знает сколько и не выкурил ни одной сигареты. Курящих тоже не видел. Я забыл о сигаретах и не вспомнил бы, если бы не «Люкс», а ведь моя норма — полторы пачки в день! От этой бессмыслицы стало страшно, а голову словно обдало холодным воздухом. Меня проняло — дела здесь и впрямь нечисты!