Главная война Средневековья. Леопард против лилии - Наталия Басовская

Несмотря на шумную словесную поддержку Крестового похода, Филипп II не принял в нем реального участия. В отличие от многих современных ему правителей французский король сумел отодвинуть на второй план эффектные перспективы завоеваний на Востоке и возможности приобретения императорской короны. Борьба с Плантагенетами решала более насущный вопрос собирания французских земель. Обстановка подсказывала, что столкновение из-за «анжуйских владений» вступало в решающую фазу. Борьба за континентальные владения английского дома органично соединялась с внутренней политикой Филиппа II, его централизаторскими усилиями. Эта линия его внешней политики фактически была прямым продолжением внутренней. «Крестоносные заботы», судьба Германской и Византийской империй могли быть лишь частью экспансионистских замыслов, которые, как правило, опирались на относительно высокие достижения в укреплении государственности (Англия при Генрихе II) либо подменяли собой выполнение этой задачи (Германская империя в XI–XIII вв.). Французская монархия на рубеже XII–XIII вв. являла собой иной, третий вариант – она подошла к порогу первых крупных достижений в укреплении феодального государства, и, для того чтобы они стали реальностью, Филиппу II остро требовалось в первую очередь увеличить свой домен и доходы, следовательно – воевать с Англией. Не будь этой острой необходимости, роль Франции в истории Четвертого крестового похода и Латинской империи[13] могла быть совсем иной.

В 1202 г. Филипп II нашел подходящее юридическое основание для того, чтобы объявить Иоанна Безземельного «непокорным вассалом» и начать против него войну. За четыре года он отвоевал у английского короля Нормандию, Мен, Анжу и Турень (области на севере и северо-западе Франции). В сочетании с успехами в ослаблении Фландрии и наметившимся еще в конце XII в. союзом с Шотландией это принципиально меняло международное положение Франции. Капетинги реально властвовали над половиной французских земель и могли рассчитывать на внешнюю поддержку в дальнейшей борьбе против английской монархии. По существу, «Анжуйская империя» перестала существовать. Согласно условиям перемирия 1206 г. под властью английской короны остались только области на юго-западе Франции: Гасконь, Сентонж, Ангумуа, Пуату. Нормандия и владения в долине Луары были утрачены, и, как показало время, безвозвратно. Надо сказать, что современники ощущали значительность происходящих событий для судеб Англии и Франции. Это отразил и уверенный победный тон распоряжений Филиппа II, и скорбный стиль рассказа английского хрониста, например, о капитуляции Руана, которую сопровождали зловещие небесные знамения. Английский король не только понес огромные территориальные утраты. Его поражение было более значительным. Во-первых, оно вызвало недовольство королем в Англии, ощутившей финансовые тяготы в связи с безрезультатными войнами короля. Во-вторых, пошатнулся авторитет Иоанна в Европе, где стала известна его жестокая расправа со сторонниками Артура Бретонского и причастность к убийству самого Артура. И, наконец, в ходе англо-французской войны произошло событие, положившее начало утрате позиций Англии в пиренейских странах. В 1204 г. умерла Алиенора Аквитанская, кастильский король Альфонс VIII немедленно ввел войска в Гасконь, которая по договору тридцатипятилетней давности должна была отойти к Кастилии как приданое дочери Генриха II. По существу, Кастилия приняла участие в войне на стороне Франции: в Нормандии против Иоанна Безземельного сражались войска Филиппа II, Сентонж, Перигор и Пуату признали власть французского короля, а войска короля Кастилии оккупировали Гасконь. Путем большого напряжения сил Иоанну удалось выбить кастильские гарнизоны из Гаскони. Решающую роль в этом сыграли гасконские города, которые прочно связали свои торговые интересы с Англией. Здесь впервые проявилось огромное значение крепнущих англо-гасконских экономических связей в политической судьбе французского юго-запада. Так же как и опыт военно-политического сближения Франции и Кастилии, этот фактор стал одним из важнейших в англо-французских отношениях несколько позже – примерно с середины XIII в.

После заключения перемирия 1206 г. в отношениях между Английским и Французским королевствами наступило непродолжительное затишье. Иоанн Безземельный, естественно, рассматривал свое поражение как временное и готовился к борьбе за возвращение континентальных владений. Не мог не сознавать неизбежности продолжения борьбы и Филипп II. Об этом убедительно говорит тот факт, что заключенное сроком на два года перемирие не было продлено ни в 1208 г., ни в следующие пять лет – вплоть до возобновления войны в 1213 г. Однако короли Англии и Франции готовились к предстоящему столкновению по-разному. Прежде всего глубоко различным было положение обоих монархов. Переход к Франции обширных континентальных владений перераспределил доходы в пользу Филиппа II. Из правителя, ограниченного в средствах, как и все его предшественники, и окруженного фактически независимыми крупными феодалами, он превратился в обладателя обширного домена. Богатые отвоеванные области, среди которых первое место бесспорно занимала Нормандия, давали огромные доходы. Собрание распоряжений Филиппа II неоспоримо свидетельствует о том, что король в первые годы XIII в. уделял очень большое внимание экономической жизни своих земель, в первую очередь – городам. Он не скупился на пожалования новых привилегий крупным городам, одновременно подтверждая прежние, поощрял и регулировал развитие торговли, заботился об обеспечении расположения церкви. Пожалования, которые Филипп II раздавал из фонда приобретенных земель, были немногочисленны и, как правило, за счет конфискованных владений бежавших в Англию подданных Иоанна Безземельного. Значительного успеха добился французский король в борьбе с сепаратизмом высшей знати. В королевской распорядительной документации первого десятилетия XIII в. крупные феодалы все чаще выступают как «homes liges» короля, который вмешивается в вопросы распоряжения их владениями и имуществом. В международной жизни в эти годы французский король сделал главную ставку на укрепление контактов с папством. Это была хорошая ставка не только потому, что Иннокентий III все больше утверждал в Европе свой авторитет влиятельного политика. Папа мог оказать Франции неоценимую услугу в предстоящей борьбе с английским королем еще и потому, что постепенно становился очевидным конфликт между ним и Иоанном Безземельным.

Относительно высокая степень централизации государства в Англии привела к тому, что здесь значительно раньше, чем во Франции, началась борьба за приоритет между светской властью и церковью. Еще в 60-х гг. XII в. всю Европу потрясло столкновение Генриха II с архиепископом Фомой Бекетом. В начале XIII в. король Иоанн отказался принять навязанного ему архиепископа Стефана Ленгтона. В ответ на папский интердикт[14] в связи с этим отказом (1208) король начал сбор церковных доходов в Англии. Эти действия Иоанна, видимо, были непосредственно связаны не только с проблемой приоритета светской или церковной власти, но и с реальной перспективой неизбежной войны против Франции. Английская монархия, как никогда прежде, остро нуждалась в деньгах и должна была искать способа возместить болезненные земельные потери. Как раскаты приближающейся грозы гремели на всю Европу угрожающие письма папы Иннокентия III и Иоанна Безземельного. В Англии крепло недовольство политикой короля, его финансовыми вымогательствами, наступлением на права церкви, ссорой с папой и т. п.