Мечтая о Венеции - Тревор А. Уильямс

прически Оливии. Я записала вас под именем Оливии Брукс. Гастон обещал, что вы будете выглядеть как на снимке. – Кэролайн помолчала. – Я сказала ему, что вы год находились в… академическом отпуске и не особо следили за собой. Так что, Пенни, вам придется придумать легенду на случай, если Гастон окажется слишком разговорчивым. В салоне считают, что за утро они успеют сделать вам прическу, маникюр и как следует повозиться с вашим лицом. На работу вы не опоздаете. Я дала им номер своей карточки. Вам не придется платить ни пенни. Готовьтесь к преображению.

Утро в салоне красоты проносилось с безумной скоростью. Пенни не знала, волноваться ей или ужасаться неимоверной стоимости косметических процедур. Поскольку у Оливии были чудесные длинные ногти, Пенни получила такие же, но накладные, покрытые тем же оттенком красного лака, который предпочитала Оливия или, по крайней мере, ее мать. Работа над лицом Пенни состояла из нескончаемого наложения ароматно пахнущих кремов и протирания всевозможными лосьонами. В зале играла приятная фоновая музыка. Пенни успокоилась и даже расслабилась. Но ее успокоение длилось ровно до тех пор, пока она не попала к стилисту Гастону. Когда пряди ее прекрасных длинных каштановых волос стали падать на пол, ей захотелось плакать. Всю жизнь у Пенни были длинные волосы, и расстаться с ними было все равно что потерять старого друга, хотя и лохматого, не очень-то следящего за собой. Так вкратце высказался о состоянии ее волос Гастон.

Пенни изо всех сил старалась расслабиться и не мешать ему заниматься ее волосами. Через какое-то время Гастон объявил, что удовлетворен, и позвал ассистентку, которая сняла с Пенни пелерину. Та же ассистентка поднесла зеркало, чтобы Пенни смогла увидеть свою голову сзади. Трансформация, совершенная руками Гастона, вызвала у нее дрожь. Она не узнала себя и даже испугалась. Казалось, она смотрит на кого-то другого. Пенни вертела головой, наклоняла вбок. Она ничуть не удивилась бы, если бы зеркало вдруг заговорило с ней. В полном изумлении Пенни повернулась к стоящему за спиной Гастону:

– Гастон, вы сотворили чудо! – Вспомнив легенду, она добавила: – Я выгляжу точь-в-точь как год назад. Сделать что-то лучше просто невозможно.

Сказанное не было преувеличением. Пусть Гастон и не знал правды, но в результате его усилий они с Оливией теперь выглядели не просто как близнецы, а как идентичные близнецы. И вот это-то пугало Пенни. Посетив салон красоты, она вросла в затею Кэролайн даже крепче, чем когда подписывала договор в адвокатской конторе. Вот и все. Она прошла точку невозврата.

В четыре часа Пенни явилась на работу и впервые повергла Спиро в состояние немого изумления. Петр находился не в лучшем состоянии. Повар стоял, выпучив глаза и высунув язык:

– Значит, Пенни, ты все-таки решилась.

Джимми тоже был удивлен, но не до потери речи.

– На что решилась?

– Последовала моему совету и вышла на панель.

– Ни на какую панель я не выходила. – Пенни покраснела и оглядела зал. – И пожалуйста, не надо так громко.

– Да не робей. Мы тут все друзья. Наконец-то ты прислушалась к тому, о чем я тебе толкую месяцами подряд. Это ремесло принесет тебе гораздо больше денег, чем работа официантки в нашем кафе.

– Джимми! – не выдержала густо покрасневшая Пенни. – Я не была и никогда не буду шлюхой. Это тебе понятно? – Она чувствовала, как у нее пылают щеки. – Разве девушка не может сделать себе новую прическу без того, чтобы ее обвинили в проституции?

– Пресвятая Дева! – произнес обретший дар речи Спиро. – Ты выглядишь… ошеломляюще. Пенни, ты великолепна, просто великолепна.

– И это правда не на панельные денежки? – спросил недоверчивый Петр и тут же внес свою лепту в комплименты. – Вообще-то, Пенни, ты замечательно выглядишь. Честное слово, черт тебя побери!

Поскольку Пенни явилась на работу не прямо из салона, у нее было время освоиться со своим новым обликом, и сейчас она чувствовала себя увереннее. В течение трех часов, проведенных дома до поездки в «Апокалипсис», она смотрелась в зеркало и даже сделала пару селфи, чтобы запечатлеть происшедшую с нею метаморфозу. Но даже это оказалось не так-то просто. Ей требовалось приноровиться нажимать кнопки ногтями, ставшими на полдюйма длиннее. Слушая комплименты коллег, она испытывала чувство громадного облегчения. Значит, она и в самом деле хорошо выглядит.

– Да, Пенни, полное великолепие. – Даже придирчивый Джимми не мог найти изъян в ее облике. – Но ведь это, должно быть, стоит уйму денег. Если не секрет, откуда ты их взяла?

Пенни и Кэролайн предвидели подобные расспросы и придумали легенду про добрую старую тетушку Фло.

– Моя тетка выиграла в лотерею десять тысяч и подарила нам с сестрой по сертификату в салон красоты. Честно говоря, я бы предпочла деньги. Мне теперь присылают уже не счета, а последние напоминания с требованиями срочно погасить задолженность. Но тетя Фло оплатила сертификат и поставила меня перед фактом. Так что отказаться я уже не могла.

– Что ж, о такой тетушке можно только мечтать. – Не удержавшись, Джимми провел по волосам Пенни, наматывая на палец концы локонов. – Уж не знаю, какой стилист это делал, но вкус у него отменный. Смотрю, у тебя и топик новый. Значит, немного денег тетушка тебе все же дала? Или они пришли к тебе иным путем?

Пенни покачала головой, мысленно напомнив себе: больше ни в коем случае не приходить на работу в новой одежде. Мужчины и так смотрят на нее во все глаза. У Джимми так вообще снесет крышу, если он увидит ее по-настоящему дорогие вещи с именами дизайнеров, которые ему знакомы несравненно лучше, нежели ей. Сегодня она пришла в симпатичном топике василькового цвета, имеющем непривычно глубокий вырез, а также в новом лифчике, поскольку все ее старое белье по-прежнему сохло в сырой комнате. На заднем дворе были столбы с бельевой веревкой, но она зареклась сушить там белье, после того как несколько вещей исчезло. Пенни и Викки с последнего этажа подозревали, что одежду ворует Странный Тип. Так они называли жильца из третьей комнаты. Однако доказательств у них не было, как не было и желания явиться к нему в комнату с проверкой. Джимми все с тем же недоверием смотрел на нее. Пенни наградила его испепеляющим взглядом:

– Повторяю: я не занимаюсь никакими сомнительными делишками. Надеюсь, я выразилась достаточно ясно?

Пенни поймала себя на том, что говорит совсем как мистер Дженсон. Интересно, а как квалифицировать ее обман?

– Как скажешь, дорогая. Но я отчетливо вижу, что ты начала смелее показывать свои прелести окружающему миру. – (Ее