Мой любимый "негодяй" - Айрис Джануэй

– Для такого рода женщин есть много имен. И содержанка – самое приличное из них, – сардонически усмехнулась Шарлиз.

– Есть два принципиальных отличия. Во-первых, вы официально становитесь моей женой. Во-вторых, в отличие от содержанки, вы ничем не будете расплачиваться, иными словами, никакого секса.

– Это и так ясно. Об этом я даже и не думала.

Наглая ложь. Думала, да еще как думала! А какая женщина способна удержаться от таких мыслей при виде этого великолепного мускулистого тела?

– Зря. Думаю, я не разочаровал бы вас… – его взгляд становился все более чувственным, скользя по всей ее точеной фигурке.

– Думаю, у вас не будет случая это доказать, – резко оборвала его Шарлиз. Еще чего не хватало! Такого шанса она ему не даст.

– Глупенькая маленькая Шарлиз, – бархатный голос проникал в самую душу. – Разве вы не знаете, как опасно отвергать мужчину? Это заставляет его доказывать свою мужскую состоятельность всеми средствами.

В ту же секунду глаза Робера стали глазами голодного тигра. А еще через мгновение он заговорил совершенно обычным голосом:

– Шучу, конечно. Это только осложнит наши отношения. Поэтому я обещаю соблюдать правила нашего соглашения.

– Но мы его еще не заключили!

Опять он пытается сломить ее неожиданным натиском. Но такое предложение гораздо серьезнее путешествия за океан.

– Меня вполне устраивала моя жизнь, пока в ней не появились вы. Вы же ничего обо мне не знаете. Да, работа жалкая, но ведь это только начало! Я должна была постичь самые азы швейного производства.

– Вы хотите этим заниматься всю жизнь?

– Нет, я собираюсь стать модельером. Но для этого надо знать больше, гораздо больше. Я училась. Я надеялась, что, поднабрав опыта, смогу предложить свои модели на своей же фабрике…

Зачем она ему это говорит? Ему же нет до этого никакого дела.

Робер задумчиво посмотрел на нее.

– Хотите услышать мнение профессионала?

– Кого вы имеете в виду?

Глаза Шарлиз изумленно расширились, когда Робер назвал имя известного кутюрье.

– Он выскажет свое мнение и посоветует, с чего лучше начать.

Нахлынувшая волна надежды заставила сердце Шарлиз биться сильнее. О подобной удаче она и не мечтала. Если такой известный человек выскажет свое мнение, это можно считать началом карьеры!

Робер в изумлении смотрел в эти сияющие глаза, на полураскрытые в восхищении нежные губы. Если простая радость способна вызвать в ней такой отклик, как же отзовется она на ласки опытного мужчины, способного доставить ей истинное наслаждение?

Шарлиз заставила себя вернуться к реальности. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Почему вы хотите мне помочь?

– Мои мотивы вполне эгоистичны. Если вы сможете начать здесь новую жизнь, то останетесь в Париже и будете растить Дэниэла вместе со мной. Если вы начнете свой бизнес, я вложу в него средства и получу прибыль. Кроме того,

порекомендую вас всем моим знакомым женского пола.

– Вы делаете это из-за Дэнни? – медленно спросила она.

– Я уже говорил вам, что не люблю проигрывать.

Она не верила ему. Он заботился о своем племяннике, но вряд ли станет заботиться так же о малознакомой женщине.

– Ну что, согласны? Я не знаю, что вам еще предложить. Вы исчерпали мою фантазию.

– Не заметила, что вам так уж необходимо чье-нибудь согласие.

– Вы – красивая женщина. Любой почел бы за счастье заняться с вами любовью. Но мы не хотим неприятностей и не хотим зависеть друг от друга, платонический брак – то, что нужно нам обоим. Считайте, что я просто выполняю свои обязательства. – Он обаятельно улыбнулся. – Мисс Грант, вы выйдете за меня замуж?

Немедленный ответ давать нельзя, это неприлично! Но если она откажется, Робер может превратить ее жизнь в ад – и непременно превратит. Согласиться же – значит, действовать в интересах Дэнни.

Шарлиз никогда не призналась бы в этом Роберу, однако она понимала, что он в состоянии дать мальчику многое, что не под силу ей. Хорошее образование, например. Она может из сил выбиваться, но все равно ее средств на это не хватит. Все это вовсе не значит, что она намерена продать подороже сына своей сестры. Она примет предложение Робера. Без компромиссов войны не выигрывают. Либо этот брак, либо она потеряет Дэнни.

Решение было принято, но сказать об этом оказалось нелегко. Шарлиз медленно протянула:

– Разве предложения не делают, опустившись на одно колено?

– В нашем случае скорее подошло бы крепкое рукопожатие. – Теперь Робер был сама деловитость. – Я приготовлю все необходимое. Полагаю, завтра мы сможем пожениться, хотя времени маловато.

– Завтра?!

– Нет причин ждать. Нам же не нужна пышная свадьба с подружками невесты, букетами и прочей дребеденью?

– Действительно. У нас же деловое соглашение. – Она изо всех сил старалась скрыть охватившее ее разочарование.

Робер внимательно посмотрел на нее.

– Я понимаю, что вы мечтали совсем о другой свадьбе. Если вы предпочитаете пышную церемонию и соблюдение всех традиций, ради Бога. Я просто подумал, что для нас обоих проще и удобнее было бы закончить с этим быстрее, тем более что вам некого пригласить.

– Вы правы. Особенно при теперешних обстоятельствах. Пойду готовить Дэниэла к мысли, что у него будет новый папа. Думаю, это окажется трудной задачкой.

– Может, подождем, пока я скажу матери?

Шарлиз вымученно улыбнулась.

– Не знаю, кто из них отнесется к этой новости хуже. Может, отложим визит?

– Мама очень ждет Дэниэла, Лучше я скажу ей обо всем вечером, наедине.

К предстоящему визиту Шарлиз отнеслась без всякого энтузиазма. Дэнни, совершенно выбитый из колеи новым образом жизни и непривычным окружением, из солнечного и веселого ребенка превратился в маленькое капризное чудовище.

Мадам Овернуа занимала пышные апартаменты на верхнем этаже большого дома. Обстановка здесь была столь же роскошной, что и в доме Робера.

Жозефина Овернуа оказалась интересной женщиной. Седые волосы были тщательно уложены, манеры отличались властностью и были резковаты. Шарлиз она встретила столь холодно, что никаких сомнений не оставалось: мнение Жозефины о семействе Грант не изменилось.

Совсем по-другому она отреагировала на внука.

– Он похож на Мориса. Какой прелестный мальчик! Иди, поцелуй свою бабушку, mon cher.

Дэнни покосился на Шарлиз и начисто проигнорировал незаметное, но красноречивое пожатие ее ладони.

– Не хочу я целовать эту тетю. Мы пойдем домой?