Улики горят синим пламенем - Алексей Макеев

Впрочем, никакие профессиональные неудачи не могли лишить Ростика аппетита. Он с хрустом взламывал панцирь омара и запивал нежное белое мясо пивом и водкой. Белое вино Ростик презирал, а про шампанское говорил: «Я от него бздю».

Сам господин Вишневский меланхолично тыкал вилкой в салат из водорослей. Фужер минеральной воды без газа – иных напитков он себе не позволял – стоял нетронутым.

– Так что с нашим гаражным проектом? – строго спросил племянника господин Вишневский. – Люди вложили деньги и ждут отдачи. А ее нет и, похоже, не предвидится. У тебя нет какой-нибудь подходящей креативной идеи?

Ростик сделал большой глоток пива и громко икнул.

– Ик! Не волнуйся, дядь Никита, все будет в ажуре. С креативными идеями у нас все на мази.

– Неужели ты сам до чего-то полезного додумался? Не верю! – В голосе Вишневского прозвучало сомнение.

Племянник скромно потупился:

– Ну, сам, не сам… Короче, нашлись добрые люди, подсказали. Я уже и пацанов подтянул. Приступили к операции «Огнем и мячом».

Вишневский не то чтобы испугался, но встревожился. Известно, что дурак – это только полбеды. Беда, когда дурак с инициативой.

– Каких еще пацанов, каким огнем, каким мечом?!

– Не мечом, а мячом. Мячиком. А пацаны наши, урюпинские, из бригады Демьяна… Ты их должен помнить… Короче, к осени всех козлов в наши гаражи загоним.

Дядя, как и его племянник, был родом из Урюпинска. Он почему-то раздражался, когда ему об этом напоминали. Вот и сейчас господин Вишневский бросил вилку и смял салфетку.

– Смотри, чтобы никакого криминала! Эти времена давно прошли! Максимум, что вы можете себе позволить, – пару мелких административных правонарушений. Мячиком стекла побить, колеса проткнуть можно. Но не более того! Кстати, твой Демьян с его дебилами мне понадобятся для одного небольшого дела. Условия те же. Попадутся – ты с ними незнаком. Они с тобой, разумеется, тоже. Обо мне они вообще знать не должны. Даже догадываться о моем существовании. Малейший прокол, и ты едешь в Урюпинск к маме. Ты понял?

Ростик кивнул молча, так как рот его был занят. Настроение у него немного испортилось, но жевательные мышцы продолжали упорно и напряженно работать.

* * *

В то же самое время в соседнем зале шла большая игра. И Николай Всеволодович Ставрогин был ее активным участником. Он снова сорвался. А что поделаешь? Что наша жизнь? Игра! Ну, любит он это дело! Жить без игры не может. В конце концов, не он один, все такие. Пушкин, Некрасов, Достоевский. Белинский опять же. Не охламоны какие-нибудь, раз их в школе проходят.

Николай Всеволодович играл в блек-джек и уже успел просадить приличную сумму. Не отрываясь от игры, он вел оживленную дискуссию с крупье.

– Нет, не согласен. Покер – игра несложная, – вещал Ставрогин. – При желании прилично играть в него может научиться любой дурак. Бридж куда сложнее. А самое трудное – ни за что не угадаешь – подкидной дурак. Вот где высший пилотаж! Чтобы профессионально выигрывать в подкидного дурака, надо иметь не просто голову, а компьютер. Я знал одного мастера…

Николай Всеволодович не успел продолжить свой рассказ. Его речь прервал звук мобильного телефона. Он неохотно достал трубку и вместо «алло» привычно, как это делают начальники, представился:

– Ставрогин.

Абонент на другом конце линии отозвался столь же лаконично:

– Это Литовченко.

– Да, слушаю тебя, Алексей, – нетерпеливо и несколько раздраженно поторопил собеседника Николай Всеволодович.

Собеседник с трудом подыскивал слова. Он выдавливал их, как Чехов раба, – по капле.

– Ваша машина… – проговорил он наконец после некоторой паузы.

– Что? Что с машиной? – переспросил Ставрогин.

Собеседник ответил не сразу:

– Она сгорела…

Господин Ставрогин молча убрал трубку в карман смокинга, лицо его приняло каменное выражение. К игре он больше не возвращался. Выпил залпом большой фужер коньяка и спустя пять минут покинул клуб.

* * *

В ночь на субботу Ванька Жуков не ложился спать. Он торчал в Интернете. Собственно, Ванькой его давно никто не называл. Да и Иваном тоже нечасто. В народе он был известен под «ником», или кличкой, Факел. Недоброжелатели утверждали, что от английского слова «фак». Но это, конечно, от злобы и зависти. Сайт Жукова «Городские мстители» с каждым днем собирал все больше посетителей и единомышленников.

На первом этапе деятельности Жуков и его соратники собирали и публиковали информацию. Компру. Они отыскивали факты вопиющей несправедливости, произвола или преступной халатности сильных мира сего. Чаще всего это касалось дорожно-транспортных происшествий, когда представители элиты в пьяном виде почем зря давили простых смертных. Находились и другие уголовно наказуемые грехи.

Не брезговал Жуков и «желтыми помоями». На его сайте всегда можно было найти информацию о том, кто из власть имущих, с кем, в какой бане и в каких позах изменял супружескому долгу.

На следующей страничке – «Собственность» – можно было ознакомиться с особняками, яхтами, машинами и прочим имуществом, которым владели народные слуги и их служащие.

Одним словом, информация на сайте была разная и довольно интересная. Но с этой информацией надо было что-то делать. Ни прокуратура, ни серьезная пресса на нее никак не реагировали. И вот в ночь на субботу Факел оповестил своих сторонников о начале нового этапа борьбы. Он назвал его переходом от пропаганды к действию. Жуков не стал мудрить и нарек новый этап «Акцией». И сейчас через сеть он оповестил мир, что в эту ночь «Акция» началась. И первой ее целью должен был стать бывший гибэдэдэшник Лямкин.

С Лямкиным у Ивана Жукова были личные счеты. Девушка, которую Лямкин сбил своей машиной, была подругой Ивана. Собственно, познакомились они случайно и довольно быстро расстались из-за разности интересов. Ему не нравился «Дом-2», она не разделяла его революционного мировоззрения. Жуков и вспомнил-то о ней, только прочитав в Интернете о происшествии. И тут же решил начать крестовый поход справедливого мщения.

И вот лавина тронулась. Оповестив об этом единомышленников, Жуков, из экономии, погасил экран и отправился на кухню, чтобы заварить очередную кружку растворимого кофе. За окном светало.

Утром ни свет ни заря Станислава Крячко разбудил звонок телефона. Звонил сосед Вовик Лямкин. С утра пораньше он решил навестить свою «Тойоту» на укромной стоянке, но нашел там только груды обгорелого металла.

– Стас, ночью на нашей парковке все машины сгорели! – запричитал он. – Это я виноват. Из-за меня эти долбаные городские мстители, падлы, тачки спалили!

Крячко поспешно оделся и выбежал на улицу. Стоянка между магазином и детским садом представляла собой жуткое зрелище. Целым остался только приткнувшийся с краю старый «Москвич» Петровича, соседа сверху. На месте же остальных машин чернел обугленный металлолом корпусов. В самом центре стоянки, на месте Крячко, возвышался остов «Мерседеса».