Под северным небом. Книга 1. Волк - Лео Кэрью

Сатрианцы перешли в наступление.

В Черной Стране всегда существовал один островок спокойствия. Безотносительно к тому, какая в тот момент свирепствовала война, великая крепость на границе, Хиндранн, всегда была великолепно защищена. Построенная более тринадцати сотен лет назад одним из предков Роупера, крепость была похожа на улей, выложенный из черного гранита, свинца и кремня. Ее присутствие – темное и недружелюбное, если смотреть со стороны Сатдола (заселенных сатрианцами земель, простиравшихся южнее реки Абус) – было одной из причин того, что на протяжении сотен лет граница оставалась практически неизменной. И именно сюда, на ее широкие мощеные улицы, заходили легионы, возвращавшиеся с военных кампаний.

Традиция предписывала встречать легионы женщинам и детям крепости. Толпы людей высыпали в этот момент на улицы, бросая под ноги легионерам букеты из трав. Горький запах раздавливаемых сапогами веток розмарина, мелиссы и окопника создавал настроение праздника и сулил облегчение: это значило, что воины вернулись домой, в очередной раз одержав блистательную победу. К этому времени в Хиндранне уже знали, кто именно проявил в битве особое бесстрашие или умение, и толпа выкрикивала их имена. Маленькие мальчики высматривали в строю этих блистательных воинов и представляли, как они сами однажды наденут доспехи Черной Страны и наступит их черед идти по этим улицам.

Первой через Великие Врата обычно входила Священная Гвардия. Воины всегда маршировали в ногу, продвигаясь по мощеной улице. Толпа по обыкновению шумела по обеим сторонам, оставляя для легионеров лишь небольшой проход. Люди высовывались из окон, бросали под ноги легионерам свои травы, в то время как воины принимали суровый и величественный вид, изо всех сил стараясь не улыбаться. Однажды Роупер был здесь, в точно такой же толпе, приветствующей легионы. Тогда он даже не представлял себе, что когда-нибудь займет место отца и проедет на великолепном белом коне во главе колонны, да еще и в доспехах гвардейца. Черные Лорды менялись редко, но они все-таки рождались лордами, в отличие от воинов Священной Гвардии, которые выковывали себя самостоятельно, своими собственными заслугами. Что могло быть величественней? Разве только тот факт, что Черные Легионы уже много десятилетий ни разу не проигрывали в битвах.

Народ не привык к поражениям.

Поэтому, когда до крепости стали доходить первые слухи о том, что легионы побиты, что они возвращаются домой, поджав хвосты, и что великий Черный Лорд Кинортас, посвятивший сорок лет жизни преданной службе, пал в бою, первой реакцией стало недоверие. Было просто немыслимо, чтобы легионы сдались так легко. Рассказы о том, что десятки тысяч сатрианцев вторглись в Черную Страну, казались преувеличением. И только когда в крепость стали прибывать первые беженцы, когда они подтвердили, что за ними следом идут вооруженные вражеские мародеры, недоверие сменилось гневом. Беженцы рассказывали, что армия даже не попыталась сразиться с сатрианцами, что легионы просто развернулись и ушли подальше от хорошо укрепленной позиции врагов и от их многочисленных разящих стрел. Это даже нельзя было назвать отступлением – это было просто унижение. Было ясно, что Роупер оказался не готов справиться с первым, обрушившимся на него суровым испытанием. Приняв на себя командование, он запаниковал и настоял на немедленном отступлении. Хуже того – он даже не попытался отбить тело отца, оставив его на поругание сатрианцам.

* * *

На протяжении всего безрадостного возвращения в Хиндранн Роупер не понимал, кто именно командует армией. Но точно это был не он. Никто не обращался к нему за приказами, а сам Роупер не знал, что и кому поручить. Более того – в походе его игнорировали все, за исключением всего двух человек. Первым был хирург, который молча вынул из его плеча стрелу и остановил кровотечение. Роупер сжал зубы, когда наконечник вышел из плоти, и не успел сделать двух глубоких вдохов, как хирург прижал к его ране горящую головню. И хотя он не издал ни звука, от шипения и запаха жареного мяса стало дурно. В глазах потемнело, он с трудом удержался, чтобы не упасть. Когда все закончилось, Роупер не сразу понял, в сознании он еще или нет.

Тогда же к нему зашел и второй посетитель: Уворен. Он молча остановился у входа и вновь завороженно посмотрел на раны стиснувшего зубы Роупера, несмотря на то что наверняка видел подобное уже много раз. Затем плутовато улыбнулся:

– Что, не дают тебе покоя, лорд?

Опять «лорд»…

– Никогда еще не видел, чтобы командующий армией мчался на врагов быстрее своих солдат.

Роупер взглянул на Уворена угрюмо:

– Недостаточно быстро…

Уворен покачал головой:

– У тебя бы не получилось спасти его, лорд. Он был уже мертв. Попытка была смелой, но не умной. Но что касается отступлений… впредь надо быть с этим осторожнее. Хиндранн отнесется к этому плохо. Тем не менее завтра, когда мы войдем в крепость, ты должен ехать во главе колонны.

– Должен?

– Это совет. Твои подданные должны твердо усвоить, что отныне армией командуешь ты.

Роупер кивнул:

– Понимаю…

Уворен бросил взгляд вниз – на потрепанные пластинчатые доспехи Роупера, прислоненные к сумке с хирургическими инструментами. В нагруднике зияла изрядная дыра, пробитая сильным ударом. Поврежденный доспех оставался на Роупере все то время, пока он боролся за жизнь в затопленной пойме.

– Кроме того, тебе надо найти новые доспехи. Черный Лорд должен казаться непобедимым. Ты же не хочешь, чтобы тебя приняли за крысу из канавы?

Роупер опять кивнул. Уворен еще раз внимательно посмотрел на него, прежде чем уйти. На губах его играла странная улыбка.

Роупер сделал все, как ему посоветовали, – надел новые доспехи и занял место во главе колонны сразу же, как только на горизонте показались очертания крепости. Когда он проезжал мимо, легионеры смотрели на него с осуждением, но никто ничего не сказал. Роупер ехал все на той же чужой лошади, которую был вынужден взять на поле боя, и избегал смотреть в сторону солдат.

Когда они подошли к Великим Вратам, никаких приветственных криков не последовало – только глухой стук отодвигаемой запорной перекладины. Время было позднее – опускались сапфирового оттенка сумерки. Над головой уже зажглись первые звезды. Дождь прекратился, но в воздухе еще чувствовалась влага, от которой становилось зябко. Роупер въехал в ворота вместе с первыми шеренгами легионеров и увидел, что улицы, как всегда, были полны женщин и детей. Только в этот раз они не держали букеты из трав.

Роупер выпрямил спину и направил взгляд прямо перед собой. Теперь важно оставаться спокойным. Дом никогда еще не казался таким чужим. Если раньше здесь раздавались одобрительно-восторженные крики, то теперь толпа стояла удивительно тихо. Теперь, проезжая мимо, Роупер замечал лишь движения глаз. Сотни пар глаз смотрели на него не отрываясь. Роуперу вдруг стало стыдно за свои новенькие блестящие доспехи и за вызывающе-непристойный цокот подков по мостовой. Молчание затягивалось.