Можно ли обижать девочек? - Yelis

– Да? А как же туда попала учительница физической культуры и спорта со служебным удостоверением твоего министерства? – удивилась Антонина. – Агент Ф это ведь она?

– Так ты сама хотела, чтоб я родила тебе нечто похожее в непредусмотренные природой сроки. – ничуть не смутилась министр МВД.

– Так что разреши доложить! – вскочила она с места, приложив кисть правой руки к своему виску. – Твоё приказание выполнено в полном объёме и в отведенное время.

– Да без тебя доложили уже. – махнула рукой улыбающаяся государыня, усаживая подругу в покинутое той кресло. – И, сама знаешь, к непокрытой голове руку не прикладывают.

И, снова устроившись за столом напротив слегка напрягшейся подчинённой, продолжила:

– Против твоего физрука я не возражаю. Только что же, во всём министерстве внутренних дел не нашлось никого способного преподавать другие школьные предметы?

– Твою деликатность с непокрытой, а не пустой головой я оценила. А на счёт кадров … – облегчённо почесала висок Надежда. – Что-то не сильно стремятся педагоги к нам на службу. Ни опытные, ни только получившие соответствующее образование. Вот физкультурницами спасаться и приходится. Кстати, твоя гимназическая охрана или другие кадры в курсе подробностей о Счастливчике?

– Нет. – покачала головой Ярая. – Им доведена только общая информация, ничем не отличающаяся от аналогичной об остальных мальчиках и девочках.

– Значит и о физруке они не знают? – уточнила Надежда.

– Нет, не знают. – подтвердила Антонина. – Но остальным твоим девочкам на территорию гимназии лучше не лезть. Так им и передай. Там и мои люди справятся.

Кивнув, Ярая-Шевцова снова задумалась, после чего хихикнула:

– Кстати, я только что подумала, что и в этой ситуации правильность псевдонима Счастливчика полностью подтверждается!

– Ты о чём? – удивлённо подняла брови государыня.

– Ну как же! – Надежда уже смеялась, почти не сдерживая себя. – Ты же сама сказала – один «бычок», причём настоящая альфа, в целом стаде игривых «коровок». Ситуация – выбирай не хочу! Чем не повод для счастья?

Через секунду в кабинете заливались смехом уже две женщины.

***

Распоряжение. 11 сентября.

«Командиру особой отдельной сводной оперативной группы ДГБ МВДР капитану Ильиной С.К.

Секретно.

Приказываю

Деятельности ГСО на объекте «Ферма» не препятствовать.

Себя не проявлять.

Конфликтов с сотрудницами ГСО избегать.

Внутрь объекта, кроме уже осуществлённого внедрения, не проникать. Ваша зона ответственности находится за пределами указанного объекта.

Министр внутренних дел Руси генерал Н.Р. Ярая-Шевцова».

***

Глава 2

Жилой корпус гимназии. Гостевая комната. 11 сентября 2086 года, 6:30.

Проснулся я не только с первым сигналом будильника и чувством совсем не лёгкого голода, но и с навязчивым ощущением, что кроме сытного завтрака мне ещё чего-то явно не хватает. Словно то, что было со мной постоянно, к чему давно привык и не обращал уже на него никакого внимания, вдруг куда-то внезапно исчезло. И теперь подсознание, первым заметившее неожиданную пропажу, пытается донести информацию об обнаруженной при ревизии недостаче до не отошедшего ещё ото сна мозга.

Протирая заспанные очи и разглаживая складки, оставленные подушкой на моих щеках, я уселся на кровати, прогоняя невольные воспоминания об аналогичном поведении охранниц у ворот. Мои, приведенные в штатный режим работы глаза, внимательно осмотрели всё вокруг, проверяя наличие присутствия моих вещей на положенных им местах.

Итак! Ком – на руке. Именно он разбудил меня тоненьким писклявым голоском под аккомпанемент весёлой, бодрящей с утречка мелодии: «Просыпайся, мой хозяин, я спешу сейчас сказать, что сегодня на работу тебе надо не проспать. Солнце встало за окошком, начиная новый день. Просыпайся, мой хозяин, знаю я тебе не лень!» Про работу, конечно, не совсем в тему, но другого, настолько прикольного, рингтона я в сети не нашёл.

Что ещё? Чемодан – на месте, как стоял, так и стоит в углу комнаты. Разбирать его и перекладывать вещи в пустующий платяной шкаф мне вчера откровенно было лень. Белые кроссовки стоят рядом, безвольно раскидав по сторонам длинные плетёные шнурки. Верхняя одежда художественно разбросана по остальным предметам скромного мебельного гарнитура.

Вроде бы всё на месте, ничего не потеряно и не забыто. Даже распечатанная упаковка печенья, оставшегося после вчерашнего ужина, радовала мой взор благоразумно недоеденными вечером вкусняшками, которые я намеревался употребить перед завтраком. Иначе, чувствую, до него я не доживу.

А что, кормить меня собирались только с сегодняшнего дня. Так и сказали, мол, надо было заранее предупредить о прибытии моей важной персоны, тогда и питание вовремя бы организовали. А так – терпи, казак, атаманом станешь! И вообще, от однодневного поста ещё никто не умирал.

Спасибо завхозу, чьё печенье я сейчас доедаю, и продовольственным запасам расположенного за стенкой киоска, спасшим меня от утраты последних жизненных сил.

«Так отчего мне так неуютно?» – думал я, пережёвывая печенюхи и запивая их водой из обнаруженной на окне бутылки. – «Словно в чужую рубашку влез, которая минимум на размер меньше, и сейчас натирает мне спину».

Вернее как раз наоборот. Была у меня когда-то ситуация ещё в том, ставшем теперь очень далёким, прошлом, когда мама подарила мне новую футболку, а бирку со спины спороть забыла. И я поленился сделать это самостоятельно. Так и проходил целый день, с облегчением сняв подарок поздно вечером, когда в основании шеи уже появилось небольшое раздражение.

Так вот, то чувство, когда избавился от незаметного, но постоянно раздражающего воздействия на кожу спины, очень похоже на мои теперешние ощущения. Только не на физическом уровне, а, скорее, на эмоциональном.

Так и не разобравшись с непонятными сигналами подсознания, а точнее, просто махнув на них рукой, я, виртуозно исполнил гигиенические процедуры в ожидаемо пустом в такую рань санузле. Затем быстро оделся в извлечённые из чемодана не мнущиеся, слава Богу, спортивные штаны и футболку и вышел из общежития на позаброшенную утреннюю пробежку. Несколько последних дней её, как и вечерний забег, я не делал, так как что-то всё время мешало выполнению обычного моего распорядка дня.

Ком на руке, наушники в ушах, Цой в них, стелющиеся под ногами фигурные плитки мощёной дорожки, тянущейся вдоль невысокого паркового забора, мерно проплывающие мимо зелёные силуэты клёнов,